Так сложилось, что Сеул был крайне разношерстным городом. Беспорядочная застройка соседствовала со строгими улицами городского плана, старые здания, построенные в первые десятилетия после войны, сейчас легко ютились в тени высоток и небоскребов. Казалось, в этом городе найдется место каждому — от провинциального старика, который впервые в жизни выехал из своей деревни в поисках работы, до молодого высококвалифицированного выпускника Сеульского Университета.

Нашлось в Сеуле место и диаспорам. Были тут и район тайцев, и русскоязычный квартал, где половина вывесок пестрела надписями на кириллице. Отдельно держались индийцы, приехавшие на заработки, им в противовес так же особняком кучковались гастарбайтеры-пакистанцы. Но самой крупной диаспорой Сеула были, несомненно, китайцы. Причем в отличие от прочих кварталов, возникших стихийно, сеульский Чайнатаун был основан абсолютно официально еще в конце 19 века и гордо значился на карте города, расположившись в районе международного порта Инчхон. Благодаря этому, как и полтора столетия назад, китайская диаспора имела большое влияние на сеульские грузоперевозки, связи в порту и активно возила морем товары со своей родины в Корею.

Улочки китайского квартала были довольно узкими и запутанными, но там на каждом шагу можно было увидеть сувенирные лавки, чайные комнаты или небольшие семейные ресторанчики, которые предлагали всем желающим купить что-то на память, выпить чаю или перекусить традиционными китайскими блюдами. Из места отселения и компактного проживания приехавших на заработки китайцев, Инчхон стал местом туристическим и позволял любому обывателю прикоснуться к культуре Поднебесной, не покидая географических пределов Сеула.

Но все было так, пока ты не сделаешь шаг в сторону, с центральных улиц китайского квартала и не погрузишься в настоящий Инчхон, контроль над которым принадлежал триаде.

Ким Аран стояла на пороге небольшой туристической чайной и буквально тряслась от страха. Ноги девушки подкашивались, все ее нутро говорило, что ей следует бежать отсюда сломя голову, но она прекрасно понимала, что ее найдут. Точнее, она даже не успеет покинуть пригородов Сеула, а если сможет сесть на скоростной поезд до того же Пусана, то ее примут на перроне, ее будут ждать на каждой станции.

Бежать некуда, можно только принять свое наказание.

— Заходи, — на ломаном корейском скомандовал ничем непримечательный с виду китаец, лениво куривший у входа.

Генеральская дочь вздрогнула, но подчинилась. Отпираться смысла не было. Если она сейчас дрогнет, если не сможет доказать свою ценность, то ее тела даже не найдут. Триада не прощает ошибок и не оставляет следов, это известно всем.

Оказавшись внутри чайной, девушка смиренно проследовала к одной из боковых комнат для проведения церемоний. Сюда обычно заводили туристов, которые хотели погрузиться в культуру чая Поднебесной, где работники заведения устраивали для них целое получасовое представление. Отношения к настоящей чайной церемонии это действо имело мало, но людям нравилось, и они охотно платили за часовое посещение комнаты неплохие деньги, что и было нужно владельцам заведения.

В чайной комнатушке Ким Аран уже ждали. Несколько мужчин, во главе которых сидел старый китаец с цепким взглядом, одетый в простую рабочую робу портового служащего. На низком столике на специальном подносе стоял простенький глиняный чайничек, такой старый, что, казалось, он вот-вот рассыплется в пыль, и такой же глиняный стакан.

Ничего не говоря, старик потянулся к стаканчику, в который был налит чай, и сделал мелкий глоток, пропуская напиток сквозь зубы. Цокнул, достал из кармана мятую пачку китайских сигарет и, ловко выбив папиросу щелчком пальца прямо в себе зубы, повернул голову. Один из его подручных тут же склонился перед боссом, чиркнул спичками, давая ему закурить.

— Ким Аран, — проскрипел старик.

Его Корейский был весьма сносным, почти неотличимым от говора местных, ведь он прожил в Сеуле значительную часть своей жизни.

— Господин Ма Донг! Прошу! — тут же рухнула на колени генеральская дочь, распластавшись перед боссом триады. — Умоляю!

