— А мы-то что должны делать? — изумился Джинн.

— Спасите! — заверещал как раненый заяц Датч.

— Заткнись. — оборвал его вопли Джинн, — Я думаю!

Анка.

Уйти удалось только одному — некоему лейтенанту Пабло Мадину. Его и снял со станции катер группы эвакуации. Хотя в то, что он лейтенант — верилось с трудом. События с самого начала приняли непредвиденный оборот — дальше они пошли ещё непредвиденнее. Я изначально не понимала — зачем было лезть на эту чёртову станцию⁈ Неужели нельзя было взломать их систему извне? Хакнуть, взять сведения и замести следы — задачка для хакера средней руки. Так ведь нет же! Погеройствовать захотелось? Ну и геройствовали бы сами! Нафига ребят подставлять⁈ Хотя — вопросы риторические. Не к Папаше Томлинсону же лезть с ними!

Подпоручик Елена Еремеева, позывной Беда.

Блоковцам тоже до зарезу нужна была «маленькая победоносная война». В первую очередь — для того, чтобы отвлечь народ от внутренних проблем. А все войны, что большие, что малые, частенько начинаются с провокаций. И последовавшие события — сильно на такую провокацию смахивали. Смотрите сами — сначала подкидывают нашей разведке приманку о якобы интересующих нас сведениях, наши глотают не жуя, суются на станцию, где их благополучно ловят… И представляют нас в виде агрессороввсем разумным в галактике.

Элементарно, Ватсон! — как говаривали в старину.

Однако, надо было спасать этих придурочных. Но мы не знали, где их содержат. Времени у нас было не так много — пленных в любой момент могли забрать со станции и отправить на Гамму-249. Или, как её называли её обитатели — Счастье Человечества. Второй Дагвард носился по станции, как наскипидаренный, путался под ногами и всем мешал. Ему тоже край как надо было мчаться всех там спасать. Сидел бы уж на месте. Спасатель!

* * *

— Вы кто? — потрясённо спросил Рек вторгшихся в их импровизированное узилище спецназов. Лица нежданных спасителей скрывали щитки шлемов, так что — неудивительно, что Дагвард их не узнал.

— Волшебники на голубом вертолёте. — пошутил Волкодав. А Джинн добавил:

— Тайная Лига борьбы с дураками.

Дальше дискутировать, к сожалению, было некогда, но Рек, и Кассандра с На-Лой увидели, как работает настоящий спецназ. Волкодав и компания покинули базу раньше, чем обалдевшие от такой наглости хозяева успели среагировать.

— Вы хоть понимаете, во что вы вляпались? Мы все по вашей милости — в дерьме по уши. — хмуро спросил Волкодав, прервав восторженные словоизлияния Мадина с Кассандрой. Дагварды мрачно молчали, понимая, что эти головорезы только что втоптали их репутацию коваными берцами в такое дерьмище, что спасти её могло только чудо.

— К тому же — вы провалили операцию. — добавила Анка, — Потому, что вы попались. В таких операциях, да и не только в таких — исполнители вообще не должны попадаться на глаза никому. Ни в какие контакты не вступать. Действовать как воры-домушники. А скажите мне, мой милый мальчик, какого хера надо было отправлять передачу узким лучом через общий канал связи? А нельзя было воспользоваться, например, системой ZERO? Если уж вам так припала охота пользоваться связью, что в таких операциях запрещено всеми Уставами и прочими инструкциями, которые, между прочим, писаны кровью таких вот умников, пытавшихся делать всё по-своему. Передачу, отправленную в системе ZERO, невозможно перехватить, или запеленговать. Вы знали об этой системе? Не знали⁈ Странно. Во время подготовки к операции вас должны были ознакомить с ней. Её уже лет двадцать используют. И не только спецслужбы, но и общевойсковые части.

— С нами шёл наш программист. На-Ла. — выдавил, наконец, Рек.

