— Плохими делами занимались, — совершенно серьезно сказал Кеша.

— И занимаются… Надеюсь, уже без тебя!

— Мне хватило, я же сыт.

— Вот и хорошо!.. Пойми, меня назначают на такой ответственный пост!

— Папа, Кеша все понял!.. — Агния подошла к отцу и, сложив руки у него на плече, повисла на нем. — Кеша больше не будет заниматься рынком. Кеша будет заниматься мною.

— Заниматься тобой? — Бородулин дернул плечом, отстраняясь от дочери.

— Охранять меня, от Феликса. А ты можешь спокойно заниматься своими делами.

— А как же учеба?

— Так я не собираюсь бросать университет.

— Я про техникум, Кеша должен продолжить учебу… Сын… Приемный сын… Сын первого секретаря не может не учиться.

— Я же сессию не сдал.

— Ничего, закроешь хвосты, я договорился. Если филонить не будешь.

— Папа, Кеша не будет филонить. Отдохнет немного и будет крутить… э-э, закрывать хвосты!..

Агния взяла отца под руку, вывела из комнаты и закрыла за собой дверь с той стороны. А Кеша бухнулся на кровать, которая все еще хранила тепло ее тела.

Он уже засыпал, когда появилась мама, ворвалась в комнату, обняла, прильнула, ничего не говорила, только плакала. Впрочем, Кеша понимал ее без слова. И так же молча пообещал ей больше не пытать судьбу. Тем более что никто не звонил ему, не стучал в дверь, не звал в качалку или на стрелку. И он никуда не шел. После ужина завалился спать.

Разбудило его легкое прикосновение, кто-то ложился к нему на кровать поверх одеяла. И вряд ли это мама, решившая обнять сына после долгой разлуки.

— Не шевелись! — тихонько сказала Агния.

Кеша качнул головой, не соглашаясь с ней. Он голодный мужчина, природа требует своего, и Агния такая доступная. Главное, не разводить с ней телячьих нежностей. Мужик увидел — мужик взял, он знал, как это делается, решительности ему не отнимать. Агния подчинится, никаких в том сомнений.

И все-таки он даже не повернулся к ней. И лежал, не шевелился. В ожидании, когда она все-таки залезет к нему под одеяло. Но Агния не залезла. Так и уснула, прижимаясь к нему…

За окном светло, в комнате тихо, и за дверью никаких движений. В кровати только он один, воспоминания о пришедшей к нему вчера Агнии развеялись как сон. На часах без пяти десять. Ну да, он же дома, подъема в шесть нет, Бородулин решил с учебой не торопить, разрешил прогулять — первый полноценный день на свободе. А спать Кеша горазд, тем более после приятной бессонницы. Не мог заснуть, когда Агния рядом. Проваливался в дрему, выныривал, снова погружался. Она ушла под утро, тогда и он заснул — мертвым сном.

Агния тоже могла прогулять универ, ей это не впервой, тем более по его милости. Может, лежит в своей комнате, ждет…

Но, увы, Агния его не ждала, кровать заправлена, в комнате убрано. На кухне записка. Продукты в холодильнике, инструкция, как пожарить яичницу, не прилагалась. Кеша справился с заданием без подсказки, позавтракал, подумал о том, что надо бы сходить в техникум, узнать, что там да как, но завалился спать. Так хорошо дома, особенно когда ничего не делаешь. И когда совесть не грызет. С законом он разобрался, у Бородулина все хорошо, и новое назначение, и спиртным от него не пахло. С мамой все в порядке. У Агнии репутация подмочена, но так в этом она сама виновата…

В дверь позвонили, Кеша не сразу понял, что механическая трель звучит наяву. Поднялся, оделся, вышел в прихожую, посмотрел в глазок и увидел Хому. Здоровый, важный, черная дубленка, светлый шарф, новенькая норковая формовка на голове. Важный, неприступный, в глазок смотрит хмуро, сурово. Важный, но пришел сам, и вряд ли к Агнии. Хотя кто его знает. Вдруг к ней уже ходят все, кому не лень.

И порог Хома переступал с важным видом, как будто к себе домой входил. Разрешения Кеши ему не требовалось.

— Кто дома? — уже закрыв за собой дверь, спросил он.

— Никого.

Дубленку Хома снял сам, но всучил ее Кеше, указав на вешалку.

— Агнии тоже нет?

— А она тебе нужна? — чересчур резко отозвался Кеша.

