Выпустив через чердачное окно Таага, мы дождались, пока он не спустится вниз ко входу и не застынет у двери. Мы вышли, не скрываясь, напоследок я, улыбнувшись, бросил ключи от дома в почтовый ящик возле входной двери. В сопровождении Таага мы подошли к нашему Чотошу. Следовало торопиться, проектор иллюзий голема не был рассчитан на долговременную маскировку таких объёмов пространства, так что Кенира поспешно вытянула руку и упрятала омнимобиль в своё кольцо. Мы быстро двинулись к парапету набережной и забрали в сторону, туда, где к воде спускались узкие ступени лодочного причала. Натянув на глаза защитные очки и сунув в рот трубки с загубниками, мы один за другим нырнули в воду и погрузились на глубину.
Вода и темнота для моего искусственного глаза препятствием не являлись, но и очки тоже давали вполне приличную картинку. В отличие от обычных кислородных баллонов, которые находились в распоряжении диверсантов Федерации, мы пользовались созданными мною пространственными артефактами, подающими вдыхаемый воздух из одной пространственной складки, и сбрасывающими в другую, что позволяло находиться под водой несколько суток. Другой вид артефактов обеспечивал нашим телам и экипировке несмачиваемость и подогрев, так что переохлаждение и демаскирующие мокрые следы нам тоже не грозили.
Как и сотни тренировок до того, мы вытянули вперёд руки и, словно компания подводных Суперменов, поплыли вперёд. Рядом с нами, не используя для движения никаких дополнительных средств, плыл Тааг, выглядевший теперь как какой-то странный деформированный кальмар. Мы не боялись сбиться, быть снесёнными течением, утратить в темноте и неверных картинках визиров правильное направление. Ведь у нас был я, делающий все необходимые расчёты и вносящий поправки, Тааг, не делающий ошибок вообще никогда, и Кенира, чья реликвия всегда указывала в правильном направлении — на томящуюся в замке маму.
От курса мы почти не отклонились и вышли всего лишь в паре ярдов от запланированной точки. Над стоящей здесь сторожевой башенкой уже поработал Тааг, так что все сенсорные потоки зацикливались сами на себя и слали сигнал «всё спокойно». Чтобы видеть в ночи, мне не требовались внешние приборы, так что я спустил очки на подбородок, а сам задействовал не только ночной режим своего глаза, но и тепловой диапазон.
Мы, почти не скрываясь, пошли по дорожке к одному из стационарных сторожевых постов, где внутри находились только недавно сменившаяся охрана. Достав из длинного чехла на поясе Цветок и Перо, я направил их на дверь, вполголоса зачитывая молитву своей богине, попросив её даровать этим прекрасным людям крепкий беспробудный сон до самого рассвета. Я никому не желал зла, не собирался причинять вред, действовал исключительно с благой целью. Так что Право моей госпожи откликнулось безо всяких проволочек, наполняя воздух гармоничной и неслышимой обычным слухом мелодией.
Так что, когда Тааг открыл дверь, и мы вошли внутрь, трое патрульных уже крепко спали. Чтобы сон нёс отдых уму, не навредив телу, мы с Ксандашем уложили их удобнее на стоящих возле стен лавках, даже расстегнули форменные куртки и, скрутив их, подложили патрульным под головы в качестве подушек.
Кто бы ни создавал охранную систему, дело своё он знал хорошо. Контрольные артефакты были соединены не только со сторожевыми башенками, замыкающими остров кольцом, но и с центральной диспетчерской комнатой дворца, святая святых, из которой брала исток паутина магии, опутывающая весь остров. И пусть мы не собирались разгуливать по дворцу, ведь нам была нужна была лишь мама Кениры, но без визита в диспетчерскую было не обойтись. Мы не знали, где находится Мирена — Хартан заглядывал в её комнату, но теперь она пустовала, а значит, приходилось заниматься поисками, ориентируясь лишь на чувство направления Кениры, даруемое реликвией Фаолонде. К тому же диспетчерская являлась главным и самым уязвимым местом дворца, её контроль позволил бы нам обезвредить если не все, то уж точно многие охранные и наблюдательные системы.
