Весь последующий разговор велся на английском языке, но для тебя, читатель, я переведу его:

– Я жму вашу маленькую ручку, которая создала такие великие шедевры! Какая честь!

Он склонился над ней, и еще раз его глаза выразили удивление: насколько рост этой женщины сравнительно мал для него и Каролины. К слову, миссис Брауэр правда очень высокая женщина с выдающимися чертами лица. Я сейчас не говорю про большой подбородок или выпирающие скулы – она обладательница красивого ровного носа с округлыми щеками и высоким белым лбом. Несмотря на зрелость, Каролина Брауэр – истинная англичанка с приятным голосом, длинными каштановыми волосами, собранными в красивую корзинку на голове; внешностью и вкусом одежды.

На ней длинная шифоновая юбка и темно-синий пиджак с вышитыми на груди красными розами.

– Берелд сказал, что вы искусно пишите цветы. Там, где я выросла – в Йоркшире – женщины и мужчины ставят маленькие бутоньерки повсюду, берут с собой на прогулки и даже на пасту. Я бы хотела купить у вас какую-нибудь цветочную серию картин. Вы располагаете такой возможностью показать их сейчас?

– Прошу вас в соседнюю комнату. Она как раз является тем местом, где и создаются великие шедевры, как выразился ваш благоприятнейший супруг.

Мистер Брауэр вел жену под руку, и они вместе двинулись за фигуркой художницы, которая не спеша готовилась объяснять свой принцип работы в этой студии.

– Обычно здесь сидят мои ученики и пишут картины вместе со мной. Иной раз, когда погода благоволит нам, мы выбираемся на природу и пишем пейзажи, делаем небольшие наброски и просто набираемся сил для новых свершений. Также я покажу вам эти картины – вот, например, простая белая сирень в стакане с водой.

– Надежда передала картину Каролине, и та очарованно вздохнула:

– Это же мои любимые цветы! Удивлена, что вы так много успеваете. Я бы ни за что в жизни не стерпела обучать кого-либо и в то же время самой писать такую красоту!

– Да, я не пожалел, что послушал своего друга, приехав к вам, – вмешался посол, улыбаясь восхищению своей жены.

– Приятно, что мы с вами теперь знакомы всего через одно рукопожатие!

Надежда не совсем понимала, о чем идет речь, тем более она сейчас продумывает, какие картины показать в первую очередь.

Люди, заполнившие студию, мало интересовали девушку; она и миссис Брауэр погрузились в жаркий спор о том, каким цветам нужно отдавать предпочтение, ставя их на постановку и непременно прописывая в картинах. Каролина возжелала видеть еще картин с сиренью, но, увы, это есть только одна работа с сиренью.

– Неужели вы отдаете предпочтение красным примитивным розам вместо нежных аккуратненьких цветочков на веточке?

– Розы легче достать в северной столице, а сирень не так часто встретишь на улицах города. В цветочных магазинах ее не продают. Я поняла, что вы бы желали видеть больше белых и сиреневых оттенков, но цветочная серия, о которой вы говорили, может включать в себя разные виды цветов, не так ли?

– Разнообразие – тоже полезно. Вы правы, – согласилась Каролина. – Извините меня за мою фанатичность в плане цветов. В моем саду, где летом растут все виды сирени, которые я только смогла найти у вас в России, стоит беседка, в которой я каждый раз с нетерпением жду начала цветения!

– В таком случае, я могу написать специально для вас несколько букетов сирени в разных постановках.

– Правда? Вы можете сделать это для меня?

– Разумеется, но у каждой работы своя плата, поэтому мне нужно знать, сколько картин в точности вы хотите, и подробнее опишите их, чтобы я смогла угодить вашему тонкому художественному вкусу.

Каролине так понравилось беседовать с Надеждой о цветах; рассказывать свои предпочтения для заказа и уточнять детали, что она уже по-дружески обращалась к ней и смело высказывала свои пожелания.