— Что я тебе говорил, Ким Аран? — спросил господин Ма, делая глубокую затяжку и выпуская облачко вонючего сизого дыма. — Я говорил тебе вести дела тихо и аккуратно, раз уж ты пришла за покровительством нашей организации. Мы приняли тебя, обозначили задачи, оказали помощь, чтобы ты взяла под контроль свою диаспору. А что сделала ты?..

— Это совпадение, господин Ма Донг! Умоляю! Это все просто совпадение! — продолжала причитать Ким Аран, а на глазах девушки выступили злые слезы. — Я даже не знаю, кто на нас напал и чего они хотели!

Сейчас Ким Аран врала напропалую. Она догадывалась, кто стоял за нападением. Крысёныш Кан Ён Сок, которого отделали ее парни, будто сквозь землю провалился, а потом пошли слухи, что он нашел себе покровителя, переехал в престижный район Сеула и щеголяет в брендовых вещах. Ассоциация внимательно следила за своими подопечными, пока те получали выплаты подъемных от правительства, и сделать выводы было несложно. Во всем виноват именно Кан Ён Сок, а как именно он получил такую власть и возможности, Ким Аран уже не интересовало. Ей никогда не нравился этот выродок с мертвецким взглядом, от которого ее бросало в дрожь. Было в нем что-то неправильное, звериное, будто бы она лицом к лицу столкнулась со своим деспотичным папашей-генералом, хоть и выглядел он как совершенно безобидный книжный червь. Прошло уже полтора месяца, а большинство ее парней до сих пор либо лежали пластом, либо еле-еле передвигались на костылях. Пощадили только её, Ким Аран, но лучше бы ей переломали руки-ноги, как и всем остальным. Тогда бы у триады было к ней меньше вопросов.

— Тупая девка… — покачал головой Ма Донг. — Что за молодежь пошла… Не знает она, да? Зато знаем мы. И это все твоя вина. Если бы ты вела дела так, как тебя учили, ничего бы из этого не случилось.

Мафиози прищурился, глядя на сгорбленную спину Ким Аран сквозь облако сигаретного дыма. По уму, стоило пустить эту девку в расход, она за полгода наломала столько дров, что это уже стало угрожать спокойствию всего их предприятия. Но, на счастье Ким Аран, им пришел очень любопытный заказ, который они даже сначала не восприняли всерьез.

— Ты бешеная девка, но для тебя есть еще работенка, — бросил Ма Донг, доставая из-под столика конверт с документами.

Сначала триада отказалась от этого заказа, даже прикасаться к этой работе не желала. Но обстоятельства изменились после падения Ким Аран и потери контроля над северокорейской диаспорой. Это будет отличной проверкой для девчонки. Справится — значит так уж и быть, триада закроет глаза на ее просчет и вернет Ким Аран под свою длань. Провалится — туда ей и дорога, даже руки марать не придется, за китайцев все сделают другие люди.

Увидев протянутый ей желтый конверт, девушка подползла к чайному столику и обеими руками приняла документы.

— Твой экзамен внутри, сделай для нас одну работенку, и будешь прощена, — улыбнулся Ма Донг, в очередной раз затягиваясь сигаретой. — Справишься, и мы вернем тебе твое место смотрящей за северной диаспорой. Надо припугнуть одну особу, может, подержать недельку на подвале, но без особого вреда. В документах найдешь контакты, на которые стоит надавить, чтобы подобраться поближе. Она частенько заглядывает в один клуб, где у нас есть свои люди. Прочитаешь и разберешься, что к чему. Как сделаешь, что велено, жди сигнала. Поняла?

Конечно же, он недоговаривал. Незачем Ким Аран знать, кто на самом деле выступил заказчиком и что ее ждет, если она сунется напролом. Но и давать северянке слишком много информации тоже было нельзя. Она ненадежна, от нее стоило бы избавиться и Ким Аран крупно повезло, что у них появился этот заказ.

Услышав, о чем идет речь, Ким Аран сразу же захотела отказаться. Это было очень серьезное и тяжкое преступление, за которое она на долгие годы может уехать в тюрьму. Но едва она потянула документы из конверта и увидела фотографию цели, ее губы расплылись в мерзкой ухмылке. На плотной фотобумаге какая-то богатенькая девчонка садилась в представительную черную машину. Но личность цели была ей не особо интересна.