— Джинн заходил. — ответила Анна а сама подумала, что у мамы однажды из-под носа весь дом вынесут, а она так ничего и не заметит. О проникновении в дом непрошенных гостей, которым за каким-то бесом понадобился Март, она решила не говорить.

— И чего ему было нужно? Он же, вроде как на повышение ушёл?

— Марта помянули.

— Ой, прости. Я совсем забыла. Сколько уже прошло?

— Два года. — ответила Анна старательно обдумывая, как бы поаккуратнее навести мать на разговор о Зэду. Взгляд машинально скользил по книжным полкам, по фотографиям на стенах.

— Ты поговорить хотела о чём-то? — спросила Татьяна.

— Да, мам. Помнишь Зэду?

— Ещё бы. А чего это ты вдруг?

— Да мы тут с Джинном вспоминали. Это же он тогда нас вытащил. Всех нас. Ну, не только он.

— Разве там Джинн был? Вы разве не вместе в отряд пришли?

— Нет. Мама, скажи, только честно — с тобой не пытались по этому поводу связаться? Никто не пытался с тобой на эту тему поговорить?

— Нет. А почему ты спрашиваешь?

— Да кому-то вдруг стало интересно.

И снова вызов по коммуникатору.

— Слушаю, Малинин — Привычно ответил Адмирал.

Но экран был пуст. Лишь внизу бежала строка: «Вам предписывается явится для прохождения беседы в Следственный Департамент в срок до……… Старший Следователь Репов А. И.»

— Хм. Вот и Репа вдруг всплыл, век бы его не видать. — пробормотал бывший офицер, усиленно вспоминая, где он так наследил, что его вызывают в контору, занимающуюся внутренними расследованиями на Земле. — Стоп. Какой же это Следственный Департамент? Военные и даже военные в отставке этим гражданским, по сути, следакам совершенно неподотчётны. Тут что-то не так. Да и Репов, скорее всего, просто прикрывается вызовом. Военная прокуратура и Особый Отдел так на допрос не приглашают. А то, что от особистов «ноги растут» это и «к бабке не ходи». Комдив, «матьтвоюити», когда же я от твоих словечек избавлюсь???

Успокоившись и обдумав сложившееся положение, Малинин пришёл к выводу, что Репов действует по собственной инициативе. А значит кто-то ведёт свою игру, в которой Малинину отведена какая-то роль. Какая? Это можно выяснить только встретившись со «следователем». Придётся выяснять, кем сейчас этот «Репа» служит. Выяснять, естественно, не официально. И надо бы проводить встречу на своей территории, при свидетелях. Причем свидетелях, которые не подведут и не продадут.

— Рентген. — Набрал в коммуникаторе номер Самуила Яковлевича бывший офицер. — Помощь нужна.

— Опять? — Спросили в коммуникаторе.

— Прихватило что-то меня. Надо мне полежать в палате. Рецидив, «матьегоити». — с намеком ответил Малинин. Он был услышан и понят правильно.

— Отправляю дрона с эвакуатором. Жди. Я даже койку твою тебе оставил не занятой. Вот как чувствовал. Не бережёшь ты себя… — Отвечал Самуил Яковлевич под клацание клавиатуры.

Репов. Малинин сразу вспомнил худую как жердь долговязую фигуру, совершенно не вязавшуюся с фамилией, редкие соломенного цвета волосы, залысины над высоким и крутым лбом, узкое треугольное лицо, усы щёткой и холодные, совершенно пустые серые глаза. Репов был чей-то протеже. Чей?

Служил, вроде бы, при штабе. Но вот чем он там занимался? В своё время были у Малинина с этим типчиком пара стычек…Да и не только у Малинина. Но и у Джинна… Вот у него, пожалуй стоит порасспросить про этого… Репу.

— Ты помнишь всех участников экспедиции? — спросила Анна.

Татьяна оторвалась от своей статьи, сняла очки, протёрла их, надела и внимательно посмотрела на дочь.

— Что-то произошло? — спросила она.

— Может произойти. Так кто там был? Я помню Мавромати, Карапета Карапетяна, эту Козу Дерезу, то есть — Терезу, кстати, а кто у неё муж был?

— Муж? Доменик Фава. Между прочим очень известный археолог. Профессор. Специалист именно по ксеноархеологии. А почему ты спрашиваешь?

