– Изабель…

Ее руки обвились вокруг его талии, она прижалась к его рубашке, глубоко вздохнула. Дэллас жадно вдыхал аромат ее волос – так пахнут осенний ветер, мед и море. Боже, как ему ее не хватало, как часто он весь в поту просыпался среди ночи. Дэллас закрыл глаза. Нет, это не сон. На этот раз в его объятиях живая Изабель, и ее тело так плотно прижато к нему, что он чувствует упругость ее груди, трепет ее кожи.

Чуть наклонившись, он подхватил ее на руки, ему показалось, что она вздрогнула, словно хотела возразить…

– Нет, дорогая. Теперь я не позволю тебе пойти на попятный, – пробормотал он низким голосом, обдав своим дыханием ее волосы.

Она вздохнула, тихонько смеясь, и обвила его шею руками.

– На попятный? Ты знаешь кого-либо из рода Макдональдов, кто любит отступать? Ах, дорогой мой, Макдональды атакуют и не думают о последствиях…

Ее чувственный голос звучал совсем рядом, звук сорвался с ее губ, и приглушенный его рубашкой, не мог вырваться на свободу.

Дэллас расхохотался. Продолжая смеяться, он быстро спустился по лестнице и остановился перед закрытой дверью. Толчком ноги он распахнул ее. Тяжелая дубовая дверь жалобно заскрипела, ударившись о каменную стену. Изабель подняла голову.

Дверь все еще дрожала, когда она взглянула на нее, потом осмотрела комнату. Свет потрескивающего факела, впаянного в стену, бросал отблеск ей на лицо.

Она успела заметить, что полог кровати под балдахином не задернут. Молчаливое приглашение…

На какое-то мгновение воцарилась тишина, затем она повернулась к Дэлласу.

– Закрой дверь, – прошептала она.

Склонившись над ней, он страстно поцеловал ее и ударом каблука захлопнул дверь, устремившись к кровати с драгоценной ношей на руках.

– Дэллас, – горячо прошептала она, задохнувшись, затем приблизилась к нему еще ближе. Его руки плотно обхватили ее плечи.

На полу лежали тени, полог кровати чуть колебался от сквозняка, который заставил дрожать крошечный язычок пламени в масляной лампе.

Она медленно провела рукой по его обнаженной груди, ее пальцы нежно скользили по выпуклым мускулам, рубцам от ран. После первого их страстного объятия, удовлетворения столь долго сдерживаемого желания обоих охватила сладкая дремота.

За окном было уже совсем темно, ночные тени вплетались в потоки лунного света, проникающие сквозь высокое узкое от самого пола до потолка окно.

Дэллас слегка вздрогнул, когда ее пальцы вновь коснулись его кожи и заскользили, путаясь в золотистых волосках на груди и животе, Его дыхание, слегка приправленное вином, касалось ее щеки. Она прижалась лицом к его шее и с наслаждением вдыхала мужской запах, запах его любви.

Боже, как она его любит! Как драгоценны эти мгновения, когда она убаюкала его… Но как мгновенно все исчезает! Порой судьба не дарит и намека на будущие встречи.

Она вновь вздохнула, отчего слегка взметнулась прядь его светлых волос. Дэллас давно не подстригал свои волосы, и сейчас они закрывали его плечи, отливая в призрачном свете теплым золотом.

Он повернул голову, и волосы ласково коснулись ее щеки.

– Изабель, – сквозь дремоту прошептал он. Носом он коснулся ее шеи за ухом. – Ты не спишь, милая?

– Я заснула, – ответила она и поцеловала его, – но ненадолго.

Он открыл глаза, поблескивающие в неровном свете масляной лампы. Его рот сложился в улыбку.

– Гм-м… А сейчас ты уже не спишь и полна сил?

– Не сплю, – вновь коснулась его губами Изабель. – Однако насчет того, что я полна сил. Нет, этого бы я не сказала.

Он негромко рассмеялся, рука его тронула ее грудь, пальцы начали нежно касаться соска, пока он не затвердел.

– Думаю, потребуется немного времени, чтобы ты вновь ожила, – прошептал он, приподнявшись на локте и заглядывая ей в лицо.

– Наверное, – схватила она его за руку, которая скользнула от груди вниз по пока еще плоскому животу…

– Дэллас, мы так и не поговорили.