Так что, не став отдавать приказ Таагу, я приложил руки к управляющему артефакту и, сплетая магические потоки, начал изменять конфигурацию системы. Моей целью был внешний периметр замка, один-единственный участок стены. Несмотря на притупленные эмоции форсированного режима, я ощутил удовлетворение, насколько легко идёт взлом — элир, протекающая в системе имела полное сродство с той, что наполняла накопитель у меня в животе, так что не приходилось прибегать ни к каким дополнительным трюкам для сглаживания резонанса.
К нашему счастью, замок Раэ не был какой-то крепостью тёмного колдуна или военного диктатора из земных фильмов, на каждом углу и в каждом коридоре не стояли толпы миньонов, которых следовало одолеть. Как и положено нормальным людям, ночью все, включая гвардейцев и охрану, спали, а службу несли лишь големы и несколько десятков человек, контролирующих охранную систему.
Мне казалось, что для такого сложного комплекса подобная охрана недостаточна, что что-то здесь не так, и следует опасаться подвоха. Но Ксандаш, имевший в этом деле обширный опыт, меня успокоил, сказав, что это не просто нормально, но даже чуть многовато, ведь при правильно работающем охранном периметре живые охранники становятся самым слабым элементом системы.
Мы направились через густой парк прямиком в сторону замка, обходя или искажая сигнальные контуры, либо же «замораживая» изображение на наблюдательных средствах — благо, для подобного требовались не слишком сложные магические структуры. Добравшись до рва, мы просто спустились по крутому каменному берегу, прошли пешком по дну и вышли с противоположной стороны. Поднявшись по склону холма, мы добрались до внешней стены дворца, где я проверил поверхность на наличие сигнальных плетений. Ничего такого на стенах не нашлось. Это удивления не вызывало — на остров частенько залетали птицы, которые подобные контуры бы постоянно задевали, что приводило бы к ежедневным и еженощным ложным тревогам. Путь был свободен.
Я достал из-за пояса пару перчаток, нацепил на руки и активировал встроенные в них контуры. Точно то же я сделал со структурами в подошвах ботинок. Остальные члены команды поступили так же. Хартан извлёк из контейнера свой любимый плащ, накинул его и, полностью скрывшись с глаз, исчезнув из магического, ультрафиолетового и инфракрасного диапазонов, полез на стену. Я не видел, где он находится и что делает, но не прошло и трёх минут, как окно на четвёртом этаже дворца приоткрылось, и на фоне светлого камня мелькнула рука, делающая приглашающий жест.
Мы положили руки на стену и начали карабкаться наверх. Магия с лёгкостью помогала цепляться за отвесную стену, перчатки и ботинки крепко прилипали, когда требовалось сцепление, и точно так же отлипали, когда я переносил руку или ногу. Рядом со мной ползли Ксандаш и Кенира, а между нами расположился Тааг, вновь включив на полную мощность проектор иллюзий, не давая нам выделяться на голой стене беззащитными мишенями. Добравшись до окна — а заползти на такую высоту оказалось не так просто даже для моего теперь не самого тяжёлого и не самого слабого тела — мы юркнули внутрь, оказавшись в маленьком кабинете с канцелярским столом, парой забитых папками шкафов и вешалкой с висящим на ней пальто.
Быстро осмотревшись по сторонам, и убедившись, что тут нет людей и какой-то сигнальной магии, мы сняли и спрятали ненужные уже перчатки. Если не считать сигнальных структур на окнах, обезвреженных Хартаном, внутри замка больше ничего не было. И неудивительно, ведь было бы особо глупо поднимать тревогу каждый раз, когда служанка перепутает коридор, либо же члену королевской семьи приспичит совершить к кому-то ночной визит. Впрочем, внешние структуры им тоже не препятствовали, судя по конфигурации, они находились в готовности посылать запрос и получать ответ. Но, к сожалению, обработка паролей происходила где-то в диспетчерской комнате, а значит, сделать нам жетоны пропуска я не мог — не хватало образца для копирования.
