А ещё терзал голод, безумный голод, казалось он истязает и обжигает его внутренности. Вся хвалебная улучшенная модификация тел марсиан, способная держать их без воды и еды, сломана, а дальше будет только хуже.

— Уровень си, гори ты синим пламенем — с горечью и досадой сипит он, пересушенным и осипшим горлом. Необходимо ползти если потребуется, даже через боль и общее отвратительное состояние. В итоге Орса начинает двигаться на четвереньках, потому что ноги не держат от слабости.

Мутаген биохимеры это и высший дар природы и проклятие если это низший ранг. Уровень его мутации, это приговор, от силы две недели и он потеряет весь свой интеллект и знания, которые так долго копил и которыми так гордился. Способность такой мутации выживать на самом дне ада, но и цена за такую жизнь непомерно высока. Потеря всего того, что делало тебя личностью, полная деградация, где в итоге Орса станет тенью самого себя. Без браслета он обречён на мучительное угасание, а затем наступит и вовсе страшное. Мало кто на Марсе переступал порог необратимого влияния этого мутагена, но Орса вспомнил пару случаев когда таких несчастных отстреливали снайперы и его невольно передёрнуло.

Мрачные мысли об неотвратимости судьбы прерывает далекий гул. Тот мерно катится по коридорам, и рикошетит от стен. Измученный парень слышит громкий всплеск, подозрительно похожий на шум волн, а в ноздри ударяет запах соли. Приложив ухо к ближайшей из стен, он улавливает ревущий поток, который несётся по туннелю. Река или ответвление черного океана, о котором упоминала Ракиса? Как глубоко он подо льдом?

Но вслед за звуком бушующей воды, раздается целая какофония звуков похожих на кваканье. Топот и бег сотен мокрых ног. Всё это сопровождает настолько звонкий гвалт, что поначалу различить кто и что кричит трудно. Но после того как плеск воды наконец затихает, в следующий миг громко разноситься необычный булькающий голос:

— Квауг! — стрекочет тот, и Орса отшатывается в сторону, от неожиданности и шока. Это совершенно непохоже ни на речь марсиан, ни на словечки жителей спутника. Чужеродные существа, или неизвестные животные? Но откуда они здесь? Сознание бывшее до того мутным мгновенно проясняется. Не важна ни ломота в теле, ни то, что он подволакивает правую ногу, а спину скривило в дугу. Опасность слишком близко чтобы жалеть себя.

— Ква-у! — протяжно отвечает другой за его спиной, в противоположном конце туннеля и биохимик, понимает каким-то пятым чувством они открыли охоту на него, догонят чтобы напасть и растерзают на месте. Ганимед лишён растительности и мелкой живности, а здесь внизу, где он очутился похоже нет еды. Парень изможден, и не может бегать — лёгкая добыча.

Стая неизвестных существ заполняет туннель, и они останавливаются почти синхронно. Начинают шумно нюхать воздух как ищейки и утробно ворчат. Куда ему бежать? Ведь получается его зажали с двух сторон. Орса ничего не видит, не знает направления лабиринта в который попал. Единственное что остаётся, застыть на месте и дышать как можно медленнее, пока его сотрясает от страха. Но надолго ли ему хватит выносливости? Минуты тянуться бесконечно и в итоге он не выдерживает, когда те медленно приближаются в его сторону. Звук шлепков по воде учащается, вместе с ними нарастает и волна ужаса.

Отступая назад, он внезапно утыкается спиной во что-то острое. Разворачиваясь, нащупывает рукой некую гребневую выемку со столь же неприятными склизкими потеками как на стенах. Но эта сильно отличается, она изворачивается дугой и ведёт прочь из опасного коридора куда-то вниз, насколько хватает вытянуть руку. Наклоняется и ощущает на коже лица слабый поток воздуха который исходит из неё. Сток во льду?

Неважно, нужно прыгнуть. Твари рыщут и рано или поздно найдут или унюхают, вот тогда он точно мертвец. Рискнуть стоило, и уж лучше разбиться насмерть о стенки стока, чем погибнуть от лап существ, скрытых льдами Ганимеда. Чертов спутник воспринимался им теперь как его личная могила.

