Он представил большое ведро на крыльце двухэтажного дома, полное мешочков с пельменями, по 50 штук в каждом. А вокруг снег и мороз. Бабушка Лена каждую зиму лепила пельмени. В холодильнике места мало, поэтому хранила на улице в ведре. Почему в ведре? Так, чтобы кошки и птички не залезли. Почему на крыльце? Так под рукой. Она жила в своем доме недалеко от города, одна после смерти дедушки. Каждое воскресенье внуки с родителями приезжали к ней в гости. Артем не очень любил пельмени, а вот сейчас, вдруг так захотел, что аж чуть слюной не подавился.

Ребята молчали. Они думали о том же. В конце концов Артем, распинав кострище, убежал под навес и, зарывшись лицом в шкуры, молча заплакал. Ведь он был всего лишь мальчик. Тринадцатилетний мальчик.

К Вовке с Аришкой подошли шаман и двое мужчин. Они издали видели, что происходило, но ничего не сказали. И так было понятно, как чувствуют себя дети, одни, без своего рода. Хотя в этом времени в тринадцать лет мальчики уже считались взрослыми. НО! Они были без своего Рода!

– Завтра можешь пойти с нами в лес, – перевела девочка слова одного из охотников, обратившегося к Вовке. – Мы покажем, где можно охотиться. – Развернулись и ушли, а шаман положил перед Аришкой гриб трутовик.

– Хорошо тебе, в лес пойдешь, – Артем с завистью смотрел, как Вовка собирается. – А нам рыбу ловить и шалаш достраивать. Вдвоем.

– Может, я быстро вернусь, – говорил мальчик, укладывая в рюкзак трехвостку, костяные ножи и моток сухожилий, оставшихся еще с Шикаевки. Подвесил к поясу бурдюк с водой, прихватил короткое копье и, на ходу жуя оставшийся с вечера корешок, поспешил за двумя мужчинами и пацаном примерно его лет.

Артем был ужасно недоволен тем, что на охоту пошел не он. Попыхтев немного, вместе с сестрой спустился к реке, умылся и вытянул вершу. Видимо, Вовка положил в нее какую-то приманку, так как в ловушку заплыли с десяток окуней примерно с ладонь длиной. Почистив рыбу, Артем закинул в плетенку рыбьи кишки и снова установил. Вдвоем они на листе того же лопуха принесли улов к костру.

– А че ты молчишь? – Артем понял, что сестра не проронила ни одного слова с самого утра.

– А что говорить? – Аришка медленно нанизывала окуней за головы на толстый прут. – Вот ты вчера жаловался, что у тебя нет шоколада, пельменей, картошки. У нас их тоже нет. Ни у кого нет! – Арина молча установила прут над углями. – Я думаю, что домой мы не скоро попадем, – она как-то подозрительно равнодушно пожала плечами. – Я долго не могла уснуть сегодня, комары еще. Ты прав, надо учиться выживать.

Молча поели, отложив Вовке 4 окуня. Так же молча принялись за шалаш. Какая-то апатия охватила обоих. Руки делали работу сами, голова в этот процесс включаться не хотела.

*            *            *

Вовка шел позади охотников. Климат, действительно, резко отличался от того, в котором они находились всего два дня назад. Тепло, будто дома. Группа вошла в сосновый лес. Но временами встречались березы, ели, лиственницы, сибирский кедр. Вовка узнал и лиственницу, и кедр, так как видел их в прошлом году, когда Нина Анатольевна возила класс на экскурсию в дендрарий. Километров тридцать от города около поселка Старый Просвет. Вроде ничего особенного, лес как лес. Хотя многие деревья привезли сюда из других регионов. И вот те на! Оказывается, они здесь и раньше росли! Вовка так задумался, что еле успел остановиться, чуть не уткнувшись в спину Кедра, так звали охотника. Как он узнал? А просто. Проходя мимо дерева, охотник ткнул себя кулаком в грудь, назвав имя, и тут же на несколько секунд приложил ладонь к стволу кедра. Вовка понял, не дурак.

Группа вышла к той же реке, но выше по течению. Из объяснений мужчины стало ясно, что надо копать яму как раз напротив спуска к воде. Это будет ловушка, но какая?

Сын Кедра очертил прямоугольник, примерно два на два с половиной метра. Затем, подав Во-ке лосиную лопатку, начал вырезать ножом пластины дерна и откладывать в сторону, а дальше Вовкина работа. День должен был быть жарким, поэтому мальчик скинул с себя одежду, оставшись в одной набедренной повязке. Ребром кости он сначала рыхлил землю, затем вычерпывал и ссыпал в кучу там, куда показал напарник.

