«Всяк на горé помни, ты в месте упокоения Орáи», – гласили крупные резные таблички на столбах, которые можно было встретить каждые сто-двести ступеней на протяжении всего подъёма к храму. Строчки помельче дотошно поясняли: «При восхождении говорить тихо, цветные одежды не носить, еды и воды не употреблять». Корявая приписка в углу добавляла: «Восхождение дозволено по разрешению». За исполнением правил следили храмовые стражники: по два на каждый столб. А в предпраздничные дни горные склоны круглосуточно патрулировали имперские рыцари. Всем этим, чем-то в большей степени, чем-то в меньшей, объяснялись удивительная тишина, спокойствие и некоторая оторванность от мира, окутывающие Великую и Малую горы. Редко когда до них доходили волнения и тревоги империи, надежды на славные победы или смятение очередных неудач.

И всё-таки в последнее время Белая роза не могла отделаться от чувства, что горы затаились. Будто в ожидании неминуемой катастрофы. Оно витало в воздухе, пронизывало утреннюю и вечернюю песнь, вмешивалось в трапезы. Но никто, кроме Белой розы, этого не замечал. Жрицы вели привычную жизнь. Настоятельница продолжала ворчать. Может быть, чуть больше обычного, ведь девочка, которую взяла в храм Ралена, к вечернему воспеванию не явилась. Не явилась она и к утреннему воспеванию, приехав лишь в разгар следующего жаркого дня.

По просьбе Тарены Белая роза вышла на встречу, хотя единственным её желанием было запереться в комнате и расчесать зудящую от недавнего окрашивания кожу головы.

– Что с вами? – спросила Нимина.

– Комар укусил, чешется, – соврала Белая роза, поборов желание запустить пальцы под волосы.

– Хотите, молитву прочту? Я умею.

– Ничего, потерплю.

Белая роза взглянула на голову Нимины, покрытую платком:

«Всё-таки обрила её Тарена. Надеюсь, и лист освобождения подписала. Не забыть бы узнать до…», – она одёрнула себя, побоявшись, что любая мысль о побеге спугнёт подвернувшуюся возможность.

– Может, вам в тенёк отойти? – предложила Нимина, неправильно поняв взгляд Белой розы.

– Поздно.

С дорожки, ведущей от лестницы на Малую гору, послышался шум.

– Что-то много голосов. Разве не только девочку ждали?

Белая роза пожала плечами. Даже с лестницей в три тысячи ступеней и ограничениями храма на посещение люди находили способы, чтобы подняться на гору пёстрой, шумной толпой.

Но сначала появились сундуки. Массивные, яркие, обитые металлическими полосами и со всех сторон расписанные узором из листьев и цветов.

– Ох же, сколько у неё их?.. Десять! – сосчитала Нимина.

Сундуки громоздились по двое, один на другом, в жилистых руках смуглых носильщиков. Те время от времени наклонялись, высовывали головы, разведывая обстановку.

– Нимина! – раздался из-за их спин голос Тарены, – Покажи дорогу.

– Куда?

– В комнату, куда же ещё! Пусть расставят сундуки.

– Э-э-э, хорошо… – неуверенно кивнула Нимина. – Следуйте за мной, сюда, аккуратнее, лучше по одному, там узкие двери.

Стоило чернявым носильщикам пройти к обители, появились силуэты светлее. Пять, нет, шесть служанок и одна благородная дочь: старше того возраста, в котором бы её можно было бы называть девчонкой. Её статус Белая роза угадала сразу. Светло-серая мантия, слегка наброшенная на плечи, не скрывала красивое воздушное платье и его усыпанный камнями кружевной подол. Да и высокая причёска, уложенная игривыми волнами каштановых волос, никак не намекала на девушку, которой придётся… ну, хотя бы наклоняться.

– Я так устала, покажите моим сопровождающим комнаты и приготовьте ванну, – вяло распорядилась она и почему-то посмотрела на Белую розу своими карими глазами.

Белая роза приподняла брови.

– Проявите сдержанность, Каталина, перед вами святая, – почти прорычала настоятельница, притопнув тростью. – Мало вам было привести варваров в обитель?