– Поговорить мы можем и днем, дорогая, а вот этим лучше заняться, когда никого нет рядом.

Он наклонился, чтобы поцеловать ее в бровь, затем в щеку. Через мгновение его губы накрыли ее рот.

Она с готовностью отозвалась на его поцелуй. Когда он оторвался от ее губ, чтобы перевести дыхание, она тихо проговорила:

– То, что я сейчас скажу, тоже лучше послушать, когда никого нет рядом.

Дэллас замер. Она почувствовала, что его охватило сомнение, что тут же отразилось на его лице. Но вначале нужно многое обсудить, прежде чем она скажет ему самое главное. Она мягко коснулась его щеки пальцами. Он обернулся, чтобы поцеловать ее локоть, затем снова откинулся на подушки.

– Ну что же, милая, скажи то, что собираешься, хотя я не уверен, что мне это понравится.

– Возможно, – согласилась она, приподнявшись на локте и глядя на него сверху вниз.

Ее сердце задрожало, когда она увидела его напряженное лицо. Именно так он смотрел на нее, когда сообщил, что она должна уехать после того, как дала пощечину посланцу короля. Он думает, что она вновь хочет покинуть его? Даже если она будет вынуждена это делать, сможет ли она, вынесет ли ее сердце? Изабель глубоко вздохнула, собираясь с силами, затем спросила:

– Ты до сих пор следуешь за Брюсом? Он взглянул на нее так, как будто она сказала что-то несусветное.

– До сих пор? Ты, наверное, сошла с ума?

– Не сошла. В отличие от тех, кто рыщет по всей Шотландии, как собака, преследующая оленя. Я устала от этого, Дэллас. Я хочу отдохнуть. Мне не хочется больше слышать о битвах и интригах, – она положила руку ему на грудь и с чувством произнесла: – Я хочу, чтобы мой муж был со мной.

Какое-то время он смотрел на нее молча. Она заметила колебание в его глазах. Он любит ее, она это знает. Неужели он будет дарить ей только те часы, когда нет битв, к которым он так стремится? Дэллас чувствует себя живым, только если сражается. Она знала, что если попросит его навсегда отказаться от войны, она его потеряет. Достаточно того, что она задает такие вопросы. Нет, она не станет использовать будущего ребенка в качестве приманки. Она поведет речь только о своей потребности видеть его рядом. Но любит ли Дэллас ее настолько, чтобы уступить?

– Ты просто не понимаешь, о чем ты просишь, – беспомощно проговорил он.

– Понимаю. Джеми сейчас распоряжается в Дунстаффнаге. У Брюса достаточно других рыцарей, которые готовы его защищать. Донан – безопасное место.

– Донан важен для Брюса как стратегический пункт. Нельзя об этом забывать!

– Я и не рассчитываю на это. Но есть другие Макдональды, которые могли бы охранять его в твое отсутствие.

– В мое… И куда я должен ехать? И куда должна ехать ты?

Она глубоко вздохнула.

– В Скай…

Его брови поползли вверх.

– В Скай? В мои владения на Скае?

– Да. Там безопасно, не так ли? Война не коснулась твоих владений. Джеми говорил, что это очень красивые места: там на зеленых полянах пасутся овцы. Летом трава такая сочная… А зимой там тишина.

Когда-то мне казалось, что Скай – это край земли, место, куда я вряд ли когда-нибудь захочу отправиться. Я боялась, что меня заставят там жить, в уединении, вдали от всего мира. Но сейчас…

Она осеклась. Изабель могла только гадать, о чем думает Дэллас. Он смотрел на нее. На глаза набежала тень, брови сошлись на переносице.

Затем очень медленно он произнес:

– Если хочешь, я отправлю тебя в замок Скай и дам сопровождение.

– Сопровождение? И ты не хочешь сам отвезти меня? – воскликнула она, сжав его руку и прижав ее к своей груди. – Мое сердце бьется для тебя, Дэллас. Воздух, которым я дышу, это – ты. Как не могу я жить без сердца и без воздуха, так не могу и без тебя.

Холодный морской ветер пошевелил балдахин над кроватью, тронул светлые волосы Дэлласа. Он протянул руку, погладил ее по щеке. В его голосе звучало неподдельное волнение.

– Милая, ты – вся моя жизнь! Все, что я делаю, я делаю для тебя. Если тебе это так важно, я поеду с тобой в Скай. А Шотландия подождет…