— А что — её нельзя было научить работать в системе ZERO? Компьютерщик в группе Мадина умеет с ней работать. Он что — не мог научить вашу эту? Тем более, — что вы приняли решение ввести её в состав основной группы. Встать, когда с Вами разговаривают! Смирно! Что молчим? Сказать нечего⁈ Значит вы, волюнтаристским решением, в последний момент поменяли бойца, поставили всех перед фактом, но при этом не потрудились сообщить, что боец не в полном объёме владеет необходимыми навыками. Вернее, совсем не владеет. Я читала ваши досье. Вы поставили под удар не только себя, но и ребят. А для них это было первое задание. И каково это — погибнуть в первом же бою… Вы знаете, во сколько обходится подготовка одного бойца спецподразделения? И это всё деньги налогоплательщиков. Да хрен с ними — с деньгами. Это люди — живые люди! Вы читали инструкции? — спросила она стоящего навытяжку Река, — Для кого вообще-то пишутся все эти инструкции, Уставы и всё такое прочее? Для идиотов? А вы у нас такие умные, что и без инструкций всё знаете⁈ В таких операциях это не предусмотрено. При выполнении спецопераций вроде этой вся инфа сгружается на чип и выносится максимально тихо. Тихо зашли, тихо взяли, что надо и тихо ушли.М-да… Как говорил ротмистр Высовень — умная голова не тому дана. И потом — с какого *** вы попёрлись через уровень «С»? Он же наиболее охраняемый.

— Он же самый короткий. — выдавил Пабло.

Анка презрительно усмехнулась.

— А Вы вообще-то когда-нибудь участвовали в настоящих операциях? На войне, мой мальчик, самый короткий путь тот, который самый безопасный. А значит — уходить надо было либо через технические ярусы, либо через канализационный коллектор. Теперь понятно, почему операция провальная?И что у вас на плечах, вместо головы?

* * *

А на следующие сутки братьев ожидал ещё один удар. Стараясь лишний раз не попадаться никому на глаза, братья с На-Лой спустились в причальный ангар, где стояла «Медуза», и от неожиданности застыли на месте. Их корабль сиял свежеперекрашенный в идиотски-розовый цвет. Цвет сбесившегося поросёнка, щёчек годовалого младенца и тому подобного. Откуда-то мгновенно набежал народ, собралась толпа, жадные до зрелищ обитатели станции щёлкали камерами комлинков и фотоаппаратами, тут же выкладывая фото в сети. Жизнь у них была небогата событиями.

Полёт отложили на пару суток, в течение которых Дагварды старательно счищали с корпуса корабля это безобразие. Но прозвище «Душечки в розовом» с тех пор приклеилось к ним намертво.

Глава 3

Черный Ворон, или 'он был титулярный советник". Где дуракам снова закон не писан

"Фарш невозможно провернуть назад

И мясо из котлет не восстановишь…"

(народная мудрость. Эпиграф типо)

По совести говоря, эта глава должна была бы быть прологом, но пролог — это пошло. Так что приходится сделать небольшой скачок назад и рассказать, всё-таки, с чего же на самом деле началась эта история. Потому что началась она именно с этого и именно тогда.

* * *

Джона Раймона Дагварда трудно было назвать везунчиком по жизни. Баловнем судьбы его тоже нельзя было назвать. Зато про таких, как он, говорят «не умеет жить». Он и не умел.

Джон Раймон Дагвард был танцором в ирландском ансамбле «имени песни и пляски». Звёзд с неба он там не хватал, но при этом искренне считал себя «непризнанным гением», обойдённым завистниками и интриганами.И, как все амбициозные бездарности, — тиранил ближних и домашних, вымещая на них свою обиду на жизнь и других, более удачливых. Мать права голоса в семье не имела. После травмы мистер Дагвард-старший долго мыкался без работы, его семью поддерживал, как мог, брат Джона Герберт, унаследовавший семейный бизнес. Герберт был полной противоположностью брату — он не воображал себя невесть кем, а просто прилежно изучал в университете экономику, чтобы потом возглавить семейное дело. Джон Раймон предпочёл, как тот блудный сын, отделиться от семьи, взяв свою долю деньгами. Ему как раз пришла в голову очередная бредовая идея. В одном из архивов он наткнулся на запись ирландского танцевального шоу, поставленного на рубеже XX-XXI веков и имевшего грандиозный успех. Джон Раймон задумал возродить его. И чтобы вся вселенная ахнула. Или галактика, по крайней мере. Он вложил в затею почти все свои деньги и всё окончилось грандиозным пшиком. Организаторских способностей у Джона Раймона не было никаких. Виноваты, разумеется, оказались, неведомые «интриганы и завистники». И брат Герберт, совершенно искренне и бескорыстно предлагавший ему свою помощь. Незадачливый импресарио ещё какое-то время колесил со своим шоу по Земле и планетам Земного Содружества, пытаясь отбить деньги, но у него ничего не вышло.