Убедившись, что возлюбленная направляется в сторону союзных сил, а преследователи не поспевают за своей жертвой, Хисимура почувствовал некое облегчение, и его губы приподнялись в улыбке.

Свет огня, что разрастался в охваченных пожаром складах, плясал на исцарапанном лице Сато, ярко освещал образ врага. Копье действительно было длиной не меньше пятнадцати сяку52 и походило скорей на китобойный гарпун, заостренный с четырех сторон. Лицо этого крепкого, бугрившегося мышцами воина, покрывала белоснежная маска Они53 с позолоченными рогами и разинутой клыкастой пастью.

Гигант сжал бока коня пятками и резво поднял в галоп. Сато ринулся навстречу, поставив на этот удар всю свою решимость. Промедли он хоть секунду, этот пятнистый зверь снесет его с ног, затопчет и смешает с грязью под ногами. Капитан Цитадели скрылся из виду прямо под ногами коня, и казалось, тот затоптал юношу, как вдруг жалобно завопил, весь задергался, закачался на ногах.

Копье прошло в самое горло, его наконечник показался меж ушей зверя. Титан не стал дожидаться, пока конь рухнет на землю и придавит его своей неподъемной тушей, ловко выскользнул из седла. Конь пятился в предсмертной агонии, и тянул Хисимуру за собой, он не успел вырвать копье из его гигантской головы, оно накрепко там засело. Оставалось полагаться на второе, и он схватился за его укороченное древко красного цвета крепко двумя руками. Анализируя ситуацию, капитан с иронией осознавал, что его оружие словно прутик против снаряда для скорпиона.

Воины замерли напротив друг друга, этого времени Сато хватило, чтобы перевести дух. Мышцы врага напряглись, он ринулся в атаку со скоростью дикой кошки. В какой-то момент рыжий ужаснулся такой проворности, сдержал удар древком, ощутил всю нечеловеческую силу оппонента. Титан с легкостью пробил защитную стойку юнца, тот упрямо сопротивлялся, стиснув зубы и прилагая к парированию все силы, но ноги неуклонно скользили по земле. Хисимуре показалось, что под таким страшным напором его тело ничего не весит, враг напирал на него словно разъяренный бык.

«Не могу отбить! Никак не могу!»

Резко изображение в глазах залила белая краска, искры заплясали на ее ослепительном фоне, все тело ощутило боль, будто от падения с большой высоты. Металлическая пластина кирасы на спине смялась и впилась болезненно в правую лопатку, Сато раскрыл рот в немом вопле, показалось, что вот-вот задохнется. Гигант впечатал юношу в стену с такой силой, что с нее посыпались камни. Хисимура повалился на землю, утратив чувство реальности, закашлялся, сплевывая сгустки крови. Глаза рассматривали расплывающееся изображение побитых под руками каменных плит. Он покачал головой, нащупал копье пальцами. До ушей донеслись быстрые шаги, он успел понять, что гигант идет в атаку и, перебарывая боль во всем теле, нашел силы для прыжка.

Неуклюже приземлившись, распластался у старых подгнивших ящиков, трясущимися руками оперся о копье, чтобы подняться. Враг угодил своей махиной в стену, наконечник накрепко увяз меж камней, он дергал за него и металл скрежетал в каменном капкане.

«Это мой шанс!»

Хисимура ухватился за древко двумя руками и, закрыв глаза на сводящую с ума боль в груди и спине, быстрой тенью бросился в атаку, взял широкий замах из верхней стойки, как вдруг враг провернул толстую рукоять копья против часовой стрелки. Сталь сверкнула в бликах огня, устремилась в ответном взмахе прямо в лицо Хисимуре. Он чудом успел отклониться, лезвие катаны скользнуло по металлической рукавице, прошло рикошетом, копье Хисимуры лишь вспороло воздух.

«Меч в рукояти копья?! Что за демонические трюки?!»

Сато отступил, стиснул зубы, качнул головой, отгоняя помутнение в глазах. Вонзив копье в землю, он со злостью срезал крепления кирасы, и та со звоном грохнула о брусчатку. Освободившись от помятых пластин, что с жуткой болью впивались в тело и затрудняли движения, он с облегчением выдохнул. Позади возлегала бездыханная туша коня, юноша поспешил вырвать из его головы второе копье, пока враг был занят высвобождением своего оружия из стены. Двигаться стало легче без тяжелого панциря, но теперь каждый пропущенный удар мог оказаться для него последним. Хисимура пытался здраво оценить ситуацию, остаток сил не позволял более совершать опрометчивых действий.

