Ладно, мне объяснят потом.
Улыбаюсь, прохожу коридор. Я плачу или смеюсь? Черт. А могла бы просто не прийти и…все. Могу ли самовлюбленно думать, что Пумы победили благодаря мне? Правда и проиграли бы из-за меня.
Только успеваю выйти на общее пространство стадиона, как меня встречают девочки.
— Если на следующей игре Зак не сделает тебе предложение, я разочаруюсь.
— При этом выиграет со счетом “100:00”. — поддерживает Иззи — Ваш поцелуй был настоящий слэм-данком!
— Просто…дайте мне выдохнуть, ладно?
Приходится едва ли не отбиваться от описаний нас с обзора зрителей, как они визжали громче всех.
— Написала парням, что будем на парковке. Раньше, чем через пятнадцать минут их глупо ждать. — Стефани.
Выходим на улицу, уже пол-седьмого.
— Поедешь с нами? Думаю, в этот раз завалятся в бар.
Не вслушиваюсь в разговор Иззи и Зои. Мне действительно нужно прийти в себя, удается ли? Пенни пищит прямо в ухо.
— Я там на месте чуть не скончалась. Он серьезно так лажал из-за тебя?
— Главное, что победил благодаря Рине.
У меня были те же мысли пару минут назад.
— И ты его простишь? То есть, конечно! Конечно простишь, и все же…
— Думаю, я погорячилась. Но так сказала бы каждая, верно? — вожу носком по асфальту — Просто плевать. А теперь…обещайте сбавить децибелы. — серьезно смотрю в глаза двух лучших подруг.
Они переглядываются, неуверенно кивают. Разумеется не верю.
— Мне признались в любви. На чертовой баскетбольной площадке. На виду у всех.
Минус слух.
— Слава богу, он это не сделал на весь стадион.
— Да! Я бы умерла со стыда.
— Боже, кажется у меня останавливается сердце. — берет меня за плечи Пенни.
Кладу свои руки на ее. Мы едва не прыгаем.
— У меня тоже, детка. Думаю, сейчас взорвусь, серьезно.
— А ты? Что ты сказала Заку? — Стефани.
Бледнею.
— Я…ничего. Я ничего ему не сказала.
— То есть ты его не любишь? — уточняет.
— Боже…
Запрокидываю голову, будто Он может ударить меня по голове, дать хоть частичку разума. В этот сакральный момент меня не трогают, да и следующие минуты, пока не приходят три баскетболиста. Иззи продолжает ждать брата, а Зои папу. Затем девушки уточнят адрес и едут в спортивный бар.
— Как жаль, что у нас нет фанфар! — поднимает руки Стефи, чтобы Кайл зашел в ее объятья.
Пенни с Джо чуть дальше. Коротко по пересечению поздравляем друзей парней, чтобы вернуться к своим. Итак, вот он. Зак Фелтон, который наверняка валится с ног.
— Тебя не разорвали на кусочки, чтобы получить частичку гениальности, Кэп? — смеюсь.
Закидывает сумку в машину, придерживает мое лицо одной рукой, невесомо целует.
— Это меня разрывает.
— Что…что будет от моего разговора с репортером?
— Как минимум, теперь знаю, что мне осталось ждать письма. Потому что оно точно будет. Обещал себе не произносить “точно”, но вот! Ну и главное, на одного человека больше знает, что ты моя девушка.
Легонько бью его в грудь.
— Я серьезно!
— Как и я. Всё, на меня смотрят в конце сезона. Хвалят игру.
— То есть уже пишут, какой алмаз NCAA достанется NBA, чтобы стать бриллиантом?
— Нужно подкинуть им идею заголовка.
Мы стоим и с улыбкой смотрим друг на друга. Явно полные идиоты со стороны.
— Поехали в Ogden. Баскетбольный бар у стадиона Bulls. — открывает мне двери.
Когда садимся, кажется, что…ничего не было. Как можно забыть истерики, удушья, слезы…но это происходит.
— Сабрин?
— Да, просто…удивляюсь, как вы всегда празднуете после игр. Думала, ты устал.
— Не настолько, чтобы пропустить звездный час.
Он берет меня за руку, не спускает глаз с дороги, целует тыльную сторону ладони, запястье, чуть выше. Когда останавливаемся на светофоре, медленно отнимаю ее.
— Да…кстати. — облизываю пересохшие губы — Забыла тебе сказать…
Зак обращает внимание на светофор, который должен вот-вот поменяться.
