Алексей разулся и прошёл в указанном направлении, оглядываясь по сторонам. Дом был большим и светлым, правда, ни разу ни уютным. После развода родителей и смерти матери я перестала чувствовать тут какую-либо радость, и осталась лишь показная напыщенность и желание пустить пыль в глаза всем, кто сюда входил. Алексей подошёл к полке, которая тянулась вдоль стены, и принялся разглядывать медали, кубки и дипломы, которые стояли и горделиво указывали на все мои достижения. Отцовское стремление ткнуть носом в то, что его дочь гений. Не хватало там лишь олимпийского золота. Наград было слишком много, но главной среди них так и не появилось, хотя я шла к этому всеми силами.

Алексей повернулся ко мне и замер. Я смочила ватку в перекиси и прошлась ею по костяшкам пальцев и лицу парня, который так и не мог сделать шагу от меня. В этот момент я, как будто под толщей воды находилась, до меня всё доходило с опозданием. В горле пересохло, и мысли разбежались в разные стороны, стоило лишь стереть кровь с покалеченной губы. Я не хотела слышать слов, которые боялась всю эту неделю услышать из этих губ. Напротив, было огромное желание заткнуть его поцелуем и просто спустить всё на тормоза. Ибо никакие силы в мире не были способны прекратить панку в моей голове.

Алексей боялся поднять глаза на меня, а я не желала разрушать эту интимность и таинство момента. Словно стирать кровь с его губ было единственным желанием в моей никчёмной жизни. Я боялся увидеть, как тот злится на меня или, напротив, смотрит с равнодушием и безразличием. Поэтому я стояла перед ним, низко опустив голову, и нервно теребила пальцами упаковку с ватными дисками, которыми приводила в порядок разбитые руки и содранную кожу. Мне хотелось поскорее разрешить все вопросы и наконец-то выдохнуть с облегчением, чтобы больше не накручивать себя до истерики.

— Ирина, прости меня, пожалуйста, — всё же после недолгой паузы начал Лёша. — Я не знаю, что тогда на меня нашло. Я, правда, очень виноват, и я готов постоянно извиняться перед тобой. Я понимаю, что ты не хочешь меня больше видеть, поэтому я и не показывался тебе на глаза. Это время, что мы с тобой провели вместе, было самым лучшим в моей жизни, и я никогда его не забуду. И тебя тоже, прости. Я исчезну из твоей жизни и не буду мозолить тебе глаза. Осталось всего два месяца учиться, и вряд ли после этого ты вообще вспомнишь о моём существовании. Так что давай забудем обо всём…

— Вот значит как, — задумчиво протянула я, рассматривая парня перед собой. — Значит, ты приручил меня и приучил к себе, а теперь пытаешься сделать вид, что, между нами, всё кончено и это лишь бред моей фантазии, которая по какой-то странной причине не желает подменять реальность фантазией. Приучил меня к своим прикосновениям и объятиям, к своему голосу, запаху и присутствию в моей жизни. Сделал так, что я жить без тебя не могла. Постоянно оглядывалась и искала тебя в толпе. Своим поцелуем перевернул мой мир на сто восемьдесят градусов, а теперь хочешь бросить меня и заставить меня забыть обо всём? Сделать вид, что, между нами, за эти недели ничего не произошло? Ты нормальный? Если хочешь моей смерти, так убей сразу, не мучай, не заставляй плавиться в этих страстях. Зачем так издеваться надо мной? Я же не смогу больше без тебя. Я так скучала по тебе эти несколько дней, постоянно думала, что такое случилось с тобой, что чёртов телефон молчит! Мне так хотелось услышать твой голос, а ты даже мои сообщения не читал. Какой же ты жестокий и самовлюблённый гад. Мой гад!

Алексей во все глаза смотрел на меня и не верил своим ушам. Этого не могло быть в его понимания. А мне казалось, что это какая-то глупая шутка, которая мне снилась. Вот сейчас Алексей развернётся, оттолкнёт от себя и скажет, что просто спорил на меня, а мои серые будни вновь станут однообразными и никакими. Без того самого, который сейчас подошёл ко мне и обнял, прижимая к себе и буквально утыкая щекой к груди, где под кожей бешено частило сердце. Казалось, что мы стояли так целую вечность, ту самую, которую готовы были делить на двоих, как в тот миг на катке.

