Уже перед сном, листая ленту социальных сетей, я нарвался на пост Джин Су, в котором девушка хвасталась новыми часами. Само собой, она никому не сказала, что это подарок, лишь расплывчато намекнула, что достались ей часики благодаря упорному труду. В этом моя коллега была молодец.

Следующие несколько дней прошли сравнительно спокойно. Как и ожидалось, Пак Сумин допоздна зависала в клубе, и даже встреча с госпожой Юн Хян Ми, не слишком сильно повлияла на ее намерения. Хотя по лицу госпожи директора я отчетливо видел, что она изо всех сил пытается донести до своей подруги, что грядущее собрание будет крайне важным событием, которое определит дальнейшее отношение главы конгломерата Пак Ки Хуна к своей внучке. Даже была подтянута тяжелая артиллерия в виде мнения отца Юн Хян Ми, который являлся доверенным лицом деда Пак Сумин и с которым у госпожи Юн Хян Ми накануне состоялся доверительный разговор.

Все сводилось к тому, что девушка обязательно должна не только присутствовать на заседании совета, но и продемонстрировать ответственное поведение. Тем более, обо всех передвижениях Пак Сумин в итоге докладывалось главе Пак Ки Хуну, то есть не знать о том, что его внучка пропадает в сомнительных местах, этот старик не мог.

— Сумин-ян! Послушай меня! Запрись в своем пентхаусе и готовься к заседанию! Осталось меньше двух дней! — в сердцах бросила Юн Хян Ми после получаса уговоров.

Я стоял у двери в кабинет и сейчас больше всего мечтал оказаться где-нибудь в другом месте. Но Пак Сумин притащила меня с собой, потому что если бы с документами возникли какие-нибудь проблемы, то правки вносить пришлось бы именно мне.

— Я все выучу накануне! Отстань от меня! — раздраженно бросила Пак Сумин.

— Ащщщ! Тупая девка! Я же добра тебе желаю! — вызверилась госпожа директор, а я почувствовал, как температура в кабинете стремительно падает.

Рабочий день закончился, в офисе почти никого не осталось, и госпожа Юн Хян Ми не слишком беспокоилась о том, что в кабинет внезапно кто-нибудь зайдет, вот и выражений не выбирала.

— Мне плевать, что ты там мне желаешь, — вспылила Пак Сумин, вскакивая на ноги и направляясь к выходу. — Кан Ён Сок, запиши все замечания и подготовь к завтрашнему утру документы. Я просмотрю их после обеда.

Мне ничего не оставалось, кроме как склонить голову и сделать шаг в сторону, пропуская свою непосредственную начальницу. Когда же дверь за Пак Сумин захлопнулась, я нарвался на тяжелый взгляд госпожи Юн Хян Ми.

— Я думала, ты будешь помогать ей с мелочами или набирать текст, а не делать за нее абсолютно всё, — сказала госпожа директор.

— Я и не делаю, — солгал я, на что госпожа Юн Хян Ми только презрительно фыркнула.

— Я скину тебе замечания на почту, не мозоль мне глаза, — махнула пальцами директор по персоналу, выгоняя меня прочь. — И убедись, что завтра Пак Сумин все внимательно прочитает и подготовит речь.

— Конечно же, — поклонился я, пятясь к двери.

Госпожа Юн Хян Ми еще раз раздраженно махнула пальцами, и я тихо выскользнул за дверь. Ничего скоро все это закончится и я стану свободным человеком. Мне всего-то надо удержать годзиллу на плаву. Если потребуется, я ей в глотку залью столько говяжьего супа, сколько потребуется, чтобы привести Пак Сумин в чувство, после чего лично буду разучивать с ней текст доклада, одобренный госпожой Юн Хян Ми.

Правки много времени не заняли, в целом, с работой я сразу справился неплохо и больше госпожа директор правила лексику, так как я все еще время от времени использовал старые слова и выражения, которые давно вышли из оборота на юге, но все еще использовались в речи на севере. Во всем остальном мы с Пак Сумин были готовы.

На утро я привычно проснулся, сходил в душ и отправился встречать курьера с похмельным супчиком. Уже пикнув черной картой по терминалу, я достал свой телефон, чтобы полистать новости, но мой взгляд зацепился за счетчик оповещений чат-бота.

