И то ли я полностью изжил свой комплекс неполноценности, то ли настолько доверял Кенире изначально, но ни ко Ксандашу, ни к другим мужчинам, которых она могла встретить в таком оживлённом и многолюдном городе, почему-то ни капли не ревновал.

Время от времени я почти что порывался сделать ей предложение. Единственной женщиной, способной сравниться с Кенирой красотой, в чьей компании я чувствовал себя так спокойно и уютно, и кого я любил столь же сильно, являлась моя богиня. Меня останавливали многие факторы. И даже не безнадёжность нашего общего квеста по проникновению в Цитадель и по освобождению Ирулин, я смирился, что мы с Кенирой разделим этот риск и в случае чего умрём вместе.

Основных причин было две. Первой был мой возраст. До того, как я решу свою проблему с магией, не хотелось обрекать свою жену на брак с угасающим стариком, которого от смерти отделял лишь десяток лет. Ну а вторая… Я хотел, чтобы свадьба моей любимой женщины стала чем-то особенным и запоминающимся, а не простой фиксацией брака в местном отделе гражданских актов. Денег для проведения свадьбы любой пышности у меня хватало с лихвой, недоставало кое-чего другого. Мирена Валсар, мама Кениры, до сих пор находилась в заточении королевского дворца Раэ и не могла его покинуть даже для свадьбы дочери. Проведать мамочку Кенира по известным причинам тоже не могла, по крайней мере не в открытую. Будь я бесстрашным героем, узнавшим о ещё одной «невинности в беде», я бы тут же поехал в Сориниз, прокрался во дворец Раэ и вызволил бы из плена маму любимой. Но для того, чтобы принять такие риски, этому паладину действительно следовало бы иметь INT 3, ведь именно столько требовалось, чтобы сделать врагом всю немалую страну, да ещё и без уверенности, что это действительно пойдёт маме Кениры на пользу.

Я всё равно собирался её навестить, просто чтобы убедиться, что у неё всё в порядке, чтобы дать возможность поговорить с родным человеком, оставить ей артефакт для прямой связи. Я в любом случае хотел завести дома раковину, но слать Мирене код связи письмом, тем самым раскрывая нахождение дочери, было слишком опасно, да и не было сомнений, что службы безопасности дворца перлюстрируют её почту.

Так что я ждал, пока Тааг-18 не придёт в полную готовность, и мы не завершим самые насущные дела. Я полагал, что не существовало на Итшес места, куда не мог бы проникнуть модифицированный голем Повелителя Чар, и дворец Раэ таким местом уж тем более не являлся.

По рекомендации Ксандаша, знающего все важные места столицы, я нашёл ателье, куда отдал шкуру солора — заскорузлую и задубевшую, но, к счастью, испорченную не до конца. За чрезмерно завышенную сумму в шестьсот тридцать пять курзо мастер не только пообещал восстановить её свойства, но и превратить в плащ, не только скрывающий магию, но и обеспечивающий при медленном передвижении камуфляж во всём спектре, включая инфракрасный и ультрафиолет. Я ещё не знал, для чего мне этот плащ, но не сомневался, что при визите во дворец он когда-нибудь и понадобится.

А потом, как-то резко и неожиданно, Тааг-18, вернувшись с очередного ночного похода на свалку, не только показал по нашей связи, что находится в полном порядке, но и вывел через проектор иллюзию со списком своих подсистем, каждая из которых показывала, что находится в близком к идеалу полностью рабочем состоянии. В итоге свалка сэкономила нам сумасшедшую сумму — от двадцати до пятидесяти тысяч курзо, результат, о котором я даже не смел и мечтать. И пусть после поступления в университет я мог бы получить все материалы либо бесплатно, либо не переплачивая за ненужный опт, цифра всё равно впечатляла.

Ну а раз уж Тааг полностью вернулся в строй, настало время выполнения ещё одного важного обещания.

Для осуществления задуманного требовались не только кое-какие материалы, но и определённое время суток. И дело тут заключалось вовсе не в какой-то астрологии, влиянии звёзд, светил и прочей мути — удивительно, в мире Итшес ничего подобного не было — а в банальном уменьшении «магического загрязнения». Днём в порту и на свалке работали големы, в квартирах и домах окрестных кварталов готовили еду, стирали одежду и занимались уборкой, а по улице время от времени проезжал омнимобиль. Все эти действия вызывали хаотичные потоки магии, которые, пусть и не могли особо повлиять на ритуал, но добавляли ненужный риск. Ночью паразитных потоков было на порядок меньше просто потом, что все спали.