Я ласково улыбнулся ошеломлённому парню, и сама прижалась к нему плотнее. Он легонько погладил пальцами мою шею и прикоснулся губами к макушке, оставляя лёгкий поцелуй. Алексей дрожащими руками обхватил мою фигурку, вынуждая приподнять лицо, и я быстро поцеловала его распахнутые губы, боясь того, что он сейчас отвернётся и эта иллюзия рассеется, как дымка над водой. Но он не отвернулся, а наоборот, ближе прижался ко мне и за затылок притянул ближе к себе, отвечая на поцелуй и делая его более горячим и трепетным. Словно старался запомнить этот момент и навечно отпечатать оный в своей памяти.

Потом он положил свои руки на талию, и сам стал целовать, перехватывая инициативу и забирая остатки самоконтроля. А у меня буря бушевала в душе, хоть внешне казалась расслабленной и податливой, на самом деле готова была взорваться от урагана эмоций. Я все эти дни изводила и корила себя, не спала, снедаемый мрачными мыслями. Я думала, что моя нерешительность поставила крест на этих отношениях. Я никогда не считала, что способность полюбить настолько прекрасна, а теперь не смела возражать. Сейчас мой любимый, милый и красивый хоккеист целовал так, словно не в состоянии жить без меня, и я сама целовала его, наслаждаясь этим безумием. Вот это чудеса! Алексей крепко обнял меня и поцеловал в шею.

— Ирина, я не хотел… — задыхаясь между фразами, бормотал тот. — То есть хотел… В смысле… Ты не сердишься на меня?

— Нет, за поцелуй точно нет. — усмехнулась и уткнулась носом в его плечо. — А вот за то, что ты бегал от меня немножко. Но если ты меня поцелуешь ещё раз, я подумаю над тем, чтобы перестать это делать и забыть то недоразумение.

— Ирина, как же я рад! — едва не светился от счастья этот болван. — Ты не представляешь! Я люблю тебя. Очень сильно люблю и уже давно. Я так счастлив тому, что познакомился с тобой, и ты стала чуть ближе ко мне, словно все звёзды мира теперь светят исключительно для меня. Я помню каждую проведённую с тобой минуту, каждую твою улыбку, обращённую ко мне, каждое слово, сказанное твоим прекрасным голосом. Я даже не мог надеяться на то, что ты ответишь мне взаимностью, и поэтому испугался. Себя и своих чувств. Я думал, что смогу их скрывать, что мне хватит лишь чувств, но тогда, там под светом прожекторов, ты была такой несчастной, такой беззащитной, такой неземной. Я боялся, что ты оттолкнёшь меня.

— Дурачок, сперва надо говорить, а потом уже творить неведома дичь, — рассмеялась ему в шею и потёрлась щекой о плечо.

— Я знаю, как ещё выразить свои чувства к тебе! — он сам провёл по моей щеке пальцами и с удивлением увидел, как я розовею от этих невесомых прикосновений. — Чёрт, и правда. Я даже не заметил. Ты так очаровательна и прекрасна в своих невинных грёзах.

— А разве у нас не может быть самых замечательных воспоминаний из всех? — я внимательно на него смотрела, и сама не верила себе.

— Так что? — дождавшись моего внимания, со смущённой улыбки, Алексей всё же выдохнул практически мне в губы. — Будем встречаться… Ты, кстати, будешь первой, кому я говорю эту фразу? Я буду любить тебя и всегда буду рядом, чего бы ты ни захотела, поддержу тебя и сделаю так, чтобы эта мечта осуществилась. Я люблю тебя, Ирина.

— И я, кажется, люблю тебя, — тихо пробормотала я. — Но я пока не уверена на все сто процентов. Прости. Ты мне очень нравишься, Лёш. И я очень хочу с тобой встречаться. Но давай на публике будем вести себя так, как раньше. Я не хочу, чтобы моя карьера рухнула только из-за того, что я встречаюсь с парнем, а не посвящаю всё своё время тренировкам. И если честно, ты вообще первый, с кем я обсуждаю это серьёзно.

— А как же твой бывший? — удивлённо посмотрел тот на меня.

— Тот роман был для публики и прессы, — отведя взгляд, тихо пробормотала я. — Больше пиар-акция, чем здоровые отношения.

— Но подожди, он же с тобой практически везде таскался во время соревнований? — удивлённо протянул Алексей. — Разве в такое можно было не поверить.