Она засмеялась, кажется, почти искренне.
Еда действительно оказалась очень вкусной – и неудивительно. Как Джек успел уже понять, Жюли ценила маленькие радости жизни. А ещё – непринуждённую атмосферу… и умела её создавать. Не забывая отдавать должное салату и свежему, тёплому ещё хлебу, она вкратце пересказала, что произошло за минувшие три дня. Как выяснилось, она успела сделать многое. Вооружённый отряд из деревни во главе с Грейс наведался в каменный лес и уничтожил ползучие силки; арфу – со снятыми струнами, естественно – поместили на хранение в надёжное место. Раны Эшлинг осмотрела деревенская ведьма и подтвердила, что хоть кости и сломаны, но перелом чистый, осколков нет, а значит рука срастётся.
– Хотя на полгода об упражнениях с мечом можно забыть, – с сожалением качнула головой Жюли. – С другой стороны, Эшлинг из серокрылых вестников, а они отнюдь не воинскими талантами известны. Ей стоит вспомнить об этом. Пока она будет помогать ведьме с изготовлением снадобий: у неё хорошая память и глазомер, ну а потом… Потом Эшлинг сама решит, чем хочет заниматься. Здесь есть где применить её таланты.
– Говоришь прямо как настоящая королева, – улыбнулся Джек.
– Она и есть королева, – возразила Анна с намёком на укор. – Лучшая из всех, кто мог бы здесь оказаться.
Жюли не то вздохнула, не то усмехнулась, и на лицо у неё словно тень легла:
– Спасибо за поддержку, дорогая, но хотела бы я быть так же уверена… Мне есть куда двигаться. Впрочем, и позади уже внушительный путь, – признала она и опустила взгляд. – Особенно если сравнить с тем, что было в начале. Я очнулась на месте каменной статуи, раздававшей приказы и правившей деревней предыдущие пятьдесят лет или даже больше. Колдовство Неблагого обеспечило мне лояльность жителей деревни, но не более того. Я не сразу поняла, что делать с шёпотами… Ну, что ж, у меня хотя бы с самого начала была внятная цель: спасти как можно больше людей. А шелтерами я уже занималась раньше.
– Дай угадаю: ты смотрела кучу супергеройских фильмов? – поддела её Ширла беззлобно.
– И они были крайне полезны, – кивнула Жюли с достоинством. – По крайней мере, они дали мне понимание, что можно сделать с помощью звука.
– Взрывать головы, например? – хмыкнула Ширла.
– О, я примерно представляю, как это сделать. Но, честно говоря, не хотелось бы прибегать к таким крайним мерам.
Ответ прозвучал чересчур серьёзно, чтоб быть похожим на шутку, но ради собственного спокойствия Джек вежливо посмеялся.
– Ты пугаешь наших спасителей, – мягко упрекнула её Анна, хотя у неё глаза тоже смеялись. – А по плану мы собирались их хвалить, чествовать и награждать.
– Я написала весьма пространную хвалебную речь, поверь, милая, – проникновенно ответила Жюли. – Но позволь мне приберечь её на вечер. На вечер запланировано большое празднество, – пояснила она, обернувшись к Джеку и Сирилу; Ширла, видимо, была в курсе, потому что кивнула, хотя и без энтузиазма. – В формате барбекю и фуршета, хотя таких слов здесь не знают. Что же до наград… – она сделала паузу, и взгляд у неё стал цепким и холодным. – Неудобно признавать, но имеет место юридический казус. Я пообещала в награду ключ тому, кто сумеет избавиться от арфы, но не подозревала, что вы сделаете это в команде.
Вторая пауза была длиннее – и выразительнее. Нарушил её Сирил, который со скучающим видом пригубил морс и произнёс:
– Технически уничтожил арфу именно я, но мне вы никакую награду не обещали. И, если быть совсем честным, я пришёл в каменный лес не затем, чтобы спасти вашу деревню, а для того, чтобы убить Джека.
У Жюли дёрнулись уголки губ. Добросердечная Анна отреагировала более открыто; на лице у неё проступил ужас, а глаза округлились.
– Это… правда? – произнесла она. – Ох, простите… Я припоминаю, что там, в самом начале, на арене, было что-то подобное.
– Ага, добрый мальчик Сирил сказал, что хочет растоптать Джека и попросил его голову в качестве награды, – охотно влезла с объяснениями Ширла. И махнула рукой: – Ой, да забейте. У них высокие отношения, нам не понять. Но смотреть прикольно.
– Вуайеристка, – фыркнул Сирил, нисколько не рассерженный.
