Глубоко вздохнув и не дожидаясь, пока полицейский до него доберётся, Рэд пробрался до противоположного выхода, где его тут же схватили за руку. Нессу держал второй. Она сопротивлялась как дикая кошка, лягалась и пыталась полицейского укусить, но он всё равно вытащил у неё из-за корсажа тот самый продолговатый свёрток.

– Они заодно! – заорал красномордый так, что заплевал слюной второго полицейского. Рэд едва сдержал желание вывернуться и дать ему в морду. – Они меня обокрали, а потом похитили и чуть не убили!

– Вообще-то это вы меня подвесили над обрывом… И сапоги на твоём дружке мои, воровская рожа!

– Заткнись! – взревел красномордый и ткнул его в грудь палкой, которую держал в руках. – Ворам тут слова не давали! Вяжите его!

– Та-а-ак, – протянул полицейский, обыскивающий Агнессу, вытащив из кармана юбки не завязанный мешочек с белым порошком. – Что это?

– Дурак что ли совсем? Это соль обычная! – огрызнулась она.

– Соль? – переспросил полицейский, а потом послюнявил мизинец и хотел опустить его в мешок, когда второй резко ударил его по руке. Мешочек выпал из рук и белый порошок рассыпался по камням.

– Ты что, идиот?! Пробовать какие-то непонятные порошки… Может, это яд какой… Не надо рисковать, кто эту ведьму разберёт. Не получал что ль сообщение, как месяц назад в соседнем городе колодцы потравили? От кровавого поноса полтысячи человек померло, – полицейские и красномордый уставились на удивлённую Нессу. Рэд нахмурился – весь этот месяц они вместе промышляли мелким шалостями, и ни о каких колодцах знать не знали.

– Вяжи эту девку! Там разберёмся! И пусть объявят, чтобы из городских колодцев воду не брали.

– Вы что, совсем с ума сошли?! – справилась с изумлением Агнесса и дёрнулась в сторону.

– Закрой рот, грязная девка! Мы с тобой, ведьмой, еще не так поговорим! Полтысячи человек из-за этого порошка! – Полицейский остановил её возражения ударом меж лопаток. Агнесса упала на камни улицы, где её тут же скрутили, не смотря на вопли.

Рэда предупреждающе положили лицом в землю, скручивая по рукам и ногам верёвкой на длину шага. Как раз в этот момент из-за угла длинного дома выскочил верзила с другим полицейским. Не обращая внимания на вопящую ведьму, он накинулся на Рэда и от души пнул.

Обоих бросили в темницу, одного за похищение и попытку убийства, а вторую за отравление городских колодцев и массовое убийство: такие подлые отбросы общества, обокравшие благородных господ, конечно могли отравить и воду, чтобы потом мародёрствовать и еще больше наживаться.

Дорога надоела юному лорду почти сразу же, как только экипаж выехал за границы столичного округа. Однообразные желтые, готовящиеся к осени, поля навевали скуку. Единственное, что могло развлечь Рикона, это его не то сны, не то видения. Он старательно записывал их в книжицу, лишь иногда останавливаясь, чтобы обдумать увиденное.

– Как ты думаешь, Нелли, – однажды обратился он к кормилице, вертя в руках перчатки, – зачем молодой леди носить с собой соль в кармане?

– Соль в кармане? – Нелли очень удивилась. – Молодой леди?

– Ну, может быть не совсем леди…

– “Не совсем леди”?! – еще сильнее удивилась пожилая нянька и наклонилась к сидящему напротив Рикону с ужасом в глазах. – Что это значит, лорд Дэнетт?! Какая еще “не леди”? Уж не хотите ли вы сказать, что эти ваши друзья по литературному клубу водили вас в место, где молодые девицы из тех, кто не леди, ублажают взоры… и не только взоры…

– О, Нелли! – Рикон закатил глаза и хлопнул ладонью по собственному колену. Ему такое и в голову прийти не могло. – Ну что ты, в самом деле, придумала!

– После смерти вашего батюшки я должна оберегать вас от таких грязных мест, господин Рикон. Ваша невеста будет из лучшего дома и незачем портить вашу репутацию связями с какими-либо распутными женщинами.