Так же резко глянул на него и Хома, но усмехнулся, уловив смысл его возмущения. Гулящая у него сестра, потому и переживает за нее. Гулящая, все это знают. И ходят к ней. Хотя и не все.

— Мне Феликс нужен. Агния может знать, где он.

— Не знает она, я с ней говорил.

— Тогда Феликс может выйти на нее… Жора с ним, Радик.

— И все?

— А ей этого мало?

— Кому ей? — вскинулся Кеша.

Если Хома хочет сказать, что Агния будет спать со всеми, пусть убирается к черту. Агния, может, и не ангел, но она совсем не такая, как о ней думают. Как о ней хотят думать.

— Хватит и Феликса, чтобы шею ей свернуть, — усмехнулся Хома.

— За что?

— А ты не знаешь?

— Агния сейчас в универе… Я поеду за ней, провожу домой, чтобы с ней ничего не случилось.

— А справишься? Феликс тебя щадить не будет… Скажу больше, он думает, что ты его сдал. У него предъява к тебе. Так что ходи осторожно… Хочешь, пацанов к тебе приставлю?

— Да не надо, — пожал плечами Кеша.

— Как скажешь… — не стал уговаривать его Хома. — Короче, узнаешь что про Феликса, сразу звони мне, телефон я дам. Если сам возьмешь, можешь сдать ментам, сами пусть разбираются… Или ты против ментов?

— А что мне с Феликсом делать? Самому убить?

— А разве ты не собирался?.. Ты же под него ствол купил! — хмыкнул Хома, проницательно глядя на Кешу. — Я не мент, мне можешь не заливать… Если сам замочишь, предъяв к тебе не будет. Этот черт всех уже достал.

— На Риге искали? Там у него свои точки есть.

— Нет у него там ничего. И его там нет.

— А кто есть? Долгопрудненские?

— А это уже не твои проблемы, парень… Хотя… — Хома задумался. — Ладно, потом!

— Что хотя? Что потом?

— Сначала Феликс, потом все остальное… Если ты с нами?

— В смысле с Отшельником?.. Я с вами! — закивал Кеша.

Криминал его не прельщал, слишком опасно, и менты постоянно на хвосте, и свои подставить могут. Нахлебался, натерпелся, хватит. Но и одному в этой жизни не сахар, он привык к общению, нравилось ему вращаться среди пацанов, быть в теме, хотел, чтобы уважали. А тема у Отшельника не жесткая, будь человеком, качай силу, самосовершенствуйся, и будет тебе счастье. Он будет рад вернуться, так сказать, к истокам своей новой несиротской жизни. Тем более сам Хома фактически предложил присоединиться.

— Вот и славненько! Давай решай с Феликсом, и ждем тебя в качалке. Если помощь какая нужна, обращайся, не вопрос…

Хома допил чай, вяло попрощался и ушел, себе на уме. И хотел он сказать что-то важное, но не решился. Впрочем, Кеше с избытком хватило и поставленной задачи. А Хома, как ни крути, нацелил его на Феликса. Делай что хочешь, но проблему реши. Ментам сдай, сам убей, но реши. А с Феликсом Жора и Радик, с ними в одиночку не справиться. Но Хому это ничуть не парит.

Хома ушел, какое-то время Кеша сидел, приложив пальцы к вискам, затем заставил себя встряхнуться, позвонил в университет, на факультет, где училась Агния. Представился помощником инструктора райкома партии, спросил, где она, сказали, что на занятиях. Это успокоило Кешу, но на дачу Бородулина он отправлялся в тревожном состоянии духа. Вдруг Феликс скрывается там, заметят его, окружат, затащат в дом, там и убьют.

Но дача пустовала, Кеша осторожно вошел в холодный дом, чистота, порядок, оставленный мамой, кровать в спальне заправлена, ни единой складочки на покрывале. Кеша вздохнул, глядя на эту кровать. И при нем Агния кувыркалась здесь с Феликсом, и когда он бегал и сидел, заезжала поразвлечься с этим гадом. Может, и сегодня заедет. Он уйдет, отправится в Москву, за ней, а она с Феликсом сюда. Он и печку затопит, и дровишек накидает… Может, и не надо никуда ходить?

Кеша пожал плечами, сел на диван в каминном зале, вытянул ноги, расслабил тело, как это он обычно делал, чтобы согреться в холоде. Но не согрелся, поднялся, выглянул на веранду, где в поленнице хранились дрова. Хорошо бы печь затопить, но дым из трубы и тепло в доме выдадут его с головой. Феликс даже порог не переступит, уедет вместе с Агнией. Нет, нельзя себя выдавать.