Каталина моргнула:

– Ох, прошу понимания, Ваше Святейшество. Мне, как человеку со стороны трудно разобраться, кто есть кто, среди всех этих светлых одежд и волос.

– Всё в порядке, – отозвалась Белая роза, не дав настоятельнице вспыхнуть, и поприветствовала: – Не покидает вас Солнце.

Новая жрица ей определённо не понравилась. Мало того что старше, чем представляла Белая роза. Так и выглядела подозрительно собранной, не похожей на человека, с головой погружённого в скорбь и не замечающего ничего вокруг. Но разве она была не права? В этом бело-сером однообразии и Белая роза порой не отличала одну жрицу от другой.

– Сопровождает вас Луна, – Каталина улыбнулась.

– Ну, прощайтесь со своими сопровождающими, и я проведу вас в комнату. Не вечно же нам под Солнцем стоять, – ворчливо поторопила Тарена с самым непроницаемым выражением лица, которое когда-либо видела Белая роза.

– Прощаться? – заторможенно удивилась Каталина. – Я привела их специально, они будут служить мне во время…

– Служить? – Тарена картинно всплеснула руками.

И Белая роза поняла: эту сцену старуха уже давно отрепетировала.

– Любой человек в храме служит в первую очередь Матери Сущего – Богине Ораи.

– Я имела в виду помогать, – спокойно выкрутилась Каталина. – Помогать мне, пока я буду жить здесь.

– И с чем же они будут вам помогать?

Белая роза успела заметить, как на лице Каталины мелькнуло раздражение.

– Тарена, думаю, старшая священница дала вам некоторые разъяснения на мой счёт. Не противоречит ли ваше поведение этим разъяснениям?

Тарена с лёгким смешком выдохнула:

– О, конечно, я получила… некоторые разъяснения. Но, возможно, и вам стоило спросить старшую священницу… о некоторых разъяснениях.

– О каких разъяснениях? – напряглась Каталина.

– Вас пригласили в главным храм, а не на ваши господские гулянья. И документ, что вы подписали, гласит: до совершеннолетия, вы не Каталина Оттанидис, а жрица Каталина. А все жрицы следуют правилам храма. Или я ошибаюсь?

Белая роза вздохнула. У неё не было никаких сомнений в том, что настоятельница подчинит Каталину: старуха хорошо знала, перед кем можно было расправлять плечи, а перед кем стоило проявить некоторое подобие кротости.

– Нет, постойте, – возмутилась Каталина.

Но Тарена её перебила:

– Как жрице Каталине вам дозволено посещение храма Ораи. Ежели передо мной Каталина Оттанидис, я попрошу вас покинуть эту священную землю немедленно.

Белая роза отвернулась, исключив себя из разговора, и тут же нахмурилась: несколько молоденьких жриц наблюдали за происходящим из-за угла обители. Заметив мрачный взгляд святой девы, они отпрянули и скрылись за зданием.

– Прошу вашего понимания, госпожа Тарена, – Каталина всё же сдалась.

– Настоятельница.

– Хм?

– Госпожи остались в долине, Каталина, здесь я настоятельница. О, и, конечно, ты можешь звать меня по имени. Богиня Ораи не любит формальностей бренного мира.

Если бы можно было молить богиню о глупом чуде, Белая роза обязательно бы попросила вложить в умы всех людей простую мысль: настоятельницу ни в коем случае не стоит звать по имени.

– Конечно, настоятельница. – Каталина умела слышать в словах скрытую угрозу. – Вернитесь в долину, – приказала она служанкам.

– Но, госпожа… – осторожно позвала одна из них.

– Вернитесь в долину, я дам вам несколько поручений.

– Хорошо, госпожа.

Именно в этот момент из-за угла показались носильщики вместе с Ниминой.

– Получилось разместить багаж? – с непроницаемым лицом уточнила Тарена.

– Дело в том…

– Ох, вот и славно, – прервала Нимину настоятельница, – все незваные гости смогут покинуть храм одновременно.

– Позвольте минутку, мне нужно сделать несколько распоряжений, – обратилась к ней Каталина.

– Конечно, конечно, – смилостивилась Тарена.

И когда толпа отошла к лестнице, спросила у Нимины:

– Где разместили?

– В коридоре. По стене.

– Там хотя бы проход остался?