— В следующий раз ты и мне нарисуешь котенка!

Сабрина смотрит на Элли выжидающе.

— Пожалуйста, нарисуешь в следующий раз котенка?

— Конечно.

Взглядом удостаиваюсь и я, веду себя, как хороший мальчик.

— Спасибо за шедевр. Думаю, на него в музее искусств я бы взглянул.

Конечно же она не краснеет, лишь закатывает глаза. Краска на щеках предназначена для другого.

— Всегда пожалуйста.

Я еще тот ценитель прекрасного. И у меня созрела отличная идея.

***

САБРИНА

Не могу оставаться равнодушной к тому, как Элли пересказывает Заку истории из “Все о кролике Питере”. Он делает вид, что слушает, а сам переписывается с Джо. Щипаю его, ловлю влажный поцелуй, когда Элли отвлекается.

Затем они заняты “серьезным” баскетболом. Я прячусь в теньке, перечитывая материал для нового экскурсионного маршрута. Нужно пользоваться, пока за меня выполняют работу. Миллениум-парк, Клауд-дейт, обзорная площадка. Мало кому хочется погружаться в исторический контекст, но разбавляю им элементарные описания и геолокацию.

— Халтуришь.

Зак садится рядом, нарочно пробегает пальцами по моей руке.

Знаю исключительно в теории, но мы словно озабоченные подростки, жадные до кожи друг друга. Наверное…скорее всего…это так. Я хочу Зака, и теперь нет преград для исполнения желаний.

— Знаю. — закрываю ноутбук.

Элли требует внимания, неловко отбивает мячик об землю. Делает это с открытым ртом, растопырив пальцы.

— Совсем скоро обыграешь меня.

— Не скоро! Сейчас могу только Рину!

Она подбегает к нам, сидящим на траве.

— Ты не на той стороне, Элли. — негромко смеюсь, встаю — Должна быть на своей. Не обязательно кого-то обыгрывать. Пойдем, немного отдохнем.

— А потом посмотрим “Головоломку”? — воодушевляется, забегая в дом.

Зак не сдерживает смех, а еще свои руки! Боже…

— Давай сегодня выберет, Зак. Как тебе идея?

Поднимаюсь в детскую. Элли сама моет руки, переодевает пижаму.

— А он точно не выберет страшилки?

Мне жутко интересно, чем ее пугал брат, но я лишь закрываю шторы.

— Прослежу, чтобы он сделал правильный выбор. Найдем компромисс.

Элли уже знает значение этого слова. Еще она легко сама засыпает.

Медленно закрываю дверь, как меня притягиваю на себя.

— Зак! — вовремя понижаю голос голос.

В кольце его рук. Мне нравится задирать голову, чтобы смотреть ему в глаза, нравится, что он больше и сильнее, потому что я дура. Не могу с собой ничего поделать и верю, что он герой моей истории. Не принц, на это не претендую.

— Не могу на тебя просто смотреть.

— Здесь Элли. — пытаюсь выровнять дыхание.

Зак изгибает темную бровь.

— То есть…ты…

— Боже, конечно! — возмущаюсь.

Меня обижали, мне не верили те, кто должен был защищать. Зак же мне нихрена не должен и все же поступает честно. Я не упущу такую возможность. Пусть это будет не минутное расслабление.

— Может, подсыпем ей снотворное? — шепчет, наклоняясь ближе.

И да. У меня те же мысли. Люди с детьми так делают?

— Зак…ай! — короткий вскрик от неожиданности.

Цепляюсь за его шею. Фелтон не несет меня на руках, как делают женихи на свадьбе, а в той же позе сжимает, чтобы внести в свою комнату и ногой закрыть дверь.

— Ты можешь сказать, укусить в любой момент.

Почему он настолько хорош? Уже на кровати не нависает, а перетягивает на себя, целует, пытается проникнуть руками под одежду.

И сейчас в мире только звук газонокосилки от соседнего дома, наши долгие поцелуи, шуршание одежды, тихий металлический звук отстегнутых лямок комбинезона.

Когда Зак стягивает с меня футболку, мне хватает пыла или отсутствия стеснения, чтобы не прикрываться. Его вспыхнувший взгляд — абсолютный восторг. Я редко ощущаю себя по-женски красивой, обычно это чувство сопровождается страхом привлечь нежелательное внимание.

