Annotation

Данное произведение является фанфикшеном и литературным хулиганством. Автор сердечно благодарит своих друзей и знакомых: Ирину Нуждину, Маргариту Гуминенко, Сагива (Саба) Бурмана (Израиль), Павла Костина, Феликса Питерского и Александру Крейн за помощь и поддержку.

Вежливые Люди

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Маленькое лирическое отступление, или семейные сцены

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава последняя. Невеста без места, жених без ума

Nota bene

Вежливые Люди

Глава 1

В чужой монастырь со своим уставом не ходят, но дуракам закон не писан…

Что б ни придумала дурная голова,

Что б ни сказал злой язык, куда б

ни привели бешеные ноги и что б ни

натворили кривые руки — отвечать

за всё приходится… той точке

опоры, которую древние римляне

называли plexus sacralis,

а индийцы — свадхистхана.

— Ну, защитники Родины, мать вашу…

Хотя — нет. Начать надо бы не с этого… А с чего?

— Шо такое счастье? — спросил Джинн и сам же ответил:

— Счастье, — это служить на станции типа этой и оставаться живым и здоровым. А шо такое горе?

— А горе — это иметь такое счастье. — ответила Анка.

Впрочем — начать следовало и не с этого тоже.

Начать следовало бы совсем с другого. Ну, вот, например, с такого.

* * *

Талка всегда была тем, кому можно было доверить всё: тайны, обиды, беды и победы. И даже теперь, когда её уже десять лет, как нет в живых, Альта обращалась к ней за советом и сочувствием. Альта — это имя приросло к ней совсем недавно, а до этого было ещё одно и ещё, а то, как её звали родители, Альта предпочитала не вспоминать, как и то, что когда-то она была любимой доченькой. Самой лучшей девочкой.

Но сейчас у неё было время на то чтобы вспомнить всё и всех. Хотя это было очень тяжело. Белый шум пронизывал голову тошнотворной болью. Стирал границы реальности и убивал способность мыслить. Она не знала сколько ещё выдержит эту пытку. И порой, ей казалось, что проще отдаться этому белому шуму и не продлевать агонию воспоминаниями и размышлениями.

Эх Талка, Талка — сестрица названная, именно ты, тогда в школе, подошла и сказала — будем дружить. А до этого жизнь в новом классе была ужасна. Она, белая и синеглазая, оказалась среди фиолетовокожих островитян. Она была сиротой, среди кичащихся своими фамилиями отпрысков знатных родов острова. И что самое ужасное, она за свои десять лет знала и видела больше, чем они, никогда не покидавшие острова. И просьба рассказать, о чём бы то ни было из её прошлой жизни с родителями, кончалось тем что её поднимали на смех и били, чтобы не выдумывала небылиц. Талка же готова была её слушать и верить всему.

В шкафу под лестницей, гордо называемом чуланом, где хранили швабры ведра и тряпки для уборки, было не столько темно и противно, сколько позорно находится, как если бы ей пробили уши как на Айдоле, или поставили клеймо, как на Хтеххере. И как отбиться, если их, как минимум, шестеро сразу. Клак-кхаат, такое имя ей дали, когда решали, что делать с ребёнком погибшей команды научно-разведывательного судна, вытирала кулаком, и подолом порванной формы слёзы и кровь. Опыт показывал, что о ней вспомнят, только когда придут за инвентарём, обругают, отведут к директору, поставят перед фиолетовым строем и публично накажут за то, что «сбежала». Она почти задремала, как вдруг её обдало холодным свежим воздухом — дверь чулана открылась. Талка вызволила её…

Талка, милая, почему не придёшь сейчас и не вызволишь её из этого ада⁈

Альта почти закричала, но прокусив ладонь до крови, переключаясь на физическую боль с атаки на её мозг, на её сенсоры.