– Я такая, – подтвердила она. – И кстати, в плане награды я пас. Конечно, мы работали в команде, но без Джека ничего бы не получилось. Да и рисковал он больше всех.
Жюли ответила не сразу, словно ждала, что кто-то возразит. Но Джек чувствовал себя слишком сконфуженным, чтобы спорить… да и к тому же понимал, что ни Сирил, ни Ширла своего решения не поменяют, а потому просто сказал:
– Э-э, спасибо. Не то чтобы я собирался побеждать в Играх…
– А жаль, корона тебе к лицу, – хихикнула Ширла. И глянула на Жюли: – Ну что, отдашь ключ ему?
Та уже совладала с чувствами и просто кивнула:
– Да, торжественно вручу после долгой и витиеватой хвалебной речи прямо перед тем, как перейти к этапу с барбекю и танцами. А пока позвольте сказать вам всем без официоза, лично от меня, – она опустила на мгновение ресницы, а потом посмотрела на них троих по очереди, и взгляд у неё был тяжёлым и жарким, как солнце. И светлым тоже. – Спасибо. То, что вы сделали, я… я не забуду это никогда. Не знаю, как сложится жизнь дальше, чего ждать от Игр и от Неблагого – думаю, что ничего хорошего. Но здесь всегда будет ваш дом. Я приму вас всегда, чего бы мне это ни стоило. Знаю, это немного, но… спасибо.
– Ну что вы, – вежливо ответил Сирил. – Это очень много. Вряд ли кто-то мог бы пообещать больше.
Ширла просто отвернулась, буркнув что-то благодарное; она была явно смущена… Джек тоже хотел ответить, но вдруг понял, что мир стал каким-то мутным, в горле ком, а глазам горячо. В смятении он опустил голову, делая вид, что увлечён чем-то у себя на тарелке, и моргнул.
Ресницы слиплись.
«Дом, – вертелось в голове, совершенно пустой и будто бы даже гулкой. – Надо же, дом. Взаправду».
…если кто и заметил его состояние, то промолчал. Жюли сидела ровно, точно шпагу проглотила; Сирил старательно глядел в сторону; Анна, кажется, плакала сама, и ей было не до разговоров.
Начало торжества было назначили на вечер. Произнести речь Жюли собиралась на закате; потом она обещала костры, барбекю, танцы и музыку. Украшать и готовить место начали уже сейчас – площадь вблизи ворот, достаточно большую, чтобы там поместились все желающие.
– А ещё, – наставительно воздела палец Ширла, – там можно петь. Ну, это ж внешний круг, голоса не забирают. Есть тут фанаты караоке?
Сирил скривился так выразительно, что она расхохотались.
После завтрака они некоторое время бродили по округе втроём, но заняться в деревне было решительно нечем. Джеку не терпелось размять лапы, поэтому он на пару часов выбрался за крепостные стены и углубился в лес. Нашёл полянку с земляникой; померился силами с трухлявым пнём и даже почти победил – пока из-под отошедшей коры не полезли воинственно настроенные муравьи… Убегался так, что его снова потянуло в сон. Он едва нашёл в себе силы вернуться в деревню – и продрых почти до вечера.
Проснулся Джек ближе к закату, когда уже вовсю пахло дымом от костров. Вместе с ним проснулся и аппетит – ну, после трёхдневной голодовки это не удивляло. Наряжаться особого смысла не было, поэтому он просто отряхнул полы плаща от веточек и сухих листьев, оправил перекосившийся во сне жилет – и спустился.
За день не только установили столы, но и возвели помост, укрытый тёмно-красной тканью. Он чем-то напоминал эшафот, особенно на зловещем фоне закатного неба, только, пожалуй, не хватало виселицы или гильотины… Когда Джек поймал себя на этой мысли, то признал, что всё-таки немного трусит: он не бывал в центре внимания с того самого момента, как загремел на Игры и оказался на арене, где Сирил во всеуслышанье объявил его своим трофеем, и трубили рога, знаменуя начало охоты на глупого рыжего лиса.
«Да уж, удача меня тогда изрядно подвела».
– Чуть больше оптимизма, – пробормотал Джек, переступая с ноги на ногу. Отчего-то очень хотелось развернуться и сбежать, куда глаза глядят; останавливало лишь то, что на сей раз угрозами и скандалом не обойдётся, и в бок ему и впрямь прилетит арбалетный болт. – Кто четыре года подряд вёл вступительную церемонию для первокурсников? Кто выступал перед акционерами в компании отца? Кто получал кубок как капитан волейбольной команды? То-то же.
