– Простите, что тревожу вас, принцесса, я принес вам вкусный отвар из плодов дикой вишни. – произнес Гельмунд, аккуратно проходя мимо коридора ее спальни, у входа которой стояла Катрина, растерянная его появлением.

– Все в порядке, Гельмунд, что то случилось? – сказала принцесса, глядя на его трясущиеся руки.

– Нет, разумеется, принцесса… Все, что могло случиться, уже произошло, если считать пленение вашего возлюбленного принца Дастина событием. – ответил он, робко переминаясь с ноги на ногу.

– Ты взволнован. – вновь повторила она, глядя на его ладони.

– Ах вы про мои руки, будь они не ладны, – улыбаясь, ответил мужчина. – Годы, похоже все таки берут свое, ещё стресс и множественная писанина, я в порядке в целом, Катрина.

– Я рада это слышать, хоть и вижу, что ты устал. – сказала она и, взяв из рук советника теплую чашку напитка, отхлебнула из нее сполна.

Она ни чуть не испугалась, что после всех этих ужасных дней в столице после смерти брата и обвинения ее мужа в убийстве, теперь никому нельзя было доверять, каждый был под подозрением никому, кроме старого семейного советника Гельмунда, который всегда был добр и обходителен с принцессой и в частности с особой по настоящему королевских кровей. Он не был способен причинить ей зло, подмешав яд в напиток или вытворив ещё, что он был из числа тех, кто защищал семейство Хорландов и стоял на его страже, раскрывая заговоры и предотвращая смуту. Но в этот раз он был бессилен, следов убийства было предостаточно, чтобы посадить принца в темницу и а следов начать войну ещё больше. Но вот что точно, он знал наверняка, что с Хорландами, истинными правителями востока, он будет до конца, чтобы не случилось.

– Я не отвлекаю вас, принцесса, торопитесь куда то?

– Я решила прогуляться, наскучила комнатная суета.

– Ох, ясно, тогда я могу составить вам компанию? – предложил Гельмунд, любезно предоставив Катрине свою руку.

Она, спокойно согласившись, взяла советника под руку, и вместе они пошли вдоль длинных коридорных залов.

– Как ваше настроение, принцесса, хотя полагаю спрашивать о таком, особенно сейчас.

– Я свыклась немного, но не окончательно.

– Вы всегда можете на меня положиться, принцесса.

– Я знаю, Гельмунд, я всегда на тебя полагаюсь, спасибо тебе, напиток очень вкусный, но вишня у нас не растет, где ты взял его?

– Собирал в южных широтах, когда бывал там не так давно, там целые плантации.

– Отец держит там вишнёвые деревья?

– Нет, они дикие, но совершенно безопасные.

– Спасибо, Гельмунд.

– Пожалуйста, Катрина.

Вдруг она замолкла, ее дыхание стало биться в унисон с сердцем, а в груди что то затрещало, параллельно пробирая ее с ног до головы.

– Ох, Гельмунд, как же так вышло? Веришь, что Дастин сотворит это с моим братом?

– Отвечу вам, мне очень жаль, что все эти бедствия выпали на долю вашей семьи… Я люблю вас всех так же, как любил и Сэма, эта потеря из потерь для всех нас.

– Я иногда думаю о брате, вспоминаю разные моменты из жизни с ним, до сих пор не верю во все это.

– Но вы хотите узнать, считаю ли я виновным вашего супруга? Вопрос неоднозначный, но ответ на него у меня имеется… В ту ночь я как и все вокруг выполнял приказ вашего отца, короля которому не подчинится, означает смерть и измена… Считаю, что он мог бы быть к этому причастным, в самом деле, но не думаю, что это его рук деяние… Скорее всего, это чей то заговор… Кого то очень могущественного и недоступного нашему, понимаю.

– Скажи моему отцу! Выскажи свое мнение на этот счёт, ты наш член семьи тоже, Гельмунд, он тебя послушает, может быть.

– Я уже говорил с королем на этот счёт, это уже пройденный этап, и, к моему глубокому сожалению, Райгар остался непреклонен, он намерен казнить принца, но не так быстро и поспешно, сначала война, мне жаль, принцесса.

Катрина посмотрела на Гельмунда, а затем снова, горько заплакав, уткнулась в его расписную грудь, где гордо красовался знак отличия королевского наместника.

Фарлей любил Катрину, сильно любил, будто бы родной отец, ведь в отсутствие Райгара именно он впервые после матери и королевских рожениц взял ее крохотную в свои руки.

– Ты всегда был рядом, когда был нужен Гельмунд, помоги мне бежать из столицы вместе с Дастином.

– Охрана может скоро вернуться, принцесса, нам не следует разговаривать о подобном, а но то нас обоих сочтут изменниками короне, и думаю, нам пора возвращаться обратно, но вот что я действительно могу сделать для вас, так это дать вкусный рецепт апельсинового пирога. – сказал Гельмунд, завидев вдали идущих гремящих латами королевских солдат, и незаметно подсунул принцессе в руку бумажный сверток.

Вскоре, попрощавшись с Катриной, он покинул ее спальню, отправившись в восточное крыло по длинному коридору, а принцесса, ведомая волей разгневанного отца и приставленных к ней солдат, отправилась в комнату. Сидя вечером от скуки и усталости пересчитанных книг, она решила развернуть сверток, отданный ей Гельмундом. Пробегая по строчкам, ее глаза вдруг заблестели, это был не апельсиновый пирог, точно не он, если принцесса умела читать, и, глядя на в спешке напечатанный текст на клочке бумаги, огонь в ее сердце воспылал вновь. Лорд Уолтер, утомившийся с дороги, тоже вздремнул в королевских покоях для гостей. Его стертые от сапог ноги ужасно болели, и прислуга принесла ему большой медный таз с нагретой водой, цветками фиалки и медом, добавленным туда и использующимся как целебный продукт, очень хорошо помогающий при сильных болях и ломоте суставов. Приняв водные процедуры, он разделся и, укутавшись в теплое белое одеяло, закрыл уставшие глаза. Вечером в замке состоялся семейный королевский ужин, на котором присутствовал сам король, его супруга, восседающая рядом с ним, Катрина, одетая в прекрасный черно синий наряд, и лорд Уолтер, облаченный в серебряно красные одежды цвета своего дома. Ровно в девять в трапезную начали заходить слуги, разнося по королевскому столу закуски из трюфелей с сыром, брускеты из слабосоленой красной рыбы и множество видов сыров с красным сладким вином. Лорд Уолтер попросил чашника наполнить его кубок до краев и поднялся со своего стула.

– За моего славного внука! – произнес он и полностью осушил кубок.

Райгар и Виренея сделали тоже самое, а Катрина, бордовому вину предпочла свежевыжатый виноградный сок. В этот вечер их согревал распаленный камин, затопленный печником перед банкетом. Не скажу, что в помещении было через чур жарко, но и не холодно. Умеренная температура и настежь открытые окна создавали благоприятный климат в замке. Они приступили к закускам, первыми из которых улетели тарелки с брускетами, которые Райгар и его жена очень любили и уважали такую кухню. Затем пришла очередь сыров и трюфелей. Ближе к десяти начали заносить горячие блюда. Фаршированная утка куриным рубленым мясом. Запеченная форель с мягким картофелем. Куриная печень, приготовленная с морковью и луком на углях, заставляли желудки королевской семьи неистово урчать. Катрина ела, хотя и не охотно, все еще таившая обиду на своего отца. Вдруг, насадив на вилку кусок печени, она почувствовала подступающую тошноту и быстро отложила кусок обратно на тарелку.