«Так, делаем ловушку вместе, значит, и часть добычи достанется нам, – рассуждал Вовка, – «наверное». Он не понимал, почему его позвали работать. Ведь вчера речь шла о местах охоты и рыбалки только для детей Рыси. Или он не так понял?

Работали до вечера. В обед перекусили холодным жареным мясом. Так как у Вовки была только вода, ему дали кусок косули и лепешку. Почему косули? Потому что мясо не было похоже на оленя или лошадь, мясо которых ребята ели в Шикаевке. Скорее, на сайгу. «А сайга почти та же косуля», – подумал мальчик, с удовольствием уплетая обед. Местные поглядывали на него с удивлением, но Вовка не понимал, почему, а потом просто перестал обращать внимание.

– Видел шрамы? – спросил Кедр у Степного орла. Его брат, как и все мужчины в селении, тоже был охотником. – На волков не похоже, рассуждал он, – скорее всего, собаки. И было это не так давно.

– Меньше луны, – согласился с ним Степной орел, – только как он выжил? Раны серьезные.

– Странные ребята, – покачал головой Кедр. – Шаман сказал, что оны нужны Роду, но не объяснил почему.

– Ему так сказали Духи. Им лучше знать, – брат тоже пребывал в сомнениях. – Они не охотники, это точно. Слишком шумные и неловкие. Хотя оружие у них есть.

– А ты обратил внимание на одежду? – Кедр кивнул на лежащие в стороне джинсы мальчика. – Я такого зверя не знаю. Может это рыбья кожа?

– Да не похоже. – Степной орел покачал головой.

– А шкуры, в которых их выловили, видел? Накидки точно из северного оленя. Но они далеко от нас водятся. Сам знаешь. А вот штаны из чего? Не пойму. На косулю похоже, но это не косуля. Обувка странная, я такого зверя не припомню. И шкуры летние, свежие, а одеты, как по зиме. Непонятно.

– А может Духи и перебросили их из зимы? – Степной орел широко раскрыл глаза, испугавшись собственных мыслей.

Мужчины помолчали.

– Поживут у нас, узнаем, – подвел итог разговору Кедр.

Солнце начало клониться к закату, когда взрослые вернулись в очередной раз и принесли много кольев и ивовых веток. Сложили все в котлован, вырытый мальчиками.

– Не плохо так поработали, сантиметров тридцать глубиной, – улыбнулся Вовка и подмигнул парнишке.

Аборигены направились к реке и, зайдя в воду только по колено, начали смывать с себя пот. А Вовка скинул шкурку зайца и с разбегу бросился в воду. Когда он вынырнул метрах в пятнадцати от берега и повернулся к людям, то увидел их ошарашенные лица. Местные смотрели на него с суеверным ужасом.

«И что опять не так?» – подумал мальчик, выходя на берег и отряхиваясь от воды. Одевшись, направились домой. Почти сразу Вовка начал прихрамывать. Разболелась раненая нога. Он плелся в самом конце, все больше отставая. Заблудиться не мог, так как шли они по тропинке. Наконец, не выдержав, лег прямо на землю и вытянул горевшую огнем ногу. Вовка боялся, как бы швы не разошлись. Ведь после той битвы прошло совсем немного времени. И они с Тёмкой не давали себе большой нагрузки. А швы тянули. Мальчик лежал с закрытыми глазами, ощущая, как боль в ноге потихоньку притупляется. Он хотел уже встать, как услышал шорохи. По тропинке кто-то шел. Вовка открыл глаза, огляделся как смог в наступающих сумерках, быстро перекатился под ближайший куст и замер. Встать он уже не успевал.

*            *            *

Брат с сестрой до самого обеда плели стенки для шалаша, принесли от реки глину, уложили горкой. Без Вовки они не знали, что с ней делать.

– Где же Вовка? – мальчик начал беспокоиться, так как друг говорил, что скоро вернется. Ни Вовка, ни охотники днем не вернулись.

– Давай рыбу, что ли, съедим, – Артем достал из тени шалаша окуней, – а то испортятся.

Молча поели. Ближе к вечеру Артем проверил верши и обнаружил еще два десятка таких же окуней. Тяжело вздохнув, принялся чистить. Снова насторожив ловушку, сложил рыбу на круглый поднос, сплетенный сестрой из тонких веточек. Девочка за это время насобирала приправ.