Поэтому через час, когда время уже близилось к полудню, я пила ароматный чай с бергамотом, сидя на веранде летнего кафе у конкурентки Маргариты Григорьевны. Да, я сидела за очень пыльным столом, почти стуча зубами от холода, но зато – это очень выгодная позиция. С одной стороны, я видела, что происходило внутри кафе, с другой – мне открывался обзор на перекресток и кафе «Чай с Маргаритой». К тому же бонусом не придется слушать миллион странных историй.

Я сделала еще глоток и закрыла книгу – пора уходить, дольше сидеть бессмысленно. За полчаса наблюдений я ничего толком не узнала, кроме того, что хозяйка конкурирующего кафе – очень красивая женщина. Даже не верится, что они с «божьим одуванчиков» одного возраста. Но если Маргарита Григорьевна казалась странной бабушкой, то хозяйка «Нуара» выглядела как жрица культа вуду: волосы длинные, черные и прямые, стильный маникюр, каблуки и шикарная фигура. Пусть кафе и называлось на французский манер, хозяйка совсем не похожа на француженку, да и не очень-то хотела на нее походить. Ни манерности, ни высокомерия по отношению к гостям. Она лично вышла на веранду спросить, точно ли я уверена, что хочу сидеть здесь, и после моего утвердительного ответа сказала официантке принести плед. Сложно представить, что она строит козни старушке напротив. Хотя мотив, возможно, я и угадала позже – скука. Полчаса я изучала ее сквозь стекло: она сидела с кружкой и томно смотрела в окно, почти туда же, куда и я. Что она там разглядывает?

Обдумать мысль у меня не получилось, потому что знакомый «Ниссан» припарковался рядом со мной. Я сползла ниже, одной рукой прикрываясь пледом, а второй надевая солнцезащитные очки. Не знаю, что мной двигало, но я не хотела, чтобы они меня обнаружили. Они – это, к сожалению, Марк и Виктория, хуже не придумаешь. Увидят, сразу поймут, что я пытаюсь здесь делать, поднимут на смех.

Они направились вдоль улицы, к подземному пешеходному переходу. Я резко вскочила, сгребла все свое добро в сумку и кинула две сотни за чай, придавив деньги кружкой, чтобы не разлетелись от поднявшегося ветра.

«Что ты собираешься делать?!» – прозвенел напряженный голос в голове.

Ответ очевиден – следить. Нет, ну а что? Вдруг что полезное узнаю про компанию. А если увидят, скажу, иду домой. Сразу невольно вспомнилось, каким Марк может быть злым. Однако любопытство подгоняло, и я побежала вслед за ними в подземку, чуть не налетев на какого-то пьяницу. Поднималась на поверхность я осторожно. Они стояли у автобусной остановки, очевидно, им нужен автобус, что странно, ведь приехали они на машине.

Виктория шуточно толкнула Марка в бок, он ткнул ее в ответ. Прозвучал звонкий смех. Я скривилась: «Так мило, аж тошно». А я за неделю даже нормальной улыбки не удостоилась, не то что смеха.

Меня кто-то дернул за пальто.

– Дай полтинник, жалко, что ли?!

– Убери руки! – прошипела я пьянице и рванула вверх по лестнице. Парочка меня не заметила. Черт! Автобус уезжает!

Взгляд зацепился за уходящего парня. Короткий проулок вывел нас на Московский проспект. Марк шел в сторону библиотеки, по крайней мере, я на это надеялась. В выпускном классе я частенько ездила сюда: величественное здание с огромными шпилями и статуями привлекало подростков со всего Петербурга. Я готовилась там к поступлению, но многие одноклассницы ездили туда, чтобы знакомиться с парнями. И замечу, так делали большинство ребят, поэтому в библиотеке оказалось сложнее сосредоточиться на учебе, чем дома.

Мои воспоминания прервал Марк, который прошел мимо центрального входа в библиотеку и завернул за угол. Пришлось бежать, иначе потеряю его из виду. На углу я сменила бег на шаг и постаралась ступать как можно тише. И сразу за поворотом врезалась…

В Марка!

Черт!

Он смотрел на меня, скрестив руки на груди. Я только хлопала глазами. Надо что-то врать, соображала я, пытаясь сделать удивленное лицо.

– О, привет! Неожиданная встреча, – сказала я, все еще немного запыхавшаяся.

– И что ты тут делаешь?