Как хорошо, что Надежда подготовила студию к приезду гостей, поскольку пока она записывала в блокнот все требования иностранной заказчицы, посол с интересом разглядывал картины учеников, подходил к витрине и еще очень долго разглядывал вид на разводной мост посреди ночи. Эту картину Надежда написала уже очень давно, но по сей день эта работа восхищала многих. Продолговатый холст позволял смотрящему долго разглядывать детали и буквально гулять по набережной, любуясь моментом разводящегося моста. Посла также заинтересовали мужские портреты, сохранившиеся с академического времени.

Через десять минут после прибытия посла Надежда уже чувствовала себя свободнее.

Надежда закончила выслушивать требования Каролины насчет картин с сиренью. В общей сложности ей нужно написать пять сюжетов с этими цветами: первые две картины будут с белой сиренью на водной глади, а оставшиеся три – с персидской на фоне старинных книг и газет. Все работы должны быть выполнены в среднем формате холста и находиться в белых подрамниках.

– Ты только посмотри, милый, она просит за все мои капризы (Каролина не стеснялась признавать свои недостатки) такую маленькую сумму! Я хочу заметить, дорогая Надежда, что голландцы очень ценят ручной труд, и если вы оцениваете его так дешево, то это либо вызывает подозрения, либо смех. Вам нужно быть смелее в ваших требованиях!

– В любом случае, это не единственный заказ, который мы вам сделаем сегодня, – сказал мистер Брауэр и указал на портреты мужчин.

– Вы хотели бы, чтобы я написала ваш портрет, мистер Брауэр?

– Нет, я имею очень много собственных портретов у себя в поместье, но мне бы хотелось узнать, есть ли у вас портрет Андрея Бояркина? Быть может, я не узнаю его из-за неправильности ракурса или освещения на этих портретах, но вы наверняка писали своего друга, который так расхваливал ваш труд?

– Постойте, Андрея Бояркина? Но мы не знакомы лично, – удивленно произнесла Надежда и взяла один из портретов, на который указывал в это время посол.

– Не знакомы? – он выдвинул нижнюю губу, подобно капризному ребенку, нахмурил брови и поставил руки в бока.

Надежда поняла, что ставить собеседника в неловкое положение (хоть и сама пребывала в нем) и задумчиво произнесла:

– Может, мы и знакомы с ним, но если бы у вас имелись фотографии, то я, вероятно, освежила бы в памяти его образ. Знаете, я совсем заработалась, и у меня столько знакомых с похожими именами, что я их путаю иногда.

Она непринужденно заулыбалась, следя за тем, как реагирует посол. Мистер Брауэр посмотрел на своего переводчика, который сначала состроил недоумевающую рожицу, а потом понял, к чему ведется дело, и удалился на минуту. По возвращении он принес с собой журнал, где, по всей видимости, доктор Бояркин давал советы в борьбе с паническим атаками. Но в основном там были фотографии в совершенно разных локациях и позах с мелкими цитатами и приписками снизу. Оказавшись в руках Надежды, этот журнал едва ли не стал причиной ее истерики. Она пролистала скучные заголовки и тексты, наткнулась сразу на улыбающегося во все лицо Николая… или все-таки Андрея Бояркина?

Да, он врал тебе, Надежда. Все это время ты жила, думая, что обрела друга, но сейчас ты видишь, что ошибалась. Тебе следует расплакаться, послать все к чертям собачьим и закрыть студию, уехать домой и завыть в подушку, но ты делаешь над собой усилие и благодаришь посла за напоминание.

Читатель, Надежда ни разу не видела Андрея Бояркина, ибо просто не интересовалась им и не смотрела его телепередачи. Она была сосредоточена на своей работе и жизни, и имя Андрея не вызывало у неё никакого любопытства. В её мире существовали другие приоритеты – заботы о студии, учениках и собственном творчестве. А Николая же она воспринимала как отдельную личность, с которой у неё складывались теплые отношения, не подозревая, что за этим именем скрывается знаменитый психотерапевт.

Журналисты с камерами подоспели чуть позже. Мистер Брауэр, отвлеченный сейчас разговором с репортером, который задавал ему вопросы на русском языке, внимательно слушал своего переводчика. Каролина, улыбнувшись Надежде, сказала, что через пару минут ей придется столкнуться объективом камеры и еще более тщательно рассказывать о своем творчестве.