Он открыл дверь, быстро снял пальто, которое бы загородило весь обзор на его сегодняшние старания, и двинулся прямиком по коридору.

– Какое прекрасное начало дня! – такими словами она встретила его, выходя из приемной.

– Ещё бы! – он заметил, как Надежда ярко улыбается, и сам не смог сдержать своей радости.

– Вы тоже прекрасны. Прямо глаз не оторвать. Красота! – он разглядывал её, немного отстранившись. В руках у него презент, который он не спешил вручать.

Надежда заметила, как он улыбается, глядит на неё и осмелилась подойти ближе. Ей приглянулось преображение Николая, и она сказала, что ему очень идет белый цвет.

– Вы художник, вам виднее, – ответил тот и стал резко серьезен.

– Я надеюсь, вы получили моё послание и цветы?

– Да, я уже примерно знаю, что расскажу послу и покажу. Проблем никаких не возникнет.

– Вы ведь понимаете, что это очень серьезно. Вы так просто и легко об этом говорите, словно у вас есть четкое представление о будущем.

– Конечно, оно у меня есть. Посол из Нидерландов ведь тоже человек, и тем более мне не составит труда с ним общаться на его родном языке.

– Вы знаете английский?

– Да, и немного немецкий. В академии нам настоятельно рекомендовали вступать в языковые клубы и общаться с иностранцами. Я выбрала углубленный английский, а немецкий всегда давался мне легко со школы.

– Вы открываетесь мне совершенно с другой стороны. Вот так сюрприз!

Андрей сам знал лишь базовые фразы на английском, но не мог, как Надежда, похвастаться более глубокими знаниями.

– В один момент я даже думала пойти на переводчика, но искусство меня куда больше влекло, поэтому пришлось это оставить как запасной вариант.

– Сколько я еще о вас не знаю, Наденька!

– Женщина должна быть загадкой, – она подмигнула ему и широко заулыбалась. – Я поставила ваш букет в приемную. Вот он, смотрите.

Андрей заглянул в приемную и действительно увидел букет роз, который стал ещё краше, поскольку бутоны распустились и, по всей видимости, радовались своему прибытию сюда.

– Я бы забрала его домой, но в метро я побоялась, что он у меня совсем пропадет, поэтому пусть остается здесь.

Наступила небольшая тишина, в которой Надежда обратила свой взгляд на образ своего друга и демонстративно повела бровью.

– А заходите в гости, Николай. Будет здорово провести время вместе…

Он взял ее за ладонь и подвел поближе к себе.

– В таком случае я должен знать адрес.

– Ах, это.

Она назвала ему адрес. После этого он вложил бумажный пакет с кофе и слойками ей в руки. Она молча поглядела на пакет, хотела уже ринуться доставать свой кошелек, но Андрей опередил ее:

– Денег никаких не нужно.

– Но я не хочу оставаться в долгу!

– Раз так, то просто оставайтесь моим ценным другом.

Надежда улыбнулась, засмущалась, но спорить не стала. Ей приятно такое внимание и забота. Колокольчик оповестил о новом приходе – наверное, кто-то из ее знакомых или покупателей. Он закрыл собой Надежду, поскольку они стояли прямо в дверном проеме.

– Я ненадолго вас задержу, Наденька. Только еще раз спрошу, готовы ли вы будете узнать всю правду, и – он подбирал слова, говоря шепотом, – и не струсить перед послом, ответственностью, которая ляжет на ваши хрупкие плечи?

– Ни капли!

– И не беспокойтесь. Нет и не будет у вас никаких долгов передо мной. Я просто люблю вас радовать.

– И все же я не могу не отблагодарить вас, – прошептала она в ответ и оставила два красных лепестка губной помады у него на щеке.

– Надь, ты здесь? – раздался голос Любы, которая прошла мимо приемной прямо в личный кабинет.

– Мне уже пора. До встречи, Николай.

– До свидания, Наденька.

Он бы расспросил, когда будет их следующая встреча, но пользуясь возможностью, чтобы покинуть студию незамеченным, он как можно быстрее вышел в коридор, захватил свое пальто и покинул здание.

