А потом, когда мы втроём сидели, обнявшись, лаская и поглаживая друг друга на том самом диване, я рассматривал новый мир — открывшийся для меня мир магии. Яркое сияние, исходящее от Незель, неистовое пламя солнечной короны, окутывающее Кениру, тонкие потоки света, протекающие в стенах и образовывающие сложные структуры в артефактах на столе. И, странным образом, вся эта иллюминация не препятствовала, как это было с моим старым визиром, обычному зрению, а существовала отдельно, угнездившись на дополнительном слое чувств. Я сделал маленькое сознательное усилие, и моё восприятие сдвинулось — полностью изменились цвета, окрашивая мир в иные цвета и оттенки. Кожа Кениры и Незель стала снежно-белой, изменился их цвет волос, а радужные оболочки глаз сильно потемнели, обретая пугающую глубину. Я переключил диапазон с инфракрасного на ультрафиолет, это превратило идеально чистое помещение в беспорядочную мастерскую сумасшедшего художника, особо облюбовавшего наш диван. Посмотрев на разгорячённые тела своих женщин тепловизионным зрением, я быстро переключился на режим микроскопа, взглянув на свою руку и разглядывая каждую клеточку кожи. Наконец, я активировал всё вместе, приказав сознанию воспринимать оптический диапазон основным, а всё остальное регистрировать как дополнительную информацию.

Кенира, чувствующая мои эмоции, счастливо улыбнулась, и мы вновь обняли с двух сторон Незель, сжав в совместных объятиях.

— Спасибо, — сказал я ей. — Спасибо тебе и твоему господину! Смотри!

Я вытянул руку, и магия, которой я был всегда лишён, побежала по моим пальцам, сплетаясь в яркие световые потоки, образуя причудливые абстрактные формы, перетекающие в достоверные трёхмерные иллюзии птиц, зверей и пейзажей.

— Поздравляю, — счастливо улыбнулась Незель.

— Пусть сейчас это звучит глупо и меркантильно, — спросил я, — но какое подношение храму стало бы адекватным вознаграждением за твою помощь?

Незель выскользнула наших совместных объятий и двинулась, грациозно кружась и танцуя, по собственному кабинету, не обращая внимания не сброшенные со стола случайно бумаги и книги. Потеряв её, мы с Кенирой обняли друг друга и принялись наблюдать во все глаза за этим чарующим, восхитительным и горячащим кровь зрелищем.

— Да сколько пожелаете, — смеялась Незель, — это совсем не важно! Моя связь! Я чувствую, как углубилась моя связь с господином Фаолонде! Столь сильно, как не случалось за долгие-долгие годы! Так что, Ули, это не ты должен благодарить меня за благословление, а я тебя!

Мы с Кенирой переглянулись. Сила, дарованная реликвиями Фаолонде, позволяла нам понимать друг друга без слов. Поэтому мы поднялись с дивана, обняли Незель, остановив её танец, и приступили к новой попытке углубления связи жрицы с её божеством.

Прибыв назад, мы занялись домашними заботами. Получив, наконец, магическое зрение и вернувшуюся магию, я воспользовался возможностями, чтобы осмотреть защитные и энергетические системы дома, засесть за планирование дальнейших действий и определиться с векторами приложения усилий.

У меня немного дрожали руки — ведь я понял, что теперь меня ничто не останавливает, что могу заняться глубоким изучением химерологии и начать составлять каталог подходящих для моих целей монстров. Теперь я мог, наконец, заявиться на свой будущий факультет, познакомиться с деканом, поговорить с другими профессорами и попросить практического совета у людей, которые занимаются своим делом иногда по несколько сотен лет. Также я знал, что в Нирвине и окрестностях есть четыре крупные химерологические фирмы, а также не один практикующий независимый специалист.

Я прекрасно понимал, что никто не станет делиться со мной коммерческой тайной, но у меня имелось прекрасное решение и для этого вопроса. И таким решением являлся Хартан, способный проникнуть в любое даже самое защищённое здание и вскрыть самый сложный сейф. Ну а если ему встретится что-то, что не по зубам даже его выдающимся навыкам, на помощь придёт Тааг.