Орса с размаху сигает в сток, подбирая под себя ноги, но всё равно отбивает себе локти и колени, тот оказывается через чур узким. Парень старается сдержаться, но все таки вопль от страха вырывается наружу сам, и катиться вниз вместе с ним по ледяной спирали в кромешную тьму и неизвестность, создавая эхо.

Кривые извилистые повороты, сменяются петлями, где его подбрасывает вверх и Орса несколько раз ударяется о стенки. Кожу саднит от многочисленных порезов, и он чувствует как по ногам стекает кровь, её срывает воздушным потоком от скорости и она летит ему в лицо и его начинает тошнить от привкуса железа на губах. Этот сток натуральный спуск в ад, кажется вообще не имеет конца. Но спустя время тот меняет градус уклона и словно выравнивается. Последнее, что он успевает заметить, это промелькнувшие прозрачные трубы, возможно из неостекла и летит вниз в свободном падении, вырвавшись из лабиринта.

Крик оглашает огромное гулкое пространство. Со всех сторон его сопровождает треск, грохот и звон, он явно что-то задевает руками и ногами, всё каскадом разлетается в стороны. Орса приземляется спиной на нечто металлическое и рифлёное. От удара в глазах сыпет красными искрами и тот с силой зажмуривается. Воздух выбивает из лёгких и наносит финальный укол под ребра. Океан боли затапливает все его существо, разрывая каждую мышцу. Руки и ноги не слушаются при попытке двинуть хоть пальцем. Его слух улавливает отдаленный расстоянием взрыв. Хлопки один чётче другого, следуют по цепочке где-то над его головой. Это он сотворил? С трудом приоткрывает веки и видит, что большая часть тела в крови, а потом роняет голову назад и теряет сознание.

Литера Арикана 0116

«Конструкция которая строится подо льдом Ганимеда грандиозная, но весьма уязвимая. Двигатель платформы уникален, она спасет множество жителей спутника. Но меня терзает другое: что если кто-то решит разрушить её?»

Блаженство закончилось, и реальность вторглась грубо оглушая все органы чувств. Казалось, Изберна ударило звуковой волной и размазало по полу на котором он очнулся. Медленно поднял голову. Краски вокруг то темнели, то светлели, в висках противно пульсировало, сильно хотелось пить. Не сразу подстроился слух, всё искажалось. Пилота окружал гомон и гвалт странных голосов отдававшихся эхом с разных сторон. Они упрямо перебивали друг друга.

— Кауг!

— Квав!

Да что за голоса? Его всё ещё штырит? Наркотики он всякие пробовал, но чтобы такие сильные и забористые? И то это было так давно в прошлом, как будто в другой жизни. Что он помнит из последнего? Поверхность, кратер и необычная песня…а потом? Всё очень смутно.

Приоткрыл глаза в полутьме лежа на боку и прислушался к себе. Плечи свело и одна рука онемела будучи в неудобном положении, но в остальном, кажется все конечности целые. Нега всё ещё текла по венам патокой наводя на него остатки морока. Хотелось снова окунуться до экстаза в приятный сон. Гарем из женщин Ганимеда манил его в свои объятия. Такие суровые внешне холодные женщины, оказались такими горячими внутри, отбросив социальные маски. Манящие взгляды, губы прикушенные в предвкушении удовольствия и он один, готовый на всё чтобы воплотить их самые дикие фантазии. Пилот замлел и потянулся обратно в прекрасный мираж, но тот мгновенно рассыпался от плюхи прилетевшей в затылок. Мокрый кусок льда больно чиркнул по макушке.

— Крааав! — возмутился вслед снаряду голос. И такое искреннее негодование взбеленило его, вынудило громко цокнуть и открыть правый глаз. Его по прежнему окружала полутьма, а ещё на уровне взгляда обнаружилось куча блестящих зелёных ног с перепонками между пальцев. Тогда он открыл и левый глаз. Но глюк не исчез. Это не приход от наркотиков, Изберн в самом деле окружен весьма причудливыми существами. Светлое синее сияние за ними позволило частично рассмотреть их внешность. Через чур длинные кисти рук, что заканчивались когтями. Сгорбленные как у стариков спины украшали большие блестящие гребни. Глаза на выкате. Все они перетаптывались на месте, галдели без остановки, и шлепали своеобразными ногами по воде. Но смотрины внезапно закончились и все словно по сигналу рванули к нему раззявив челюсти с рядами тонких как иглы зубов.