— В чем дело? Почему ты не хочешь набрать нужное количество в ячейку? — вопрошает Валентина.

— Да зачем мне это вообще нужно? — искренне удивляюсь я.

— Но ты же обещал?

— Так и вы что-то мне обещали! И где теперь ваши обещания? В мусорном ведре! Так и мои слова тоже там поищите! — мой ответ, по-моему, очень понятен и логичен.

— Что я тебе обещала? — прикидывается дурой парторг.

— Что меня не будут дергать по работе! А теперь я хожу сюда каждый день работать!

— Так ты там не только работаешь! Ты там спекулируешь товарами народного потребления! — решает пригвоздить меня парторг к позорному столпу, но не на того напала.

Буду я еще в чем-то признаваться, не пойман — не вор.

— Клевета! Да и это не имеет никакого отношения к нашим договоренностям. Я вам набираю комсомольцев, а меня никто не дергает по работе! Только так и никак иначе!

Да, я конечно ловко использую саму работу для личного обогащения, но ставить это себе в заслугу я парторгу не позволю. Это мои личные деляги, и я за них могу здорово прилипнуть, уж она-то меня отмазывать не кинется. Да и не сможет точно.

— Я могу попросить руководство торга уволить тебя с должности курьера! — выкладывает давно продуманный аргумент Валентина и этим только смешит меня.

— Сейчас прямо заплачу. Как я буду жить без этой должности и без этой зарплаты! — откровенно смеюсь ей в лицо.

— Теперь то я всех знаю, кого надо и меня все знают! И без такой работы справлюсь! Сколько бы вы не запрещали работникам торга общаться со мной — это просто глупость! — я сразу показываю, что шантажировать меня потерей должности курьера у Валентины не получится.

На самом деле это не смертельно, но все же числиться на должности официально и получать еще дополнительную плату за те же поездки будет совсем не лишним для молодого парня. Вот от звания комсорга торга мне лучше избавиться окончательно.

Да, положение у парторга довольно шаткое, но она продолжает наезжать, требуя от меня выполнения оговоренного плана. То, что она меня кинула — это, мол, ерунда, а вот я должен быть честным и правильным мальчиком.

Смешит меня своей борзой наглостью взрослой тетки против молодого паренька.

Ну, мне по большому счету, чем дальше она будет надеяться на меня — тем лучше, поработаю еще месяц без скандалов, а там опять же посмотрим! Сегодня я уже здорово всех удивил в райкоме и здесь в торге тоже, через три-четыре недели удивлю еще раз самым настоящим образом. Так приложу мордой в полное несоблюдение с моей стороны любых договоренностей.

Я не забываю и о том, что могут меня вычислить вполне, а там уже все мои долги и обязательства пойдут полным прахом.

Если этого не случится, то тогда дальше будем думать, поэтому я пока оставляю на себе обязанности комсорга и даже готов собрать взносы с моих подруг и нового грузчика, но только в июне.

Что-то мне подсказывает, что я пока просто поотбываю номер, и даже никакие взносы с девчонок, себя лично, да и остальных членов ячейки собирать не стану. Просто пошлю всех окончательно, куда Макар телят не гонял.

Когда придет время.

Все же примерно три недели спокойной работы мне тоже не помешают, если без подлянок от Валентины, заработаю еще денег, освоюсь получше в подшефных магазинах. Узнаю там побольше людей, и они со мной познакомятся, пока я официально работаю в торге под его крышей.

Подружки хотят прокатиться в Таллин где-нибудь в конце месяца на таких же условиях, чему я очень рад. Последняя поездка принесла мне много денег и знания нового товара, который классно продается и приносит больше ста процентов прибыли, это те самые летние сарафаны и блузки. Разлетаются вообще на ура, нужно снова ехать именно за ними.

Понятно, что в таких вещах они гораздо лучше меня разбираются, вот и в тот раз здорово помогли.

Так что я продолжаю работать, катаюсь по магазинам, потом заехал в райком и забрал два восстановленных комсомольских билета для девчонок. Которые им, понятное дело, никуда не сдались особенно.

