– Как насчет десерта, солнышко?

Хейли радостно крикнула. «Сладкое! Сладкое прямо сейчас!»

Парню за прилавком было лет шестнадцать на вид – нескладный и долговязый подросток, чье тело еще не до конца сформировалось. Он взглянул на них со скучающим видом и поприветствовал монотонным голосом.

– Мне, пожалуйста, шарик… – О боже! У них есть шоколадное мороженое с маршмеллоу! Для нее это как криптонит для Супермена – спасенья нет! – …ванильного мороженого. – Уф! Хотя бы от парочки калорий удалось отказаться. – И у вас есть что-нибудь без молока?

Подросток удивленно округлил глаза.

– Пап!

Грузный мужчина лет пятидесяти появился из глубины магазина, вытирая руки о фартук.

– Здравствуйте. Я Хэнк. Вы недавно в городе? В гости приехали?

Эйвери быстро произнесла заученный текст о том, что она – дочь Жюстин и только что приехала.

Мужчина провел ладонью по лысой голове – похоже, это был непроизвольный жест.

– Слыхал, вы грохнулись в обморок у ветеринара. Как самочувствие?

Эйвери с трудом сдержалась и не стала закатывать глаза. Неужели весь город знает о том, как она опозорилась на новой работе?

– Спасибо, замечательно. Я хотела спросить, нет ли у вас чего-нибудь без молока? Хейли плохо переносит молочные продукты.

Подросток подошел к холодильнику и положил шарик ванильного мороженого в стаканчик.

– Боюсь, такого мороженого нет. Но есть печенья, их готовят в пекарне «Сладкоежка» неподалеку, – он положил в пакет пару печений и протянул Хейли через прилавок. – За счет заведения.

– О нет. Я хочу…

– Пустяки. За наш счет. В следующий раз приготовим то, что ей можно. Что скажете?

Господи. Все такие… милые.

Все еще не придя в себя от потрясения и размышляя о том, не попала ли она случайно в фильм «Вторжение похитителей тел»[13], Эйвери поплелась к своей машине. Сгущались сумерки, воздух становился холоднее, а тени – длиннее. Когда она подъехала к веренице коттеджей для аренды, Кейд потянулся и встал с крыльца.

Божечки-кошечки! Какой же он сексуальный!

Потертые джинсы облегали тело в нужных местах. Кожаная куртка по пояс, а под ней – футболка. Темно-русые волосы растрепались на ветру и падали ему на лоб. Эйвери покачала головой.

– Он же твой босс, дурочка! Держи себя в руках.

Хейли радостно пискнула. «Я слышала тебя, мамочка!»

Отстегивая ремень безопасности Хейли, Эйвери повернулась к Кейду, а он… улыбнулся. Сначала – Эйвери, затем – Хейли. У нее перехватило дыхание, а голова снова закружилась.

Кейд посмотрел в зеркало заднего вида на Хейли, сидевшую в своем детском кресле, а затем снова перевел взгляд на дорогу. Зоомагазин находился в сорока минутах езды к северу от города, но Хейли сосредоточилась на своем айпаде и наушниках и, кажется, ее все устраивало. Так странно видеть ребенка у себя на заднем сиденье.

Он откашлялся и спросил:

– Ничего, если я спрошу, где ее отец? Вы ведь из Сан-Диего?

– Из Сан-Франциско, – Эйвери повернулась проверить, как там Хейли, затем устроилась поудобнее на пассажирском месте рядом с водителем. – После развода я получила право полной опеки, – она на мгновение замолчала, после чего добавила: – Мой бывший муж не возражал.

– Против развода или опеки?

– И того, и другого, – она отвернулась к окну, а Кейд с удивлением подумал, насколько люди бывают глупыми и просто не понимают, как им повезло.

Они ехали вдоль гор Кламат в сторону Южного Берегового хребта в приятной тишине. Время от времени на поворотах вдали появлялся Тихий океан, береговая линия и каменистые утесы. Туман у берега в сгущающихся сумерках был плотным, но не настолько, как предполагал Кейд. В голове у него все крутились слова Эйвери.

Сам он никогда не был женат, детей у него не было, однако он не представлял, что мог бы когда-нибудь полностью отказаться от прав на ребенка. Возможно, он смог бы узнать больше об Эйвери из твитов на страничке Редвуд-Риджа, чем от нее самой, однако любопытство не давало ему покоя.