Надежда вышла к подруге, залитая по уши краской, с пакетом вкусностей в руках.

– Ты куда пропала? А, в кафешку бегала за завтраком? Так я же бутерброды принесла с маслом, сейчас чай попьем и согреешься сразу, а то вон какая красная стоишь, дрожишь чего-то…

По дороге в клинику Андрей так задумчив, что совершенно не заметил, что благодарность Надежды до сих пор оставалась у него на щеке. Прибыв на место, он сразу же столкнулся с Верой, которая сидела за администраторской стойкой и пила утренний кофе.

– Доброе утро, Андрей Владимирович! – сказала она, поднимаясь со стула, словно послушная ученица.

– Доброе-доброе, – ответил тот и улыбнулся.

Красный след сразу привлек на себя внимание, и Вера удивилась:

– Ой, у вас на щеке что-то…

– Да?

Он дотронулся пальцами, убедился, что это так, и расхохотался. Поблагодарив Веру, он поднялся к себе. Благо, он никого больше не встретил и свободно добрался до кабинета. Он закрыл за собой дверь и принялся рассматривать себя в зеркало. Улыбка не сходила с его лица, а смех то и дело вырывался с радостными восклицаниями. Выудив платок из нагрудного кармана пиджака, он стер помаду со щеки.

Честно слово, Андрей, оставил бы ты это на весь день! Красный цвет так подходит к твоему красному галстуку сегодня!

Тем не менее, следы уничтожены полностью. Приятные воспоминания о сегодняшней встрече вновь возбудили в нем странные ощущения. Когда он открывал шторы (привычка закрывать их в кабинете была у технички, которая наводила в конце дня всегда свои порядки), то слегка пританцовывал и напевал песню Юрия Антонова[1]:

Я был словно мальчишка глуп, мне казалось, что схожу с ума…

От награды твоих нежных губ, от счастья, этим счастьем ты была…

Он снял пиджак, поскольку тот стеснял его движения, и положил его на спинку кресла. Вынимая из сумки документы и заключения о пациентах, он продолжал:

От награды твоих нежных губ, от счастья, этим счастьем ты была…

Платок с остатками помады Андрей положил на стол, и когда он случайно попался ему вновь на глаза, то он вскинул брови и, улыбаясь, произнес:

– Это проблема. Но это моя проблема, и она прекрасна!

В это время около администраторской стойки уже стояла Екатерина Узербацкая и высказывала свои сомнения по поводу того, надо ли вообще ходить на свидание с товарищем Лукиным.

– Мужчина он разведенный, жаль его с одной стороны, а с другой – он не понимает отказов!

– Не попробуете – не узнаете, Екатерина Владимировна. Вы девушка загляденье. Думаю, вы ему серьезно понравились. Стал бы он столько стараться? Лучше бы все те деньги, что на букеты эти вон, стоят до сих пор (она показала в дальний угол на подоконник), лучше бы потратил на себя. Но, вот, видите – не потратил! Значит, не пропоица!

– Да при чем тут это?

– А при том, что если мужчина разведен, то он может неделями из стакана с водкой не вылезать!

– Нет, Михаил в этом плане умница. Сразу решил к психотерапевту обратиться и вот, меня встретил. Узербацкая смущенно опустила глаза на руки, в которых вертела документы.

Вера хотела было уже идти вновь наверх, чтобы напомнить про отчетные бумаги, как в голову ей резко врезалось воспоминание:

– Чуть не забыла! Я недавно видела Андрея Владимировича. И знаете, что?

Узербацкая насторожилась, встала поближе к стойке и даже вытянула голову вперед, чтобы лучше слышать.

– Он с поцелуем на щеке пришел!

– Да ну, не может же он…

– Вот хоть убейте! Я все своими глазами видела!

– Он не может быть таким невнимательным. Что бы наш доктор…

– Думаю, он или со своей бывшей женой сошелся, или какая-нибудь новая пассия появилась.

Вера так радовалась новым сплетням, и то, что именно она первая все видела – радовало ее больше всего.

– Вот и он – шепотом произнесла Екатерина, увидев как Андрей спускается с лестницы.