— Да не трогал я твою Агнию! — захныкал Денис.

— Кто такая Агния? — спросил вояка, зло, но и с уважением глядя на Кешу.

Куртка джинсовая на нем, варенка с белым меховым воротником, из-под которого выглядывала тельняшка.

— Сеструха моя, а что? — с вызовом глянул на него Кеша.

Вояка, может, и крутой боец, но Кеша уже знал не только сильные, но и слабые его стороны. Еще неизвестно, чья возьмет, если вдруг…

— Он твою сеструху обидел?

Десантник подходил все ближе в то время, как его дружок заблокировал Баса.

— Если бы обидел, и дня бы не прожил!

Вояка резко выкинул перед собой ладонь. Кеша только и успел что оттолкнуть Дениса.

— Кирюха!

Но десантник и не думал его бить, он протянул руку для знакомства. Но пожимать ее Кеша не стал, дураков нет. Он всего лишь шлепнул пальцами по ладони.

— Кеша!

— Это чмо нам теперь две жилы должен. Выпьем за здоровье твоей сестры!

— Нормально, пацаны!.. Расход?

— Да все в порядке, пацан!

На прощанье Кеша сам протянул руку, Кирюха крепко ее пожал. И подмигнул. Ничто не мешает им знаться друг с другом, но, если вдруг разбор, драка будет жестокой. Кеша и сам прекрасно это понимал.

А обстановка накалялась, и люберецкие хозяйничали на рынке, и долгопрудненские качали права, искры уже проскакивали, дуговые разряды, кому как не Кеше это знать. В любое время могло рвануть со страшной силой. Но сегодня ничего не случилось. Люберецкие собрали со своих, долгопрудненские со своих, на этом и разошлись. Рамсами.

Домой Кеша возвращался в одной машине с Феликсом, за все время тот и слова об Агнии не сказал. А высадив Кешу возле его дома, вышел вместе с ним.

— Что там у тебя за терка с лохом была? — спросил он.

— Да мажор один Агнешку подвозил, меня чуть не сбил. Наехал, типа, крутой! Ну, я сказал, что ему здесь ни разу не дома. А он не понял…

— Агнешку обидел?

— Да нет.

— А что там на Новый год было?

— Да ничего.

— А слезы?

— Ну, бросил он ее, по ходу. Денис этот.

— Да? А я думал, там что-то другое…

— Что ты думал? — напыжился Кеша.

— Эй! Ты не борзей, пацан! — вскинулся Феликс. — И, мой совет, сначала думай, а потом уже говори!.. Видишь, я тебя в сторонку отвел, чтобы пацаны не слышали! А ты прямым текстом шпарил, Бас все слышал! Что Агнешку обидели, слышал! Хочешь, чтобы на нее пальцем показывали?

— Бас не так все понял.

— И не так все сказал… Мне сказал. Больше никому. Все, только он, только я, только ты знаем, что Агнешку изнасиловали!

— Никто ее не насиловал! — дернулся Кеша.

— Конечно, никто!.. — Феликс пристально смотрел ему в глаза. — Никто и не узнает. Или ты думаешь, что я дам Агнешку в обиду?

— Да нет.

— Поэтому заткни свой рот! И ни слова больше. А то, что мажору навалял, правильно сделал!.. Эй, а почему мажор? Мажоры, насколько я знаю, фарцой не занимаются.

— Значит, это неправильный мажор.

— И мед у него неправильный!.. — засмеялся Феликс.

— Пасечники у него неправильные, — хмыкнул Кеша.

— Это да!.. Бас сказал, что ты с долгопрудненским нормально поговорил, — Феликс вопросительно смотрел на него.

— Кирюхой зовут. Мы с ним на стрелке всю дорогу махались, ну, он узнал меня, нормальные пацаны за такое не предъявляют.

— Ну это если ты не чмо… А ты у нас держишься крепко. Так и дальше держать, пацан!

— Не вопрос!

— И еще, Долгопрудный предъяву нам бросает, стрелу нам забили, драка большая намечается. Будь готов!

— Всегда готов! — Кеша приложил руку к голове в пионерском салюте.

На этом разговор и закончился, Феликс вернулся в машину, а Кеша подошел к своему подъеду. И слегка вздрогнул от неожиданности, увидев Колю. Этот черт выскочил из темноты и перегородил ему путь.

— Отвали!

Кеша хорошо помнил, чем закончился прошлый разговор с Колей, Феликс усомнился в его надежности, устроил проверку. И сейчас Феликс где-то недалеко. Может, сидит в машине, смотрит на них.