– Ты должно быть не человек, здоровяк, – выдохнул Сато, вымученно ухмыльнувшись. – Как твое имя?

Титан не удостоил его ответом, высвободил копье из капкана камней, притом отколов кусок стены, и принял стойку, ухватившись за толстую рукоять широко двумя руками. Сато это жутко не понравилось, а еще больше не нравилось, что он не мог прочитать врага. Из-за маски он не видел его глаз, не слышал голоса, он только знал, что тот нечеловечески силен и намерен раздавить оппонента как насекомое.

– Воинский этикет заставляет меня представиться. Чувствую, что ты можешь стать последним, с кем я столкнулся в сражении, – он вяло улыбнулся, закинул одно из копий на плечо. – Мое имя – Хисимура Сато.

Но и теперь противник промолчал. Его нога слегка пододвинулась вперед, мышцы на тяжелых руках напряглись. Такой массивный и быстрый – Хисимуру до судорог пугал этот воин. Первый раз он чувствовал себя настолько слабым перед врагом. Он не хотел позволять ему наступать первым, а потому, забыв про боль, в яростном рывке кинулся на здоровяка, держа копья по низу. Тот встретил его подобающе и начался танец со смертью. Сато быстрой тенью скользил вокруг противника, нанося удары с двух рук быстро и точно, но все они были парированы. Разбив скрещенные в руках Хисимуры копья и лишив его равновесия, титан нанес сокрушительный удар рукоятью копья в бок. Капитан лишь ощутил, как неизбежно сломались его ребра, а затем мир перед глазами завертелся, затанцевал, все перемешалось; на какой-то момент он перестал понимать, где верх, а где низ. С треском угодив в деревянные ящики и разнеся их в щепки, Сато утратил чувство реальности, закашлялся кровью с новой силой и проклинал тот день, когда взял в руки оружие.

– Лучше б я стал землепашцем, – прохрипел он, выбираясь из груды обломков. – Или рыбаком. Или профессиональным пьяницей. О да, это бы у меня получилось лучше всего!

Наконец ему удалось подняться на ноги, согнувшись в три погибели, шатаясь и тяжело дыша.

– Каков дурак, а. Не надо было снимать панцирь, ёкай его раздери.

Хисимура звучно хрустнул шеей и выпрямился, едва не закричав от боли в поломанных ребрах. Он мерно дышал, закрыв глаза и собирая силу в руках. Враг ждал, его грудь так же вздымалась от тяжелого дыхания под белыми одеждами.

Сато яростно развел руки в стороны, взял с места легко и быстро – так, словно сломанные ребра не доставляли ему чудовищной боли. Здоровяк встретил его горизонтальным взмахом копья, но Хисимуре удалось скользнуть понизу. Наконечник должен был ударить в голову, но лишь снял с макушки рыжие пряди волос. Оказавшись в слепой зоне, молодой капитан нанес колотую рану, угодил в артерию правой ноги, лишив врага возможности быстрого перемещения. Это ранение стало для него приговором. Грузный, с неподъемным оружием, он сделался невероятно медлительным и неповоротливым. Нога обильно истекала кровью, а вместе с кровью тело покидали жизненные силы.

Гигант сумел увернуться от колющего удара, устремленного в шею, второй удар, направленный в лицо, сдержал, схватившись свободной рукой за древко копья. Тогда Сато ошарашил его ногой под дых, а когда враг потерял равновесие, копье в левой руке неизбежно пронзило его живот сквозь белый размашистый хаори.

Оба замерли.

Здоровяк дрогнул, тяжело опустился на колени, кровь текла из-под маски, закапала с подбородка. Дрожащей рукой он схватился за нее, стянул с лица.

И только когда поднял взгляд на победителя, Сато обдало волной ледяного холода. Теперь лицо врага было так близко, что ошибиться в его личности стало невозможно. Руки задрожали на рукоятях копий, он попятился назад, извлек из вражеского тела оружие, и оно со звоном рухнуло на брусчатку.