Рикон помотал головой и снова отвернулся к окну, приподняв на нём шторку. Поскорей бы добраться, чтобы не слушать каждодневные поучения. Он ведь уже не мальчишка, он взрослый мужчина, который вот-вот станет владельцем обширных земель. А про соль нужно будет спросить у кого-нибудь по приезду. Уж там, в этих заброшенных северных землях Рикон сможет сбежать от влияния вездесущей няньки. Он читал, что на севере простираются огромные поля и зловещие, укрытые туманом, пустоши.

И в самом деле. Чем дальше на север они уезжали, тем безграничнее становились поля. Они раскидывались как море. Рикон иногда останавливался прямо посреди дороги, выходил из экипажа, чтобы прогуляться, и всматривался с далёкую дымку, где серая равнина мешалась с серым низким небом. Иногда в это небо втыкались пики высоченных сосен, как будто хотели, чтобы небо, как дырявая марля, рухнуло на дорогу и разошлось черными облаками. Кажется, ехать сюда осенью было действительно не самой удачной идеей, но отказаться от собственной затеи юный лорд уже не мог.

Благо, как только экипаж проехал путевой столб, открывающий собой северные земли, дорога стала повеселее. На пути постоянно встречались небольшие городки, широко гуляющие праздники благодарности за богатые урожаи. То тут, то там отмечали свадьбы, на которые с удовольствием приглашали молодого путешествующего лорда. Он не останавливался, но щедро одаривал всех, к неудовольствию Нелли.

– Вам нужно быть рачительным хозяином, господин Рикон. Бережливым… У вас много подданных, всех их невозможно удовлетворить. А мы не доехали даже до Фрока.

– Ты говорила, что мы почти там…

– Да. К полудню мы, наконец, будем в столице северного графства. А там уже и ваше поместье Рысье угодье.

Фрок был единственным большим городом Севера и через него пролегали дороги во все стороны, ко всем окружающим его поместьям. Экипаж молодого лорда остановился на городском постоялом дворе на обед и отдых. Приведя себя в порядок и переодевшись в походный, прекрасно сидящий по фигуре твидовый костюм тёмно-песчаного цвета, Рикон решил прогуляться и осмотреться. Нелли отправила вместе с ним камердинера, но лорд приказал держаться ему не ближе, чем за три шага. Камердинер Томас– хорошо образованный молодой мужчина двадцати восьми лет сказал только: “да, сэр”. У него не было привычки воспитывать Рикона, для этого с лихвой хватало забот Нелли. Томас просто следовал тенью за молодым господином, иногда подавал кошель с деньгами, или принимал от него шляпу, трость, перчатки. И этим Нелли он не нравился, но ни на кого другого Рикон не согласился.

Фрок показался совсем небольшим, простеньким и в большинстве своём одноэтажным. Над низенькими крышами возвышалась только церковь, да пожарная каланча на центральной площади. Сейчас от этой каланчи в разные стороны, как лучи от солнца, были протянуты разноцветные ленты и цветочные гирлянды с колокольчиками. Вокруг каланчи стояли ярморочные палатки со сладостями и всякой мелочью, на которую глазели прехорошенькие, но просто одетые дамы.

– Томас, узнай, что здесь за праздник сегодня, – сказал Рикон, приподняв набалдашником трости край черной фетровой шляпы.

Томас вернулся через пару минут и сообщил, что городок празднует помолвку местного графа Мортэна. По этому случаю он приказал устроить ярмарку и празднества с циркачами.

– Какой щедрый граф, – улыбнулся Рикон и прошел в самую гущу молодых девиц, пожирающих глазами полку с сахарными леденцами и пряниками. Ощущение праздника сбросило с него усталость дороги и уныние от северного пейзажа. Хотелось быть таким же щедрым и великодушным, как незнакомый ему граф. Может, это такая милая местная традиция.

– Подай мне кошель, Томас, – сказал Рикон и по привычке объяснился, хоть никто этого и не требовал. – Я должен произвести хорошее впечатление. Хочу, чтобы меня здесь полюбили.

Девицы, которым привлекательный молодой человек оплатил сладости, тут же обступили его, наперебой бросая волнующие взгляды из-под шляпок.

– А вы к нам проездом? – спросила очень миловидная молодая леди в слишком плотном и тяжелом для такого солнечного дня, но новом зелёном платье. На шляпке её красовалось невероятно длинное золотое перо.