— Ты долго жил на Маиси? — спросила эльдорианка.

— Месяца два. Здесь живёт наш дядя. А я бывал здесь всего несколько раз. Как раз перед мятежом. — Рек посмотрел на неё, одной рукой придерживая руль, — Я как раз служил в полицейском управлении в Вигрисе. Меня перевели с Марса. Хотите сказать, что у меня было слишком много приключений?

— Как сказать. Мне кажется, Датч гораздо реже нарывается на приключения. У нас на Эльдории за тобой закрепилась бы репутация отчаянного человека.

— Просто он умнее меня. Попадает редко, но метко. Один Стамтонский рудник чего стоит. Хотя, ты права. Папаша всегда устраивал мне выволочки за любовь совать нос, куда не просят. Зато когда Датч во что-то вляпывался, нашему родителю оставалось только молча изумляться.

— Вот как? — подал голос лорд Хазар.

— Ещё бы! Обычно братец попадал минимум в больницу, так что ругать его, и устраивать разносы было просто негуманно.

Прямо по курсу возникла каменистая гряда. Рек потянул руль на себя и заставил флаер перелететь препятствие, даже не снизив скорость.

— Не думаю, что папаше понравилось бы то, чем мы занимаемся, — признался он неожиданно.

— А чем бы он хотел, чтобы вы занимались? — спросила леди.

— Он хотел, чтобы Датч стал артистом. Говорил, что артисты хорошо зарабатывают и не рискуют жизнью. — Рек усмехнулся. — А сам, между прочим, повредил себе позвоночник на съёмках рекламного ролика. Свалился с приставной лесенки. Потом оказалось, что там крепление треснуло, а никто не заметил. Спину ему так до конца и не вылечили. Так что папа рано оставил сцену и потом всю жизнь перебивался случайными заработками. Нет, он никогда не жаловался. Так, однажды обмолвился, что ничего не достиг в жизни. «Никто и звать Никак».

— А тебе родители какую судьбу готовили?

Рек снова ухмыльнулся.

— А я должен был стать филологом. Или лингвистом. Или переводчиком. Папа почему-то решил, что у меня способности к языкам.

— А на самом деле? — продолжала пытать леди Далила, — Чем бы вы с братом хотели заниматься?

Рек ненадолго задумался, глядя на дорогу, вернее на то, что здесь ею называлось.

— А я и сам сейчас не знаю. Тогда, в юности, нам с братом казалось, что карьера военных — это самое лучшее, что может быть в жизни. Но в Академии стало ясно, что армия — это не наше призвание. А что наше… — он помолчал, — В итоге получилось то, что получилось.

* **

И снова спецназовцы лежали на обочине грунтовой дороги. Чуть поодаль виднелись очертания каменной гряды. Дорога, всё та же грунтовка, группа двигалась всё время вдоль неё, вела в ту сторону и словно упиралась в камни. Прошло ещё немало времени, прежде, чем на дороге появился одинокий флаер, летящий в сторону каменной гряды.

Пробравшись между камнями, Джинн с Анкой затаились в узкой расщелине почти на самой вершине. В щель между камней был виден небольшой укреплённый лагерь.

— Это счастьевцы. Живой силы около двух десятков. — прошептала Анка одними губами.

— Шестнадцать человек. — уточнил Джинн, — Два ховера, четыре катера типа «Бивень».

— Место, подлецы, выбрали удачное.

— Языка бы надо взять. — задумчиво сказал Джинн, — А?

— Отставить. Пока продолжаем наблюдения.

Анка снова уставилась в бинокль на лагерь и дорогу по ту сторону гряды. Там вдали скакали какие-то всадники.

— Оп-па… А это что?

Всадники подъехали почти вплотную к гряде и спешились неподалёку от прохода в камнях. Один из них, видимо, главный, остался в седле и поехал вперёд один, оставив сопровождающих с лошадьми перед грядой. Жестом приказав Джинну оставаться на месте, Анка прокралась между камней и затаилась в небольшой расселине почти над головами стоявших внизу людей. Всадник спешился. Навстречу ему из кунга вышли двое счастьевцев в тёмных комбинезонах без знаков различия. Отсюда, сверху, слов было не разобрать. Но видно было, что им удаётся договориться. Через некоторое время один из офицеров сделал приглашающий жест рукой и местный вместе со счастьевцами скрылся в одном из вагончиков. Анка вернулась к Джинну.

