– Я могу съехать одна, – быстро ответила Абигайль. – Как и собиралась.

Кэри поставил ногу на верхнюю ступень. Поднос лежал на третьей, самой широкой из семи. Было далеко не безопасно стоять на обледенелом камне.

– Лучше ползите, сэр, – посоветовала Абигайль.

Кэри промолчал и сосредоточенно продвигался к подносу. Все с замиранием сердца наблюдали за ним. Когда он в конце концов сел позади Абигайль, она подвинулась вперед, освобождая ему место, и подтянула колени к груди. По обеим сторонам от нее появились его колени. Она даже не сознавала, насколько было холодно, пока не почувствовала его дыхание на шее и тепло его тела, прижавшегося к ней.

– Английский джентльмен никогда не ползает, – сказал он ей на ухо.

Абигайль молча съежилась, ибо его руки обхватили ее талию, а пальцы расположились под грудью. Словно в ответ на ее движение, поднос скользнул вперед, и Абигайль замерла.

– Понравились вам Темпл и юный Миклби? – спросил Кэри. – Пьяны как сапожники. Причем оба. Священник и сын эсквайра.

– Не может быть, – усмехнулась Абигайль, глядя в сторону двух мужчин на берегу. Мистер Темпл стоял на четвереньках, а Гектор безжалостно глумился над ним. – Мистер Темпл выпил всего четыре пинты, а мистер Миклби вообще почти сразу перешел на сидр.

– Вы не принимаете во внимание полупинты. Я видел счет. И кстати, оплатил его.

– Это я пила дамские пинты, – сказала Абигайль. – И сама оплачу счет.

– Не спорьте со мной, кузина. Хотя бы сейчас, когда мы с вами на краю смерти. – Кэри тихо засмеялся, и волоски у нее на шее встали дыбом. – Не могу поверить, что я это делаю, – пробормотал он.

– Мы в полной безопасности, – запротестовала Абигайль. – Вот увидите.

Кэри сжал ее талию.

– Ничего подобного. Мы собираемся умереть. Поцелуете меня на прощание?

– Никогда!

– Нет? Что ж, тогда едем и встретимся с нашим Создателем! Не дожидаясь ответа, Кэри резко наклонился вперед и еще крепче прижал Абигайль к себе, когда поднос запрыгал по ступеням. Громадная посудина отклонялась то в одну, то в другую сторону, потом спланировала с последней ступени, приземлилась на гладкую ледяную дорожку, ведущую к широкой реке, заскользила вниз по склону, набирая скорость, и понеслась по длинному скату, пока не вошла в поворот. Кэри уткнулся лицом в шею Абигайль, и девушка почувствовала, как он сжал коленями ее бока. Через секунду они пулей вылетели на ледяную поверхность реки и продолжили нестись вперед, постепенно теряя скорость. Поднос мягко остановился в десяти метрах от заднего сада гостиницы.

– Будь я проклят! – тихо пробормотал Кэри. – Мы живы.

– Я говорила вам, что никакой опасности нет, сэр.

– Не испытывайте судьбу. Если мы не умерли в этот раз, это еще не значит, что такое занятие безопасно. В следующий раз мы непременно погибнем.

Абигайль громко засмеялась.

– В следующий раз?

Чтобы нанести визит новым соседям в Танглвуде, супруга эсквайра, миссис Миклби, даже рискнула преодолеть снежные заносы. Ее двухместная карета, весьма древняя, не единожды застревала в снегу, но всякий раз слуге каким-то образом удавалось освободить колеса, а твердое решение леди увидеть миссис Спурджен было столь велико, что она почти не чувствовала неудобств.

Зато миссис Спурджен мгновенно успокоила ее худшие опасения. Лондонская вдова оказалась крикливой, резкой, старой и безобразной особой, и миссис Миклби осталась спокойна за своих дочерей на выданье – никто не увидит у них мистера Уэйборна, выгодного жениха.

Но если лондонская вдова не представляла опасности, то привлекательная миссис Нэш вызывала большие подозрения. К Вере супруга эсквайра тут же почувствовала враждебность, однако за недостатком ума и влиятельности не могла причинить ей особого вреда. Даже уколы и требования миссис Спурджен были не в состоянии поколебать безмятежность красивой сиделки. «Еще чаю, Вера». «Подушку мне под спину, Вера». «Поколи для меня орехи, Вера». «Какая ты сегодня тупая, Вера, не можешь связать двух слов. Должно быть, миссис Миклби считает тебя слабоумной».

