Переводчик помотал головой:

– Нет, мне было просто любопытно. Зачем мне искать его скелет?

– Ладно. Но мои вопросы не кончились.

– Слушаю, господин магистр.

– Как они догадались, что комната прослушивается?

– Не знаю, господин магистр.

– Очень плохо. Уже сам этот факт должен был тебя насторожить. И если про девчонку ты ничего не знал, то мог бы и понять, что разведчик будет очень осторожным. А они потом просто разыграли перед тобой эту сценку со ссорой, чтобы якобы случайно обнаружить дырку в стене.

– Сценку?

– Ты и этого не понял? Да, сценку. Иначе с какой бы стати два обычных человека, пусть один из них и якобы Эльдуф, стали бы рвать все обои в покоях? Они сделали всё безукоризненно.

– А он действительно Эльдуф? То есть…

– Ты задаешь вопросы, не подумав. Да, его знак настоящий, хоть он и не Эльдуф.

– Но как же это может быть? Разве знак можно подделать?

– Считается, что нельзя. Там сложнейшие чары, которые по зубам только очень сильным чародеям. Которые, к тому же, знакомы с настоящим заклинанием этого знака. А я таких на Гефетроне не знаю. Кроме наших магов, естественно, но в них я уверен. Но ломать над этим голову буду я. Теперь же основной вопрос: зачем ты хотел их отравить?

Драллах вновь опустил глаза и молчал. Магистр Грэттио терпеливо ждал. Ответа переводчика так и не последовало, и он произнес:

– Мертвые ничего не расскажут, Драллах. Их могут разговорить разве что некроманты, но таких мастеров в нашем мире давно нет. Если ты даже вдруг решил, что они хотят дать деру, то ты их должен был только усыпить.

– Прошу простить, господин магистр, – пробормотал Драллах. – Не смог удержаться. Фильт, он же наш враг, он наверняка прибыл в Фарметею не просто так. Вероятно, он хотел кого-то убить.

– Вот именно! Допустим, ты бы их отправил на тот свет – и что дальше? Впрочем, и с этим ты оплошал. Девчонка же неслучайно пролила свой бокал, она что-то почувствовала.

– Но как? – теперь переводчик смотрел прямо в глаза магу.

– Как? Да потому что она не какая-то там пустоголовая девица из Сколладии, которая якобы сопровождает своего ненаглядного муженька во всех поездках. Для нее было достаточно одного твоего неверного движения, одного подозрительного взгляда. Эти противники оказались тебе не по зубам, Драллах. Иди занимайся своими делами.

– Позволено ли мне будет задать еще один вопрос, господин магистр? – дерзнул Драллах.

– Давай, но уже точно последний.

– Вы так долго живете на Востоке, но, как я понимаю, выбираете себе подручных не из местных жителей. Почему?

– В твоем вопросе содержится часть ответа на него. Именно потому что я долго тут живу и прекрасно знаю фарметейцев. Да, вы, сколладцы, непредусмотрительны и не особо умны, зато я читаю вас, как открытую книгу. В твоих глазах сейчас отражаются все чувства – вина за проваленное задание, страх передо мной, но также и ненависть ко мне. Нет, не возражай! Это нормально и объяснимо. Вы можете изменить и предать, но я успею разглядеть это. А глаза местных жителей будут источать любовь, верность и преданность, а на самом деле они больше всего на свете могут желать перерезать мне горло. И я этого не замечу. Поэтому вас я считаю более надежными и предсказуемыми.

– А разве вы не можете… – Драллах запнулся.

– Ты хотел спросить, не умею ли я читать мысли?

– Да, – чуть слышно произнес переводчик.

– Это запрещено, Драллах.

– Кем?

– Существуют определенные правила, которые маги не могут нарушать. Чтение мыслей живых существ относится к таким запретам.

– А разве об этом кто-то узнает?

– Это вопрос этики, Драллах.

– Вопрос чего?

Магистр Грэттио опять вздохнул и откинулся на стуле, сцепив на животе руки.

– Само по себе чтение мыслей человека – не большее преступление, чем, к примеру, подслушивание или подглядывание, – подмигнул маг переводчику. – Но оно требует сильных заклинаний.