— М?

— Местные колонисты. Похоже — счастьевцы пытаются их прикормить. — прошептала Анка в ответ.

— А цель?

— Союзники нужны всем. Тем более, что и официально теперь Маиси входит в Полярный Блок.

Тем временем Шекла и счастьевцы вышли из палатки. Шекла взобрался в седло и уехал.

— Интересно девки пляшут. — пробормотала про себя Анка.

* **

— Рад снова тебя видеть, Дагвард! — объявил Шекла, — Я ещё при нашей первой встрече сказал, что ты человек храбрый. Теперь повторяю это с удовольствием.

— Не могу сказать, что я так же рад встрече, — презрительно отозвался Рек. И эльдориане сразу поняли, что перед ними тот самый пресловутый Шекла.

— Послушай меня! — Шекла недоумённо развёл руками, — Между нами не должно быть разногласий. Я ведь принёс свои извинения.

— Это ты с моим братом говорил, а не со мной, — напомнил Рек.

Шекла расплылся в улыбке.

С такими зубами ему бы в рекламе сниматься. — мимоходом подумала леди Далила.

— Тогда скажи, чего хочешь ты. Чтобы я извинился ещё раз?

Рек сунул руки в карманы брюк и оглядел Шеклу от копыт его коня до цветного тюрбана. Леди Далила подумала, не слишком ли он переигрывает. Они стояли посреди пыльной площадки в центре становища, и вокруг них теснилось не меньше двух десятков всадников. Численный, да и иной перевес был на стороне хозяев поля. А Рек явно нарывался.

— Я б тебе морду набил.

— Ну, рискни.

Драка этих двоих носила характер скорее комический. Шекла драться не хотел, а Рек не умел, хотя и был настроен весьма воинственно и ему в конце концов, даже удалось в какой-то момент свалить противника на землю и даже несколько раз врезать по физиономии. Наконец их растащили. Шекла выпрямился и сплюнул кровь.

— Послушай, Дагвард! Я же принёс свои извинения! Я признал, что был не прав! Сколько можно холить и лелеять свои обиды⁈ Пошли в мой шатёр! Отметим мир между нами. И пусть он длится, пока мы живы.

Рек подумал и согласно кивнул. Шекла улыбнулся ещё шире и двинул вперёд, остальные пошли за ним.

— Так что же он тебе сделал? — спросила леди Далила, чувствуя, что на этот раз Рек ответит.

— Он приказал меня выпороть.

— Как?

— Больно.

— Я имела в виду: за что?

— Мы не сошлись во взглядах на частную собственность. Я назвал его вором. Заслуженно, кстати.

— Это не помешает нашему делу? — спросил Хазар.

— Теперь с Шеклой можно иметь дело. Он не откажется от выгодной сделки.

— Ты не удовлетворён? — Лорд несколько удивился, — А что случилось у вас? Тогда? —спросил лорд.

— Когда я первый раз прилетал на Маиси, этот Шекла угнал из порта грузовик. Я был молодой и глупый, погнался за ним в степь. А в степи Шекле был не страшен и отряд полиции, не то что один единственный полицейский. Они отобрали у меня казённый флаер и гнали пешком несколько миль, пока не надоело. Я для них был — дешёвым копом, который посмел сунуться в их владения. В общем, мне было очень обидно. Года через два, уже после мятежа, мы с братом сюда прилетали. И случайно столкнулись в порту с этим Шеклой. Он уже поладил с местной полицией и стал вождём в своём племени. Почему-то на него сильно подействовало, когда он увидел меня вместе с Датчем. У меня не было желания с ним разговаривать. Так что разбирался с ним Датч. Он, конечно, тут же признал в нём главного и рассыпался в извинениях на все лады. Мне потом Датч передавал все его словесные изыски. Извинялся он там перед братом или нет, а мне всё равно было обидно.

На самом же деле Рек тогда просто спрятался за спину брата, оправдав себя тем, что после Реабилитационного Центра у него нервы не в порядке и ему не нужны потрясения. А Датч в благородном порыве полез выяснять отношения. Шекла посмотрел на них, как на дураков, извинения его носили характер скорее издевательский и даже хамоватый, но братья приняли их за чистую монету. Во всяком случае Датч.