Подобное обращение могло бы вызвать жалость к бедной Вере, но жена эсквайра приняла ее безмятежное спокойствие за наглое самодовольство. Наливая чай, эта особа выглядела прямо-таки хозяйкой Танглвуда.

– Вы любите птиц, миссис Миклби? – спросила миссис Спурджен гостью, но когда та с энтузиазмом повела разговор о щеглах, бесцеремонно прервала ее: – Вера, принесите к нам Като. И прихватите жердочку. Поскольку мисс Смит здесь нет, его некому расстраивать. Като – ара макао, – важно сообщила леди, видимо, не подозревая, что ара и макао – одно и то же. – Это красный ара. Я научила его есть ложкой.

– А кто такая мисс Смит? – с беспокойством спросила жена эсквайра.

– Моя дорогая миссис Миклби, я до сих пор едва знаю, что она тут делает, поэтому неучтиво спрашивать меня, кто она такая. Полагаю, мой сын нашел ее через агентство.

– О, вы имеете в виду, что она служанка? – облегченно вздохнула миссис Миклби.

– Если она и служанка, то очень плохая, – решительно заявила миссис Спурджен. – Рано утром она куда-то ушла еще до того, как я встала с постели. Вера говорит, мистер Уэйборн повел ее кататься на коньках.

Миссис Миклби снова встревожилась. Мистер Уэйборн джентльмен. Он не пойдет кататься с простой служанкой, но мог взять нанятую компаньонку: многие из обедневших леди искали приличную работу. Таких женщин можно простить за попытку избежать рабства другим способом, чем выгодное замужество. Миссис Миклби, конечно, простила бы мисс Смит, если бы уже не рассчитывала на этого джентльмена как на своего воображаемого зятя. А потому она попыталась заочно осудить неизвестную мисс Смит как хитрую авантюристку, но вслух сказала:

– Значит, она леди, несмотря на свое имя?

Миссис Спурджен пожала плечами:

– Вы так думаете? У нее же португальские друзья!

– Португальские друзья? – ужаснулась жена эсквайра. – Она ведь не… О, дорогая миссис Спурджен, можете ли вы меня заверить, что она сама не португалка?

– Не думаю, – фыркнула та. – Если только они не стали производить их рыжими, с веснушками. Но мисс Смит с гордостью рассказывает о своих друзьях-португальцах за обеденным столом. Вряд ли это подходящая тема для обеда. Хотя джентльмены могут говорить о них за портвейном, – допустила миссис Спурджен.

Тут появилась Вера с попугаем, сидящим на ее руке, а за ней шел слуга с жердочкой. Миссис Спурджен дала Като поклевать кость, и он произвел благоприятное впечатление на миссис Миклби. По наущению хозяйки она предложила ему каштан, и попугай, взяв его, вернулся на свою жердочку. Като продолжал заниматься каштаном, даже когда вошла Абигайль в сопровождении мистера Уэйборна. Они смеялись и ни на кого не обращали внимания.

Кэри первым увидел дам. Его взгляд с некоторой тревогой остановился на черных локонах миссис Спурджен, затем он был уже сплошное очарование.

– Доброе утро, миссис Спурджен. Миссис Нэш! И миссис Миклби. Восхищен! Не желаете свежего чаю?

Он почтительно склонился над руками дам. Ему впервые представилась возможность увидеть миссис Спурджен брюнеткой, и он воспользовался этим, осыпая ее комплиментами.

– Но, мадам, разве мы не пришли к соглашению, что ваша очаровательная птица останется в моем кабинете? – мягко укорил он.

Миссис Спурджен насупилась.

– Мисс Смит уходила. Я не думала, что это имеет значение. Он же милейшая, самая ласковая птичка, – доверительно сказала она миссис Миклби. – Взгляните на него. Он просто ангел. Только мисс Смит его расстраивает. Ужасно расстраивает.

Миссис Нэш спокойно отложила щипцы для колки орехов и вынесла попугая из комнаты. Кэри повернулся, чтобы представить Абигайль жене своего соседа, и с удивлением обнаружил, что девушка пытается незаметно выскользнуть за дверь, ведущую на лестницу.

– Мисс Смит!

Абигайль виновато замерла.

– Я только собиралась посмотреть, как там Пагглс, сэр.

– Я хочу представить вам мою соседку миссис Миклби. С ее дочерьми и сыном я уже познакомил вас в «Розе Тюдоров». Мы весело провели там время, мадам, – сказал он жене эсквайра. – Вы никогда не угадаете, что мы делали. Расскажите, Абигайль.