Он снимает майку. И блядь…это я? Зак усмехается с того, как пугаюсь собственного стона. Провожу пальцами по груди Зака. У него такие рельефные мышцы, что могу почувствовать их изгибы на ощупь, много родинок у левого бока.

Баскетболист опирается на спинку кровати, пересаживает на себя. И чувствую, насколько меня хотят сквозь ткань шорт.

Замираю, когда Зак довольно резко берет за талию, затем за место чуть ниже груди. Его сила…я таю и подчиняюсь. Не знаю, о чем он подумал, потому что говорит:

— Ты можешь привязать меня и делать, что захочешь.

Смотрю удивленно. У него такой фетиш?

— Галстук, ремень. Делай что угодно, если это позволит чувствовать себя в безопасности.

— Если бы не чувствовала, меня бы здесь не было.

Приходится подвинуться ближе, чтобы дотянуться до его лица.

— Сабрина…

Улыбаюсь, осознав, как Зак страдает от этого движения. Глажу ключицы, вижу, как дергается кадык. Он пытается не шевелиться. Перевожу взгляд выше, на губы. Не могу удержаться, чтобы не прикоснуться. Подушечкой большого пальца проскальзываю по его нижней губе. Кажется, у меня вот-вот выпрыгнет сердце.

Зак запускает руку в мои волосы и жестко притягивает к себе. Этот поцелуй легкий, едва касания кожи друг друга, что компенсируют с лихвой движения языка. Он контролирует каждое движение, не настаивает, направляет. И это идеально. Когда отрываемся, наши стоны сливаются. Зак усмехается.

— Неплохо целуешься. — говорю я.

— Нам есть чему друг друга научить.

И я не знаю, говорит ли он о близости, или о чем-то другом.

Из нас двоих я круглая двоечника в сексе, но наверняка бы сдала теорию. Я люблю свое тело, изучаю его, доставляю удовольствие, пробую новые игрушки. Это мой вариант комфортной половой жизни. Сложно доходить до оргазма без яркого, в моем случае, мужского образа. В подростковом возрасте это тоже был Зак, правда Зак Эфрон. Затем период “Дневников вампиров”, сейчас не редкий герой Крис Эванс. И да. Эти любовники больше не появятся в моей постели, только чертов баскетболист Зак Фелтон. Там ему самое место…точнее мне в его комнате на Оукле-авеню.

Парень касается моих трусиков, держусь за плечи.

— Просто скажи, есл…

— Я не хрустальная и я здесь, Зак.

Теперь забота раздражает, потому что происходящее не триггерит травмы, как я того ожидала. Произошедшее...и сейчас ни в какое сравнение, как “Лебединое озеро” и сериал “Сверхъестественное”, как Кандинский и Вивальди. Несопоставимо.

Кусаю губу, когда он проскальзывает через штанину к бедру.

— Сними.

Я лихорадочно качаю головой, прибавляю Заку мучений, когда делаю это прямо на нем, меня легко пересаживают. Ложусь на подушку, сдувая с лица волосы. Щеки, губы, грудь горят. Я в одном нижнем белье…чушь, в одних стрингах.

В такие моменты ни о чем, кроме члена не думают? Но я смотрю на Зака и понимаю, что ничего не знаю о его жизни. Короткие разговоры в машине, или во время прогулки по чикагскому не говорят мне, какой его любимый…но я знаю его любимый фрукт, баскетбольные команды — ярлыки по всей комнате. Знаю друзей, стиль одежды, факультет и пренебрежение к будущей профессии, если это будет не баскетбол. И все же чувство, будто этого мало. Не для секса. Просто мало.

Он оказывается у низа живота, поглаживает его, ноги сами становятся и раскрываются.

— Я жду любых из твоих криков. — шепчет, предупреждая.

Сам снимает тонкую ткань стринг, они отброшены на другую сторону кровати. Чувствую, как Зак вводит в меня один палец. Расслабляю шею, чтобы упасть и смотреть в потолок. Совсем скоро понимаю, что это невыносимо и кусаю руку. Зак делает все аккуратно, облегчает и то, что я чертовски мокрая, но все равно появляется жжение, тело рефлекторно напрягается. Он останавливается, целует живот, грудь. Цепляюсь мертвой хваткой в его предплечье, вторая рука все еще между зубов. Я дрожу. Кажется, боль от того, как приятно. Серьезно, это будет самый быстрый оргазм в моей жизни.