— Кеша, надо поговорить! — Кирпич качнул головой, отказываясь уходить.

— Тебе же сказали, сгинь!

— Кеша!

— Это же правда, что ты к Отшельнику подался!

Кеша не спрашивал, он уже точно это знал. Кирпич ходил заниматься в качалку к Отшельнику.

— Куда я подался? Просто к нормальным пацанам вернулся. Мне ваши подвиги на фиг не нужны.

— А кто тебя так подкрадываться научил? Менты?

— Да какие менты? Кеша, ты совсем съехал?

— Съехал! И наши подвиги мне нужны!.. Все, отвали!

— Что там с Агнией случилось?

— А что с Агнией случилось?! — взвился Кеша. — Ничего с ней не случилось!

Все правильно сказал Феликс, нельзя выносить сор из избы, а то метлы у людей злые. Не было ничего с Агнией, и точка. Тем более что Колю это уже не касается.

— Зря ты так! — донесся вслед возглас.

Но Кеша не обернулся, не глянул на бывшего друга.

А дома его ждал пьяный Бородулин. Он стоял в холле, держа початую бутылку в руке, а из гостиной показалась мама. Глянула на Кешу и снова исчезла. И все же он успел заметить слезы на ее глазах. Снова это ничтожество отрывалось на маме.

— А-а, вернулся!

— Волчонок! — добавил за него Кеша.

Он уже знал, почему Бородулин позволил маме забрать его к себе. И дело не только в заявленном члене семье, со временем открылась и другая сторона правды. Бородулину пообещали должность в Центральном комитете, но сначала велели привести в соответствие семейный список, он все сделал, но его прокатили, оставили на прежней должности. А он уже настроился, поэтому отказ в продвижении воспринял как личную катастрофу. И с горя потерял чувство меры, чуть ли не каждый день возвращался с работы подвыпившим.

— А кто ты?

— Волчонок!!!.. И могу уйти жить в общежитие!

— Да скатертью дорога! — Бородулин раскинул руки и выпятил живот.

И так захотелось ударить его под пузо, чтобы все два арбуза под кровать, кувырком.

— А я тебя из общаги не достану? Достану! — Кеша сделал движение, как будто собирался боднуть головой.

Бородулин не то чтобы испугался, но назад сдал, и бутылка едва не выпала из руки.

— И за маму по всей строгости спрошу!.. Еще раз увижу слезы на ее глазах!

Кеша повернулся к Бородулину спиной, он не мог видеть его, но точно знал, что морда у него вытянулась. И он хлопает глазами.

Парень закрылся в комнате, мама принесла поесть, отругала его для приличия, но чувствовалось, что злости в ней нет. Агния же вообще ничего не сказала, когда зашла. Села к нему на кровать с ногами, согнула их в коленях и застыла, глядя куда-то в пустоту.

Совсем девчонка вкус к жизни потеряла, в универ, обратно, на этом все, вечерами дома сидит, ничем не интересуется. И никем. Даже Кешей. Зайдет к нему в комнату и сидит как неживая.

Дверь распахнулась, Бородулин не стал заходить в комнату, гневно глянул на Агнию с порога и сразу же остыл. Полным дауном нужно быть, чтобы заподозрить их с Кешей в чем-то непотребном. Агния же вообще не думала о том, что может прийти отцу в голову. И в упор не замечала его.

— Доченька, что с тобой? — спросил Эдуард Васильевич. — Ты живая?

Он подошел к ней, тронул за плечо осторожно, как спящую царевну, которая могла и ожить после поцелуя, и с той же вероятностью рассыпаться в прах. Но Агния ожила.

— Папа? — Она постаралась скрыть, что удивилась, увидев его.

— С тобой все в порядке?

— Да Кеша меня своими экзаменами грузит. А у меня свои, ты же знаешь.

— Ну да.

Примирительно глянув на Кешу, Бородулин вышел из комнаты. Агния улыбнулась ему вслед, снова медленно уходя в себя.

— Коля сегодня ко мне подходил, — чтобы хоть как-то расшевелить девушку, сказал он.

— Ну его!

— Совсем с ним все?

— Со всеми все!

Агния легла — поперек кровати, спиной к Кеше, свернулась калачиком и затихла. Он тревожить ее не стал, просто накрыл одеялом. Не нужен ей никто, но и самой в своей комнате тоскливо, с Кешей хоть какая-то компания. И он ее понимал. И даже не пытался соблазнить.