— Да так. Вдруг задалась вопросом — а нафига ему понадобилось с собой жену тащить?

— Тем более, что это из-за неё началась вся эта заварушка. — сказала Татьяна.

Анна уселась в кресло возле книжного шкафа и принялась рассуждать.

— Фава, говоришь? Ладно, поищу на досуге в сети работы этого Фавы. Мавромати, насколько мне известно, после всего этого ушёл в монастырь.

— М? — повернулась к ней Татьяна.

— Да, причём со скандалом перешёл из католичества в православие. Пишет трактаты на богословские темы. Я наводила справки.

— Карапетян умер год назад. — сказала Татьяна.

— А остальные?

Татьяна покачала головой.

— Ну Никас так и сгинул в лабиринте. Звягинцев сейчас в Академии Наук. В последний раз я его видела на Счастье, когда они после первой атаки вогов пытались разобраться, кто на них напал и пригласили наших.

— Кстати, ты знала, что этот лабиринт живой был?

— В смысле — живой? — переспросила Татьяна, — Живой организм?

— Да. В некотором роде. Там стены двигались. Поэтому люди блуждали там до бесконечности и просто погибали. То, что мы вышли — уникальный случай. Нам просто повезло. А ещё эта хрень общалась со своими жертвами телепатически.

— Находиться там действительно было неуютно. — сказала Татьяна, снимая очки, — А ещё этот странный туман… Он появился в первый раз после твоего исчезновения и потом появлялся каждый вечер. После этого я стала видеть сны.

— Сны? Ты тоже их видишь?

— Да. И весьма часто. Яркие, реалистичные до жути. Я даже не всегда могу разобрать — сон это, или явь. Вот представь себе, намедни приснилось вообще что-то непонятное. Приснился кошмар, что я военнослужащий ВСУ. Кстати, а что такое ВСУ? Напал страшный Мордор и нужно всеми силами обороняться. Но сначала купить себе обмундирование.

Творится полный хаос. По всему миру бегают голые бабы с трусами в крови и показывают флаг какой-то Украины почему-то на заднице, на гей-фестивале Евровидение (это ещё что такое?) побеждает группа каких-то странно одетых людей и зигует. Холод по спине. Польша красит автобусы в желто-голубой и косится на Львов. Латвия укладывает шпроты в банки в виде тризубов в нашу поддержку. За нас сам Навальный (знать бы ещё кто это?) откуда-то из того самого Мордора, что напал. Кстати, а почему Мордор?

Пока пытаюсь оттереть свастику с плеча, вижу по телевизору главнокомандующего. Изо рта выпадает сигарета. Он выступает на Грэмми и Каннском фестивале… А в этот момент наши позиции утюжит артиллерия.

Вскочила в холодном поту. Я дома, в России. Какой восторг. Слава Богу. Слава России.

— Это что-то из событий столетней давности. — ответила Анна отсмеявшись. Тогда война с Диким Полем была. Она долго длилась. Ещё прабабушка Джаконда там повоевала.

— Но самое интересное даже не это. А то, что я, точнее этот странный человек, мужчина, представь себе! — охраняю какой-то сейф. Причём всё это в каких-то подземельях какого-то огромного завода. Зачем я его там охраняю — не понятно.

— Сейф говоришь? — задумчиво переспросила Анна.

— Ну да. Огромный такой. Железный и жутко старый. С надписью, кажется… 1908 годъ.

— Забавно. Мы в том лабиринте нашли что-то похожее. Тоже сейф и тоже с надписью «Сан-Гали 1908 годъ». Марта это, почему-то жутко перепугало.

— И что бы это значило? — воззрилась на Анну мать.

— Не знаю.

Анна задумалась. Но вдруг вскочила со своего места.

— Ты чего? — спросила Татьяна.

— Стоп! Из подземелья мы вышли все вместе — Март, я, Джинн с ребятами, Мавромати и Тереза. Но в лагере её не оказалось! Мы пришли без неё!

Татьяна задумалась.

— Да. В лагере её не было. Эвакуация, если честно, шла в авральном порядке, мы ведь буквально бежали с этой планеты. Но её я тоже не припоминаю.

— И вот теперь — внимание, вопрос! — куда делась Тереза? И действительно ли она та, за кого себя выдавала?

Вернувшись в палату к Комбригу Малинин, после двухчасовой терапии, которой не удалось избежать у медика, сразу же завалился в кровать.