Я решила прибегнуть к любимому мной приему – полуправде. В студенческие годы работало безотказно.

– Ходила в библиотеку сдавать книги, вышла, показалось, что ты идешь. Решила взглянуть и… врезалась в тебя, – невинно улыбаясь, без стеснения соврала я.

– Хм… – протянул он задумчиво.

– «Хм»?

– Почему я тогда наблюдал, как ты шла за мной еще от автобусной остановки?

Я смотрела на него, поджав губы, а улыбка предательски натягивалась – нервы, наверное. Кто же знал, что он такой глазастый.

– Просто любопытно, – сказала я правду.

Марк смотрел на меня серьезно, но я видела искорки веселья в его глазах. Ситуация его забавляла. «Или он хорошо время провел с Викторией», – напомнил мне голос.

– У нас запрещено следить за своими, скажу Кириллу – и можешь в понедельник на работу не выходить. И не нужно будет тратить на тебя еще целую неделю.

Моя улыбка сразу же растаяла.

– В рамках заключенного трудового договора, – вспомнила я фразу из учебника, – такого пункта не было. Значит, и наказывать не за что.

Брови Марка взметнулись вверх, зарываясь в волосы. Кажется, он потерял дар речи – ненадолго, к сожалению. Он прищурился и посмотрел на меня с уже нескрываемым весельем. (Его хорошее настроение меня еще больше пугает!)

– А как же деловая этика? Мы детективное агентство. Нельзя следить за сотрудниками или семьей, ничем хорошим это для тебя не закончится.

– Мой начальник, видимо, был слишком занят, чтобы просветить меня.

– Твой начальник еще подумает о наказании.

– Где справедливость? Я же правду сказала! За правду не наказывают, – возмутилась я.

– Ты даже не сразу ее сказа… – не закончил Марк, потому что кто-то его окликнул.

– Не меня ждешь? – прохрипел завернувший к нам за угол мужчина. Его перекошенное от неприязни лицо дополнял глубокий рваный шрам на всю щеку и огромный знак луны с клевером и волком на ключице. Тату оказалось видно потому, что мужчина стоял в одной майке – осенью, на улице. Сразу видно, мозги точно отморожены. Рыжие волосы мне показались знакомыми, и я вспомнила, что видела этого типа вчера в клубе.

Если я думала, что Марк на меня злится, то я ошибалась. Совершенно точно. Хоть внешне он выглядел все таким же спокойным, тело его напряглось, а в глазах запылал огонь. Если бы он умел убивать взглядом – половина Петербурга сейчас бы полегла. Этот, со шрамом, точно.

Я шагнула к стене.

– Где Тигран?

– На кой он тебе сдался? – вальяжно спросил мужчина, оттесняя нас в глубину переулка. – Я не подойду?

– Я не разговариваю с мелкими сошками, мне нужен альфа.

Рыжий сузил глаза.

– Мы лучше научим тебя вежливости, – крикнул кто-то позади нас. Я испуганно повернулась. К нам подходили еще четыре амбала. По-другому их не назвать. Все какие-то перекаченные и растрепанные.

«Нужно бежать за угол, пока они не подошли близко. Там могут быть люди», – пыталась рассуждать я, но рыжий начал оттеснять нас еще дальше, а Марк охотно шел. Гордый самоубийца – поставила я ему диагноз.

– Может, уйдем? – пропищала я.

– Не бойся, – проговорил спокойно Марк, – только не мешай. Раз ты хочешь взять на себя роль главного, то я задам тебе, Зуб, парочку вопросов. Где ты и ваша стая были в пятницу в два часа дня?

– И ты думаешь, я так взял тебе и все рассказал? – рассмеялся рыжий так громко, что из его рта полетели слюни.

– Значит, поедем в Управление на допрос, Антона я уже предупредил, скоро он сюда явится.

– Ма-а-арк, – протянул самый крупный мужчина с длинной черной бородой, – нам ну никак сегодня. Давай, когда ты выйдешь из больнички!

Мужчины рассмеялись. А мое сердце застучало еще быстрее. Ладони потели, и я то и дело вытирала их о джинсы. От спасительного угла мы находились уже далеко, но, похоже, это волновало меня одну. Рыжий амбал сплюнул в нашу сторону и стал показательно разминать шею и руки.

Вот так и появляются предрассудки. «Рыжих теперь буду обходить стороной!» —решила я. «Если останешься жива», – подсказало подсознание.