— Вы не преувеличиваете? Чтобы у русских с их закостенелым чиновничьим аппаратом появилось что-то, превосходящее нас настолько, что вы… Нет, этого просто не может быть! Мы столько времени, сил и денег вложили в отставание русской промышленности, что…

Собеседник на том конце провода замолчал и неприметный господин после коротенькой паузы, в течение которой он вежливо дожидался, но не дождался от него окончания фразы, продолжил свои убеждения:

— Нет, я не преувеличиваю и у них это новое точно появилось. Если мы сейчас промедлим и не предпримем всех возможных мер, то очень скоро они оторвутся от нас так далеко, что мы их никогда не догоним. Вы бы только видели, что он вытворяет в воздухе, этот пилот! Это вообще за гранью возможного! — здесь господину пришлось ещё раз прерваться и выслушать собеседника на той стороне линии. Выслушал и продолжил, как будто и не прерывался. — И вы не учитываете тот факт, что он успешно преодолел на своём аэроплане очень значительное расстояние. Вряд ли кто-либо ещё у нас сможет повторить это достижение в ближайшем будущем. Что же касается ремонта, то никаких его видимых следов я не заметил. Подойти к аэроплану ближе не удалось, всё поле было оцеплено полицией и жандармами. Вдобавок среди публики находилось очень много шпиков в цивильном. Стоянку ему определили в недостроенном здании конюшен, к которому тоже не получилось приблизиться. Похоже, полиция всё-таки сделала правильные выводы после Пскова и в значительной мере усилила его охрану. Мною было принято решение не рисковать попусту и не совать голову в пекло.

Здесь господин снова был вынужден прерваться и выслушать собеседника. Но на этот раз начал говорить о своих предполагаемых действиях:

— Это будет довольно сложно сделать, — и веско добавил. — Я собственными глазами видел, что им очень, очень заинтересовался сам русский император. Настолько, что лично пригласил его сегодня к себе в Гатчину. Представляете, как они будут теперь охранять и пилота, и аэроплан? Я предлагаю дождаться того момента, когда они начнут регистрировать свой аэроплан для получения на него патента.

После короткой паузы, в течение которой выслушивал собеседника, резко проговорил:

— Я в этом уверен! Как раз здесь не будет никакого риска. Как только чертежи попадут в патентное бюро, они тут же окажутся в моих руках. А, значит, и в ваших. Уровень развития промышленности у нас неизмеримо выше, поэтому вы очень быстро сможете на их основе построить свой аппарат и пойти ещё дальше. Нельзя позволять этим варварам, — тут господин оглянулся, осмотрел зал и заговорил чуть тише. — Хоть в чём-то обгонять нас. Иначе у них могут появиться нездоровые иллюзии о собственной значимости и превосходстве своей грязной расы…

— Нет, я не сомневаюсь в своих словах, — произнёс ещё тише. — Уверен, если бы вы видели то же, что и я на том поле, то и вы пришли бы к точно такому же выводу.

— Хорошо, я приложу все силы. Но его опекает Сам, вы понимаете уровень риска? — алчно улыбнулся. — Да, денег может понадобиться очень много, но это того точно стоит…

Закончил разговор и вышел из кабинки. Осмотрел зал, посетителей, не заметил ничего необычного, подошёл и рассчитался у окошка с телеграфистом за разговор и вышел на улицу. И уже там, когда телеграф давно остался далеко за спиной, довольно вздохнул:

— Денег никогда много не бывает. Охота переходит на другой уровень. Если не хочется рисковать своей головой, то для поимки дичи умелый охотник использует различные ловушки. Начнём с самой распространённой и простой…

Если бы я знал, что добираться до Гатчины придётся с такими муками, я бы сразу отказался от приглашения. Понимаю, что от подобных приглашений не отказываются, но и терпеть подобные издевательства над собственным организмом тоже нельзя!