Чувствуя что-то неладное, я открыл переписку и принудительно запросил через скрипт кадры с камер за вчерашний вечер. Пришли только снимки того, как домой вернулся я сам, а немногим позже — личный водитель Пак Сумин, ведь годзилла обычно приезжала, пользуясь услугами водителей клуба. Как говорила сама девушка, им она доверяла больше, чем охране, нанятой ее семейкой.

Я еще раз перепроверил сообщения чат-бота. Пак Сумин на изображениях не было, а у меня же похолодело в груди.

Вчера одна из наследниц семьи Пак так и не вернулась в свой пентхаус, а этого даже никто не заметил.

Последнее, что помнила Пак Сумин, это как она выпивает с Ли Кён-Суком. Виновато было волнение или напряжение последних дней, но в этот раз ее развезло намного сильнее, чем обычно — буквально с одной бутылочки соджу.

Да и ее любимый Ли Кён-Сук в этот раз был как-то навязчив и одновременно тревожен, будто бы мыслями находился не с ней, а где-то в другом месте. Шутки его были не к месту, улыбки — натянутыми, а движения — скованными. Она даже в какой-то момент пожалела, что не послушала онни и не осталась дома, с этим придурком Кан Ён Соком, готовиться к предстоящему заседанию совета. Хоть у нее не было проблем с обучением и запоминанием информации, но ей это было совершенно неинтересно.

Опять стоять перед этой семейкой и оправдываться, что ты носишь фамилию Пак, а в ваших венах течет одна кровь, и все это под безжизненным, совершенно чуждым взглядом родного деда, который относился к ней холоднее, чем случайный прохожий. Встретившись с незнакомцем, у нее хотя бы имелся шанс расположить человека к себе, купить его внимание или просто вызвать симпатию. Но когда речь шла про ее деда, всякие надежды на теплое обращение рассыпались в пыль. Это был не человек, а машина по зарабатыванию денег и управлению им же созданным конгломератом.

Отец был другим. Конечно, он был немного холодным, иногда отрешенным, но хотя бы несколько раз в неделю он находил полчаса на то, чтобы поговорить с Пак Сумин, послушать о ее успехах, поинтересоваться делами. Не образцовый отец, но если ты чеболь в третьем поколении — о большем и мечтать не следует, так как дед растил своих детей в условиях жестокой конкуренции. Пак Сумин же была любимой дочерью. Отец оберегал и Пак Сумин, и ее мать от нападок семьи, брал удар на себя и всегда повторял, что будет рядом и поможет, а девочке надо только расти и быть счастливой.

Как оказалось, отец солгал, ведь едва Пак Сумин исполнилось тринадцать, она осталась одна, а все, что дала ей семья — черная кредитка, трастовый фонд и билет на самолет до Лондона. Дед даже не приехал на похороны, хотя после пропажи самолета и хоронить было нечего — просто опустили два пустых гроба в землю — а от лиц дяди и братьев ей в тот день было тошно. Отец никогда не ладил со своим старшим братом и, наблюдая за этими отношениями Пак Сумин радовалась, что была единственной дочерью своих родителей.

Мысли путались, головная боль была просто невыносимой. Она очень надеялась, что уже утро и под дверью ее уже ждет заранее принесенный Кан Ён Соком похмельный супчик…

Реальность наотмашь ударила Пак Сумин ярким электрическим светом от одинокой лампочки под потолком, серыми бетонными стенами и ржавой железной дверью. Еще не понимая, что произошло, девушка попыталась встать, но почувствовала, что руки надежно стянуты в локтях, а единственно доступная ей сейчас поза — на боку, если она не хочет елозить носом по пыльному бетонному полу. Кое-как ей все же удалось принять вертикальное положение, усевшись спиной к стене. Так было проще думать.

Осознание приходило медленно, но когда дверь в комнатушку наконец-то открылась, Пак Сумин была полностью готова.

— Ох, вы даже не представляете, в какое дерьмо угодили, дебилы… — протянула девушка, переводя взгляд с одного мужчину на второго. — Мой дед вас…

— Пока твой дед тебя найдет, мы с тобой отлично проведем время, — послышался женский голос из-за спин незнакомцев.