— Я тоже тебя люблю.
Резко поворачивается ко мне.
— Прости…что?
Не двигаемся, даже когда машины позади начинают сигналить, дежавю.
— Я тоже тебя люблю, Зак. — почти смеюсь от его шока — Пожалуйста, поехали. — показываю пальцем назад — Меня это нервирует.
Еще секунда, чтобы мы тронулись.
— Окей, Сабрина Уилсон. Счастлив, что мы оба сошли с ума.
— Да, это успокаивает.
Провожу рукой по его футболке, обвожу следы заломов от того, как она была сложена. Спускаюсь на темные штаны, слабо скрывающие желание Зака.
— Потерпи до…какого-нибудь дома.
— Но у тебя стоит. — кусаю щеку изнутри.
— Сладкая. — убирает мою руку — У меня всегда встает, когда ты меня целуешь.
Возвращаю ладонь на место.
— Знаешь. Это общеизвестный факт.
Стонет.
— Расскажи, в какой клуб тебя возьмут.
Продолжаю, поглаживаю до колена, выше, левее.
— Вариантов несколько. Lakers, Clippers, Milwaukee Bucks…Chicago Bulls. Первые команды на другом конце страны — Лос-Анджелес.
Милуоки пусть и в другом штате, но близко к Чикаго, что уж говорить о последнем.
— Мы сейчас поедем домой. Ко мне, маме, папе, Элли. Потому что там моя любимая кровать.
Он не воплотит угрозу, но все же отодвигаю. У нас неделю не было секса. Чуть не подумала, что по моей вине, но черт! Согласна на то, что по вине обоих.
— В какую ты больше всего хочешь? И не говори, что в ту, какая возьмет.
— В этом и проблема. Сам не знаю, полагаюсь на то, что выберет одна.
Мы останавливаемся у высотного здания, на углу которого бар, походящий на паб. Пару секунд не двигаемся.
— Ты понимаешь, какие мы еще дети?
Не знаю, хорошо это или плохо, но осознание нашего возраста, слабого понимания, куда идти дальше, наличие одних только планов пугает.
Да, я перестала быть подростком, беззаботной девочкой очень-очень рано, а тут еще и Чикаго. Но душой…мне так хочется быть молодой девушкой в большом городе, с крутым перспективным парнем из хорошей семьи.
— К чему это ты? — Зак снова держит меня за руку, затем мусолит край майки.
Пожимаю плечами.
— Страшно, что это не продлится вечно. Надо искать квартиру, работать с Зои, понять, чем заняться помимо работы, продлить медицинскую страховку.
Решить, сколько я хочу детей, когда начинать откладывать на колледж — думаю про себя.
Зак неожиданно громко смеется.
— Боже, Сабрин! Я только и мечтаю о том, чтобы настал новый этап, затем следующий. Хочу принимать логичные для возраста и статуса решения. — он меньше меня знает, о чем говорит — Окончально понять, что происходит в моей, мать его, фаталистичной жизни.
Улыбаюсь от того, как это слово участвует в его предложении.
— Какой фатализм, Зак? Ты либо не знаешь, что это такое, либо…не хочу тебя оскорблять.
Сажусь так, что оказываюсь коленями на сиденьи, поворачиваюсь к парню.
— Ты попадешь, куда надо. И это произойдет, не потому что ты сидел на лекциях в Чикагском и спал с аспирантками.
— Это был Кайл.
— Короче, прекрати думать, что ничего от тебя не зависит. Это тяжело, но сейчас какие-нибудь деловые ребята взвесят циферки, очки, посмотрят на мордашку, и ты в игре! Во всех смыслах.
— Сладкая, ты жутко милая, — берет лицо в свои большие ладони — но ничего в этом не понимаешь.
— О, ты глубоко ошибаешься. Мне хватает понимания одного того, что ты это заслужил, а не подберешь словно подачку.
— Давай закончим разговор.
— А мне он очень нравится. В нем я осыпаю тебя комплиментами.
— Правда? — целует в нос — Мне так не показалось. И что там насчет Зои?
— Предложила мне работу. И она действительно классная. По крайней мере так звучит.
— Я очень рад за тебя.
— А я за тебя, потому что ты пойдешь туда, напьешься, а затем упадешь в мою постель, так и не удовлетворив меня.
Нагло улыбаюсь в лицо. Руки Зака продолжают охлаждать мои щеки.
— Здесь не стоит оставлять машину, и я не подонок.