— Не забудь — у тебя остался всего один месяц! — снова грозно напомнил мне товарищ Третьяков, на что я только согласно кивнул головой.

Спорить и с ним я не собираюсь, все суровая правда жизни их ждет в конце июня.

В Большом доме на Литейном старший лейтенант снова вызван к своему непосредственному начальнику.

— Заходи, Васильев! И садись, разговор будет не быстрый.

Тот присаживается на стул перед столом подполковника.

— С тем АН-26 все хорошо закончилось. Чтобы ты знал. Пришлось нашему, — и он кивает головой на потолок, — вмешаться и позвонить нужным людям. Облачность в Ключах оказалась очень низкая, опасность катастрофы была реальная, но предупрежденный экипаж самолет спас и срочников тоже. Проверить теперь ничего нельзя, как бы все получилось, но люди спасены. Нас с тобой благодарят и просят обращать теперь особое внимание на анонимки от этого детского предсказателя. Есть у тебя еще что-то, ты меня вчера искал?

— Так точно, товарищ подполковник. Пришло новое письмо, только уже не по авиации. Теплоход на Волге, обещает страшную катастрофу, — и Васильев протягивает конверт подполковнику.

— Откуда? — спрашивает тот, ознакомившись с посланием.

— Теперь с Плеханова.

— Все из центра? Понятно, где-то здесь живет. Ты смотри — двести погибших предсказывает и все из-за не того пролета моста! Что там с ними, этими пролетами такое, что так случится может? — недоумевает подполковник.

— Не могу знать, товарищ подполковник! — рапортует Васильев.

— Ладно, я тогда к начальству. Время вроде есть, пусть само решает. Свободен, держи в курсе, если что.

На Литейном проспекте подполковник срочно вызывает к себе Васильева в кабинет.

— Заходи, садись. Только что оттуда, — и он снова кивает на потолок. — Выяснились интересные вещи. Сделали запрос в местный комитет насчет теплохода. Наши ответили, что пришли еще две телеграммы странного вида на сам теплоход и в пароходство, похожие на какое-то предупреждение. Их оповестили первым делом, как положено. Примерно такого же содержания, — и подполковник зачитывает обе по очереди.

Васильев слушает молча, всем своим видом показывая заинтересованность.

— Генералы наши друг друга знают хорошо и заинтересовались этим вопросом. Опросили капитана, что он знает про смысл этой телеграммы-предупреждения. Оказалось, что знает он все, ему звонили на домашний телефон и так же сказали про возможную страшную аварию. Он не знает, что и подумать, но это ладно. Звонили ему с нашего Загородного проспекта из междугороднего телефона-автомата — вот что самое главное. Телеграммы отправлены из соседнего почтового отделения.

— То есть, вы думаете? — не выдерживает Васильев.

— Да, это точно наш предсказатель. Звонил капитану двенадцать раз, пока застал того дома, голос молодого парня, представился чужой фамилией из горкома комсомола. Проверили, такого там нет, как нет и компьютерного центра никакого. Но очень настойчиво пытался убедить капитана, что компьютер предсказал аварию именно вечером пятого июня около десяти вечера. Что рулевой пустит теплоход не в тот пролет моста, а вахтенный офицер будет читать книгу на посту и ничего не заметит до момента аварии.

— А что там с пролетами, товарищ подполковник?

— Высота берегов разная, поэтому с одной стороны мост выше и теплоход должен идти именно через третий пролет, там есть световой указатель. Над шестым стоит будка охраны, она тоже немного подсвещена, но там теплоход не пойдет.

— Это уже завтра может случиться? — Васильев азартно спрашивает подполковника.

— Именно. Поэтому местные комитетчики отправили двоих офицеров на теплоход, они вместе с капитаном проверят предсказание. Раз есть такая возможность прямо проверить правдивость его болтовни. Если команда направит теплоход не в тот пролет, значит, этот предсказатель часто правильно предсказывает будущее. И к нему есть интерес.