Кто-то бы сказал, что намного больше проблем доставляют живые источники элир, в особенности бесконечная магия Кениры, но как раз такое можно было очень просто учесть в расчётах и защититься с помощью экранирующих контуров.

Имелся и ещё один фактор, намного более важный, чем выбросы от сражения дюжины Повелителей Чар в миле от нашего дома. Ночь являлась главным временем силы моей богини, а значит, лучшим периодом для осуществления задуманного. Пусть в своей основе ритуал был прост и не требовал каких-то чрезмерно сложных схем, но цена даже самой маленькой ошибки могла… нет, не стать фатальной, но всё же здорово осложнить дело.

Раздался долгожданный стук в дверь. Я спустился вниз, чтобы открыть дверь и впустить Ксандаша и Лексну. На этот раз Ксандаш не стал надевать свои артефактные протезы, так что один его рукав пустовал, а по каменной плитке прихожей стучала обычная деревяшка. Спустилась Кенира, которая быстро расчистила большой зал первого этажа от дивана, кресел и мебели, упаковав всё в пространство своего «кармана». Взамен она достала оттуда один-единственный стул для Лексны.

Ксандаш тоже пользовался контейнером. Я не до конца понял, какой частью одежды или предметом он являлся, но из воздуха на сплошном монолитном поле моего ритуального зала стали появляться не слишком большие запечатанные банки краски, несколько связок нарезанной металлической проволоки, коробочек разноцветных кристаллов, выглядящих обычными булыжниками камушков, а напоследок — две очень крупные свиные туши, чьи рыла с закрытыми глазами, казалось, искривились в насмешливых гримасах. Странным образом эти свиньи очень напомнили мне двоих соперников с Большого Турнира, так что смотреть на них, лежащих в зале, оказалось не по себе.

Почувствовав мою просьбу, по лестнице, ловко передвигая своими ногами-щупальцами, спустился Тааг-18. И что Лексна, что Ксандаш, впервые увидевшие его вживую, выпучили глаза.

— Знакомьтесь, это Тааг, — сказал я, представляя друзей голему. — Тааг, это Ксандаш и Лексна. Ксандаш будет участвовать в ритуале, Лексна наблюдать.

Тааг лишь развернулся, на мгновение окинул их своими зелёными глазами-фасетами, после чего подошёл к куче компонентов ритуала и, с безупречной скоростью и точностью орудуя педипальпами, начал проверять их и сортировать.

— Когда ты говорил, что у тебя есть голем, я, признаться, придал этому не так много значения, — сказал Ксандаш. — Кого в наши времена удивишь големом?

— А то, что он участвует в ритуале, — добавила Лексна, — показалось мне полным нонсенсом. Я даже решила, что у тебя ничего не получится, и ты просто зря сотрясал воздух.

— А я ей сказал, что точно так же было во время поездки, тогда мы тебе не поверили, и в итоге оказались полными дураками, — подхватил Ксандаш. — Твоя богиня тогда нам здорово помогла. И если с нападением мы могли справиться и сами, то выспаться в Долине…

— Ну, как раз всю силу твоей богини мы с мужем успели оценить, и не раз!

Ксандаш и Лексна переглянулись и захихикали, словно глупые подростки. Мы с Кенирой засмеялись тоже. Лукавый взгляд Кениры намекал, что если вследствие ритуала у меня возникнет сильная усталость, то от неё снова исцелит «доктор Лексна» с помощью самой приятной из терапий.

— А что не так с големами? — спросил я.

— Всё не так. Мы использовали их в штурмовых операциях, — сказал Ксандаш, — и они очень полезны. Но всё-таки это медленные неповоротливые механизмы, которые хороши лишь очень ограниченно. Если големы под прямым управлением пастуха, то ещё куда ни шло, а в автономном режиме… Твой же голем совсем другой. То, как он двигается, как точно действует манипуляторами — всё это уровень, который Федерация просто не может себе позволить. Ты его пасёшь, или он действует самостоятельно? Хотя что это я, ты же говорил, что магии у тебя нет.