Поневоле вспомнилось:

«Вы рано встали. Сначала долго тряслись в двуколке по плохой дороге…»

Ну, где-то так. Только нам с Паньшиным пришлось не рано вставать, а рано выходить. Определили самолёт на стоянку, сдали его под охрану, переоделись и привели себя в порядок и тронулись. И тоже очень долго пришлось идти пешком, чтобы найти хоть какого-то извозчика, потом так же долго и нудно трястись на жёстком протёртом сиденье в пропылённом экипаже до вокзала. Затем ждать поезда и так же долго добираться до нужной нам станции. Казалось бы, расстояние по железке — пустяк. Даже с небольшой скоростью моего самолётика через час я бы был там, у дворца, а тут уже начинается второй, а мы всё ещё слушаем размеренный перестук колёс по стыкам чугунных рельсов.

А всё остановки, на которых поезд задерживается надолго. Потом, наконец-то, трогается, усиленно пыхтит и разгоняется и почти сразу же начинает жутко лязгать сцепками и замедляться. Значит, показалась очередная станция. Лето, солнце, духота в вагоне страшная. И это мы едем в вагоне первого класса. А уж что сейчас творится в общем, даже представлять не желаю…

А потом на станции пришлось в самом буквальном смысле ловить очередного извозчика и ещё полчаса добираться до дворца. Сказать, во что нам обошлась эта короткая поездка? Лучше промолчу, а то не поверите! Нет, привокзальная площадь была битком забита экипажами и автомобилями, но все они были чьи-то и просто дожидались приезда своих хозяев.

А ещё на своей шкуре пришлось почувствовать все прелести очередной пыльной дороги, когда наш экипаж догонял очередной тихоходный автомобильчик и невыносимо долго и нудно, так мне казалось, обгонял нас. Скорость-то у них едва-едва выше нашей одной лошадиной силы. И всё время обгона нам приходилось дышать липкой пылью пополам с бензиновым выхлопом…

Потом этих автомобильчиков на дороге стало меньше, и вскоре они пропали вообще. Наверное, все благополучно разъехались.

Правда, уже в прямой видимости парадных ворот дворца и полосатого шлагбаума за ним с такой же чёрно-белой будкой, нас обогнала какая-то дамочка в роскошном авто. Даже Паньшин весьма удивился такому факту, что за рулём находилась женщина. Разглядеть подробности, что за женщина и во что она была одета, сначала не удалось из-за пыли. Тогда как определил? А по платку на голове, по выбивающимся из-под него локонам и по характерным весьма выдающимся выпуклостям на груди. Пусть скорость у автомобиля невеликая по моим меркам, но встречный ветер никуда не делся, и он отлично прорисовал такие подробности…

И эта гонщица тоже обдала нас клубами пыли. Правда, когда обгоняла, оглянулась, сверкнула белозубой улыбкой, вызвав у меня непроизвольную гримасу ужаса (пыли же наглотается сейчас), и даже помахала нам рукой. Вроде бы как извинилась. И умчалась, оставляя за автомобилем серое, медленно оседающее грязное облако, через которое ощутимо пробивался аромат явно восточных духов. Очень уж они были пахучими. А ещё на шее у дамочки весело трепыхался длинными концами белоснежный шарф. Один в один как у меня.

Конечно, при такой пылюге этот шарф вряд ли долго останется белоснежным, но почему-то хотелось думать именно так. Ведь он так эффектно развевался на ветру. А ещё почему-то никак не хотела уходить прочь мысль-воспоминание о белозубой улыбке в обрамлении коралловых губ незнакомки. Это ж сколько пыли она в тот момент наглоталась…

Но пыль скоро осела, терпкий аромат духов очаровательной незнакомки быстро улетучился, а я только сейчас сообразил, что не рассмотрел во всех подробностях сам автомобиль. В первый момент злость и раздражение на пыль затмила глаза, потом эта незнакомка. В общем, упустил момент, поддался минутным слабостям.

Как-то до этого момента не приходилось мне встречаться с иностранной техникой. Но в глаза успели броситься и совсем другая форма кузова, и широкие передние и задние крылья. По понятной причине запомнилась также высокая посадка водителя и почему-то две запаски на багажнике за спинкой сиденья. Наверное потому, что как раз над запасками так эффектно полоскался на ветру шарф? Возможно. А больше ничего не успел увидеть, как уже упоминал, всё моё внимание было отдано прелестному шофёру.