Их учили контролировать боль свою и чужую, но Талке никогда не удавалось причинить боль другому, она не хотела этого и не могла себя преодолеть. Скорее взять часть боли другого на себя. Альта уговорила её пойти на службу, к которой у неё не было ни призвания, ни стремления. А Талка не смогла отказать, она привыкла быть старшей и защитницей для Кхани — белой местной птички, похожей на земного воробья. Так её называла только Талка. И она защищала, до конца, ценой своей жизни и рассудка. Это случилось потому, что, когда их загнали в ловушку, её названная сестра просто сбежала в окно. В надежде что Талка выпутается, справится…

Но не выпуталась и не справилась. Из неё выкачали всю информацию об их подразделении, и запрограммировали на ликвидацию высших чинов. Не учли только того, что она физически не способна была причинить кому-то боль, не то что убить. Она добралась и совершила то, на что её запрограммировали, но… над собой.

И сейчас Альта переживала тоже, что и её названная сестра. То, что её сломало, но не смогло переделать. Этот проклятый белый шум, нужен был, чтобы лишить любого воли и силы, сделать биороботом с ограниченным сознанием, и главное, чтобы она не смогла читать мысли и влиять на окружающих.

Альта вспоминала все ругательства на всех знакомых языках, задавая себе вопрос, как она могла так попасться. Глупо попасться. Ведь не юнга, как тогда, с Талкой, опытный боец-диверсант, может кто сдал. Кто сдал⁇!!! Вспоминать и анализировать становилось сложнее и больнее. Впрочем, пока их усилия успешны лишь на половину. Ей не сосредоточиться на пространстве за пределами маленькой комнаты с белым шумом, но себя она пока помнит… наверное, помнит… если ей не навязывают чужие воспоминания… Потому что сэтими воспоминаниями приходило чувство вины…

«Грёбаное чувство вины, которой не было и нет. Есть приказ, и тогда был приказ!!!»

А приказы не обсуждают. И она сбежала. Вместе с человеком, сказавшим ей эти слова. Они сбежали, бросив остальных, предоставив тем самим выбираться. Но тогда Альта не чувствовала никакой вины. Чувство вины пришло сейчас…

Но нет. Всё же, начало у этой истории было другим. Совсем другим. Началось всё не с этого. А с чего?

Ну, например, вот с этого.

Анка.

… Всё это было, в общем-то, банально и привычно до оскомины. И мы вежливо таращились на трёхмерку галактического сектора, в которую Батя, по своему обыкновению, тыкал пальцем за неимением лазерной указки. Карта нами была изучена до того, что уже отпечаталась на сетчатке. Собственно, — Батя нам ничего нового не сказал. А мы и так знали — в последний месяц в секторе зарегистрирована повышенная активность, число «всплесков» всё растёт, а что сей сон означает — никто пока не знает. Означать же это может только одно — Блоковцы опять что-то мутят. А что именно? Вот это и предстояло выяснить нам. «Всплески» явно указуют на то, что некие космические корабли из гипера в данном секторе выходят и в него же, в гипер, сиречь, — в данном секторе входят. И не более того. А что за корабли и сколько их? Сновать туда-сюда, создавая оживляж, может и пара корабликов, отвлекая внимание, а подлинная поганка по-тихому заворачивается где-нибудь в другом месте. А когда она случится — наступит картинка Репина «Не ждали». Так вот чтобы такого не случилось… Собственно об этом, тыкая в трёхмерку пальцем, Батя и вещал в сотый, наверное, раз. А мы слушали.

Итак, нам предстояло проникнуть в этот сектор космоса и, не привлекая ничьего внимания, выяснить — что там мутят и с какой целью. А для этого нужно прикрытие. И прикрытие это, Контора, если верить словам того же Бати, для нас нашла.

— По нашим сведениям, — вещал Батя, любовно разглядывая трёхмерку, висевшую над столом его задрипанного кабинета, — база у Блоковцев там всего одна. И та древняя, как дерьмо динозавра. Досталась она им лет пять, если не больше, назад во время одного из локальных конфликтов с нами в Пограничье. В настоящий момент проникнуть туда, не привлекая внимания можно только одним способом — используя гражданское судно. Такое судно для прикрытия мы для вас нашли.