Я не собирался заниматься грабежом, мне нужна была только информация. К счастью, способы изготовления вещественных иллюзий, с которыми сталкивался в библиотеке Цитадели, я знал. К сожалению, они не были публично доступны, да и являлись сложноватыми в исполнении. Так что у меня не бы получилось обойти запрет и обучить Хартана, а у него — суметь повторить стол головоломную структуру. Но, к счастью, ничто не могло мне помешать изготовить артефакт, копирующий небольшие предметы и создающий хрупкие и недолговременные, но вполне функциональные материальные копии.

Пока я сидел и обдумывал форму и внутреннюю структуру этого артефакта, Кенира занялась домашними делами, а потом погрузилась в один из медицинских учебников Лексны, стараясь меня не беспокоить. Но спокойно поработать нам не дали — прибежал довольный Хартан, наскоро соорудил себе переходящий в ужин обед и сказал, что убегает по делам, а вернётся только утром.

Мы с Кенирой усмехнулись и переглянулись — не нужно быть гением, чтобы догадаться, почему двадцатилетний парень не ночует в собственной постели. Уточнив, что у него есть достаточно денег, и посоветовав быть осторожным, мы вернулись к прерванным занятиям.

Но долго затишье не продлилось. Через некоторое время вновь раздался звонок в дверь, и открыв, я с удивлением обнаружил на пороге Мишара, подручного Милых Глазок. Пусть меня и охранял Тааг, да и с возвращением магии я перестал быть беззащитным, это появление напрягало. Впрочем, очень скоро выяснилось, что причин для беспокойства нет — Мишар принёс документы собственности на свалку, которую мне предлагали выкупить за двести десять тысяч курзо. И пусть двести десять чёрных являлось высоковатой ценой, но с учётом инфраструктуры и големов, наверное, дело того стоило. Я не ожидал быстрого отбивания вложений, для начала следовало изучить спрос и составить список элементов, на которые придётся разлагать хлам, а также наладить сбыт получившихся материалов. И заниматься ничем подобным я не собирался. Мне требовался достаточно ушлый человек, который смог бы взять в руки организационные вопросы, причём, не замешанный или не слишком глубоко замешанный в дела мафии. После того как я подписал документы, вступающие в действие с начала следующего месяца, и договорился о продолжении функционирования свалки в штатном режиме, я любезно распрощался с Мишаром. Напоследок сказав, что через два дня Хартана ждёт новый заказ, он сел на дорогой омнимобиль с зализанными формами и отбыл восвояси.

Мне осталось лишь воспользоваться раковиной, чтобы набрать Жагена. К счастью, в этот момент он находился дома, пусть и сказал, что мы могли бы разминуться всего через минуту. Обрисовав перспективы нового предприятия, я был рад узнать, что предложение стать управляющим его очень заинтересовало. Во-первых, он видел у такого предприятия немалые перспективы, во-вторых, пусть район был так себе, но зато в близкой доступности к важным районам города, ну а в-третьих, у него имелись представления, как к делу подступиться и каких людей нанять.

Обсудив подробности и обговорив многочисленные детали, мы остались довольными друг другом. Больше посетителей не предвиделось, к тому же наступил вечер, и мы с Кенирой внезапно осознали, что остались наедине. И только мы собрались насладиться компанией друг друга, как снова раздался звонок в дверь. На этот раз я точно никого не ожидал, пусть реликвия давала смутное ощущение, что за дверью кто-то нам не чужой. Решив, что это просто вернулся чуть раньше Хартан, я спокойно открыл дверь.

На пороге стояла одетая в тёплый плащ фигура, по очертаниям явно женская. Быстро перебрав всех достаточно близких женщин в этом городе, я решил, что пришла Лексна. Но стоило той откинуть капюшон, я с изумлением узнал Незель. Не став держать её на пороге, я сделать приглашающий жест внутрь и принял её плащ.

Меня не отпускал вопрос, как она нас нашла, ведь я ни разу не говорил ей наш адрес, только вскользь упоминал район проживания. Впрочем, у служителей богов, особенно того бога, что отвечал за связи, имелись свои пути.