За что меня простили я так и не понял, но кофе и круассан с вяленой говядиной у меня отобрали, после чего Пак Сумин, цокая каблучками, выскочила за дверь. Ничего необычного, всё, как и всегда. Мне придется трястись в вагоне метро, тогда как Пак Сумин обещала перед началом рабочего дня заглянуть к госпоже Юн Хян Ми, вот и поехала пораньше.
Недовольный тем, что распорядок моего утра был нарушен, я поплелся в душ, на ходу стягивая с себя грязную одежду. Внутри было напарено так, будто бы я оказался в кастрюле с кипятком, по дорогой темной плитке скользили капли конденсата. Ну, точно рептилия! Живой человек под настолько горячей водой мыться не способен.
Быстро приняв контрастный душ, и в очередной раз порадовавшись, что на южнокорейском рисе и свинине на мне наросло мяса, я схватил одно-единственное оставшееся чистое полотенце. К моей печали, вместо большого банного полотенца, которое забрала Пак Сумин, это было маленькое полотенчико для ног, которого хватило только на то, чтобы кое-как вытереть голову и сбить основную массу влаги с рук и груди. Ну да ладно, пока буду пить кофе и собираться обсохну, а потом…
Выйдя из спальни в гостиную и все еще пытаясь насухо вытереть голову, я нос к носу столкнулся с Пак Сумин.
— Что ты… — начала девушка, после чего ее взгляд стал опускаться все ниже и ниже. — Ты чего голый ходишь⁈
В следующий момент годзилла попыталась влепить мне по лицу, но я без проблем увернулся и, прикрывая хозяйство, спрятался за дверью в спальню.
— Ты чего здесь забыла⁈ — воскликнул я.
— Телефон! Телефон забыла! — в миг покрасневшая до кончиков ушей годзилла. — За телефоном пришла! А ты тут рассекаешь!
— Это вообще-то моя квартира! И ты сама сказала, что уже уехала! — ответил я.
— Думать головой надо!
— Это ты поленилась подняться в свой пентхаус! Оккупантка!
— Ты как меня назвал⁈
Годзилла толкнула плечом дверь, видимо, желая все же перейти врукопашную. Сил оттолкнуть дверь у нее хватило, и она уже приготовилась то ли высказать мне все, что думает, то ли выписать оплеуху, но тут вмешался трагический случай.
Мраморный пол, на который с меня натекло, как с мокрой тряпки, оказался не самым надежным покрытием для хождения на каблуках. Левая нога Пак Сумин скользнула вперед, на лице годзиллы появилось легкое удивление — почему она смотрит не на меня, а на потолок? — после чего моя начальница, зажатая в свою узкую юбку-карандаш и от этого не способная даже дернуться куда-то в сторону, с немалым ускорением полетела затылком в сторону дорогого итальянского мрамора.
Среагировал я почти мгновенно. Даже не думая о том, что сам сейчас могу проскользнуть на мраморе, я рванул вперед, уберечь от такой тупой смерти мою главную жизненную проблему. Не для этого я ездил на разговор с боссом триады, не для такого конца мне Мун Джин сломал нос!
К счастью для Пак Сумин, я успел. Рухнув на колени и проехавшись разделяющие нас полтора метра по гладкому камню на брюхе, мне все же удалось засунуть свою руку под затылок девушки, сохранив микроскопический мозг годзиллы внутри ее черепной коробки.
Поднявшись на одной руке, я заглянул Пак Сумин в лицо. Успел? Не расшиблась? Действовал я буквально на инстинкте, как родитель, который в последний момент ловит малолетнее чадо или перехватывает кастрюлю с кипятком голыми руками. Слишком много времени и сил я вложил в это чудище, чтобы дать ему умереть столь бесславной смертью!
— Ты совсем охренел… — задыхаясь, пробормотала пунцовая Пак Сумин. — Уберись!
Девушка пару раз дернулась и я почувствовал, как ее голое колено опасно упирается мне в пах. Осознав происходящее, я попытался отползти в сторону, но нога соскользнула на мокром мраморе, и я только сильнее навалился на свою начальницу.
Кое-как выбравшись из этой позы, мы, словно два таракана, расползлись по разным концам спальни. Я прихватил со своего спального места простынь, которая служила мне одеялом, Пак Сумин, стараясь опустить задравшуюся юбку, кое-как поднялась на ноги, предварительно сбросив свои предательские туфли.