– Он был полным засранцем, этот ваш муженек? Простите, что я так выражаюсь.

Она усмехнулась.

– Неважно. Его больше нет в нашей жизни.

Неплохо.

– А как его звали?

После этого вопроса она уставилась на него своими внимательными карими глазами. И в ее взгляде скрывалась такая загадка, что ему пришлось отвернуться, чтобы случайно не разбить машину, пытаясь эту загадку разгадать.

– Ричард. Его звали Ричардом.

– Чудик-Дик[14], – хмыкнул он.

Она засмеялась, прикрыв лицо ладонью. Поначалу едва слышно и хрипло, но затем все громче и звонче. У нее был такой заразительный приятный смех. От его звука у него снова как-то странно екнуло в груди, но, черт возьми, это так здорово – смешить ее. Они едва успели познакомиться, но у него возникло подозрение, что ей нечасто доводилось смеяться.

Эйвери вздохнула и откинула голову на сидение.

– Думаю, здесь нечего скрывать. Да, он засранец. И жена ему, наверное, нужна была как аксессуар. И я не видела в этом ничего страшного, пока он не стал относиться к Хейли как к пустому месту. Я подала на развод еще два года назад и только месяц как получила его. Он нарочно затягивал процесс, – она наклонила к нему голову. – Послушайте мудрый совет, никогда не связывайте свою жизнь с юристами.

Кейд повернул руль. Она не производила впечатления жены-аксессуара, и его разозлила история о том, что родной отец игнорировал Хейли. Эйвери многого не рассказала, но он и не стал у нее допытываться.

– Что вы скажете, если сковать цепью пятьдесят юристов и бросить их на дно океана?

От ее улыбки у него перехватило дыхание.

– Скажу, что это отличное начало.

Он рассмеялся.

– Женщина, которая знает юридические шутки? Впечатляет.

– Почему змеи не кусают юристов?

Кейд покачал головой.

– И почему же?

– Из профессиональной солидарности.

Рассмеявшись, он поскреб подбородок, а затем, два поворота спустя, снова заговорил:

– Значит, вы уехали из большого города и вернулись домой, в Редвуд-Ридж?

Она задумалась над его вопросом.

– Не знаю, можно ли назвать это домом, но здесь живет моя мама, и, думаю, обстановка тут для Хейли более подходящая.

Даже если бы он посетил тысячу мест, Редвуд-Ридж все равно остался бы для него домом. Безумным, иногда вызывающим скуку и даже раздражение, но все-таки домом.

– Вам здесь понравится. Возможно, потребуется немного времени, чтобы привыкнуть, но люди тут заботятся друг о друге.

Эйвери кивнула.

– За час полгорода узнало о том, что я потеряла сознание в вашей клинике.

– За целый час? – пошутил он. – Обычно у тети Розы все выходит быстрее.

Она улыбалась, но шутку, похоже, не оценила.

– Сегодня я встретила вашу маму и еще одну тетю… мэра?

Он недовольно хмыкнул.

– Тетя Мэри. Мы с братьями называем их «железными леди». Сокрушительные силы зла, облаченные в благие намерения. Обожают лезть во все дела. Если честно, то это даже страшно.

Снова смех. Кажется, он поймал нужную волну, пускай в его словах и была лишь доля шутки.

– Мне ваша мама показалась очень милой.

– Бесспорно, она самая тихая из троих. И все равно лучше не подходить к ней слишком близко и не смотреть в глаза. Все это лишь обман.

– Запомню, – она сделала паузу и лениво улыбнулась: – А ваш отец? Чем он занимается?

Папочка… На него вдруг нахлынула грусть.

– Он умер от сердечного приступа девять лет назад.

– Ой, ну надо же. Так рано. Наверное, вам было очень тяжело.

Лучше сказать все как есть.

– Для нас это стало большой неожиданностью. Он создал эту клинику тридцать лет назад. Мы с братьями всегда хотели пойти по его стопам. Ни о чем больше и не думали.

Она кивнула.

– А Флинн всегда был глухим? – ее щеки покрылись ярким румянцем. – Это ведь не слишком личный вопрос?