– Я думал, что это довольно просто, – признался Драллах. – Иной раз сам догадываешься, что у другого в голове.

Магистр Грэттио был в этот день весьма словоохотлив, что бывало чрезвычайно редко, и парень старался не пропустить ни единого слова, а заодно получить ответы хотя бы на некоторые из уже давно мучавших его вопросов.

– Так то догадываться. Я знаю, что вам самым мощным и сложным кажется колдовство, которое выглядит наиболее эффектным. Как вот наш фонтан. На самом же деле – это сущая ерунда для мага. А вот чтение мыслей представляет собой сложные чары, которые – и это самое важное – приведут к необратимым изменениям человеческого мозга.

– К необратимым?

– Проще говоря, потом нельзя будет вернуть сознание человека в то же самое состояние. Починить его, если так можно выразиться. Он станет другим, и ни один чародей не сможет заранее сказать, что с ним произойдет.

– Но если вы не знаете, то, может, ничего плохого и не случится?

– Такое уже бывало, только очень давно, Драллах. После этого и вступил в силу запрет. И заруби себе на носу, что маги также не могут убивать людей.

– Разве? – не поверил переводчик.

– Да, именно так. В поединке с искусным фехтовальщиком я могу выбить у него магией меч из рук или внушить ему страх. Я могу выставить десяток средненьких по силе воинов против сотни отличных бойцов, но напугаю тех так, что они обратятся в бегство. Однако, условно говоря, воткнуть нож в человека я не могу. Но всё, хватит болтовни. Будь с твоими людьми наготове. В Фарметее становится неспокойно. А оплошаешь еще раз – попрощаешься с головой. Всё, ступай.

Драллах встал со стула и, отвешивая поклоны чуть ли не до земли, стал пятиться к двери. Но магистр Грэттио уже не смотрел на него: ему нужно было срочно собрать всех волшебников, чтобы обсудить последние события, и он подошел к своему магическому кубу.

Маги восточных стран определили местом своих собраний пещеру Муйл-Штен, которая, в отличие от Зойсс-Штен, находилась высоко в горах. Каждый из чародеев, число которых равнялось пяти, выбрал себе в стародавние времена по стране и действовал там по собственному разумению, не вмешиваясь в дела остальных волшебников. Магистр Грэттио, обитавший в Фарметее, считался старшим из них – именно он убедил других магов остаться на Востоке, о чем Мол-Габур вкратце рассказывал Фильту. Но он тоже не лез со своими советами к коллегам, пока не возникали серьезные вопросы, касавшиеся судьбы всего Востока либо защиты Гефетрона – свою главную задачу чародеи помнили. Теперь он внимательно смотрел на собравшихся в пещере волшебников, которые расположились полукругом на каменных скамьях. По традиции они приняли вид людей. Четверо из пяти были мужчинами, а единственное исключение составляла Куэльта, черноволосая статная женщина с горящими, словно изумруды, зелеными глазами. Все маги были облачены в богатые одежды – страсть местных правителей к роскоши передалась и им. Перед чародеями стоял длинный стол, заставленный яствами и напитками, но пока никто не взял ни одного фрукта и не притронулся к кубкам с темно-красным вином. Все ждали, что им сообщит магистр Грэттио.

– Уважаемые коллеги! – начал он свою речь. – Рад видеть всех вас здесь и благодарю за то, что вы нашли время оторваться от своих повседневных забот и смогли прибыть столь скоро. Вы прекрасно знаете, что я не стал бы созывать вас без серьезной причины. К сожалению, вынужден поставить вас в известность о том, что Восток может быть подвергнут большой опасности, связанной, по всей видимости, с появлением существ из иных миров.

Магистр Грэттио взял паузу и посмотрел на присутствовавших. Но пока никто даже не шелохнулся.

– Речь не идет о так называемых Черных Титанах, хотя ситуация с ними остается непонятной. Мы скрыли их от жителей восточных стран, но до сих пор так и не выявили цели их прибытия в наши земли. Однако они, во всяком случае, не проявляют агрессии, да и вообще никакой активности. Более того: некоторое время назад, как я вам уже сообщал, они исчезли из пещеры Зойсс-Штен и пока ни там, ни где-либо еще не появлялись.