— Телефон, — односложно скомандовала Пак Сумин, сдувая с лица прядь волос.
— Что телефон?
— У тебя за спиной, на тумбочке. Мой телефон.
Я обернулся, подхватил аппарат и передал его в руки законной владелицы.
Не говоря больше ни слова, Пак Сумин выскочила из спальни, оставив меня, закрученного в простынь, словно римского патриция в тоге, стоять посреди комнаты.
Остаток дня прошел тяжело. Нам с Пак Сумин надо было разобрать вагон писем и задач, которых насыпали в наше отсутствие, но единственное, на что мы были способны — напряженное и крайне неловкое молчание.
— Вы что, с госпожой руководительницей отдела поругались? — с беспокойством спросил Ким Бон-Со, когда я уже в пятый раз за день готовил себе кофе на кухне.
— Нет-нет, все отлично! А с чего вы это взяли, хён? — спросил я.
— Ну, вы будто убить друг друга готовы, — честно признался Ким Бон-Со. — На меня так жена смотрит, когда поругаемся, вот я и подумал, что поругались…
Я вылупил глаза на нового менеджера, Ким Бон-Со же будто бы ни в чем не бывало продолжил заряжать рожок кофеварки молотым кофе.
— Вы говорите странные вещи, хён, — спокойно ответил я, делая слишком большой глоток обжигающего кофе. Было больно, но подавать виду нельзя.
— Тут по отделу слушок прошел… — начал менеджер.
— Какой? — спросил я, ожидая худшего. Только сплетней не хватало.
— Что планируется какое-то мероприятие. Кто-то услышал от эйчаров, — спокойно продолжил Ким Бон-Со. — В почте ничего такого не было?
Я задумался над словами менеджера. Пак Сумин же ездила с утра на беседу к госпоже директору по персоналу Юн Хян Ми с целью личной беседы? Или по рабочим вопросам?
— Я просмотрю письма, — кивнул я менеджеру, за что получил ободряюще-одобрительный хлопок по спине.
И как этот человек умудряется улыбаться в понедельник? Хотя вместе с повышением Ким Бон-Со получил неплохую прибавку к зарплате, а ведь у него семья. Наверное, мысль о том, что он наконец-то ощутимо сдвинулся по карьерной лестнице InterConnect грела мужчине душу, вот он даже с таким днем недели, как понедельник, и способен справиться.
Когда я вечером уже собирался домой, меня окликнула Пак Сумин.
— Я приеду чуть позже, — деловито заявила годзилла, не открывая взгляда от экрана ноутбука, но я точно знал, что там у нее просто открыт почтовый клиент и она ничем не занята. Все письма на сегодня я уже разобрал и отправил. — Меня ждет онни.
— Что взять на ужин? — выдохнул я, понимая, что избегать друг друга бесконечно мы не сможем, даже если Пак Сумин сегодня запрется в своем пентхаусе, ночные кошмары все равно приведут девушку в мою квартиру. Ужас пережитого в подвале никуда не делся и не денется еще очень долго.
— Не знаю, выбери сам, — неопределенно ответила девушка.
— Хорошо, — кивнул я. — Возьму тайской лапши с курицей из ресторана на соседней улице.
— Давай лучше риса с острой подливой и говядиной… — тут же возразила Пак Сумин.
Я едва успел подавить улыбку. Она постоянно попадалась на эту маленькую уловку.
— Хорошо, возьму риса.
— И ты должен знать, что такой ситуации, как сегодня утром, больше не повторится!
— Все случилось из-за того, что мне не хватило нормального полотенца…
— Я знаю! Сказала же, не повторится! — уверенно заявила Пак Сумин, стреляя в меня глазами.
Я только молча поклонился, как подчиненный начальству, после чего отправился домой. Пока ехал в метро, сделал с телефона заказ навынос, после чего заспешил домой, пока рис не остыл. Не думаю, что Пак Сумин слишком долго просидит у госпожи Юн Хян Ми. Годзилла редко опаздывала на ужин больше, чем на двадцать минут, и прекрасно знала, сколько времени у меня занимает дорога с учетом захода за едой в какое-нибудь из заведений поблизости.
Когда я вошел в квартиру, то обнаружил, что от утреннего происшествия не осталось и следа. Горничные отработали на «отлично», вымыв пол и перестелив постель. Надо бы все же поговорить с ними и договориться, чтобы сразу стелили мне на полу. К покупке нового матраса я все еще не был готов морально.
