— Люцифер, я знаю что ты меня слышишь, вернись, забери меня с собой! — громко кричу, запрокинув голову вверх. — Вернись же! Как ты мог оставить меня здесь одну? Как посмел бросить, ничего не сказав на прощанье? Аааа, думал, что камешки скрасят моё ожидание?

Бегу к шкафу, в котором спрятала шкатулку, рывком вытягиваю её из-за стопки одежды, не обращая внимания, что та падает на пол. Раскрываю и переворачиваю: камни и монеты с громким стуком выпадают на пол, стараюсь раздавить их ногами, продолжая кричать в пустоту:

— Да не нужно мне это все, зачем ты подарил мне эти богатства? Как мог подумать, что эти бездушные холодные камни способны заменить мне тебя?

Запускаю ни в чем не повинную шкатулку в стену, ожидая, что она разобьётся, но только слышу грохот и наблюдаю, как целая, невредимая, шкатулка падает на пол. Бью ею об пол, потом о стену, прыгаю на неё сверху, надев обувь на толстой подошве, но ничего не происходит, ни единой царапины не остаётся на лакированном дереве. На кухне, куда пришла выпить воды, сдуваю прядь волос с лица и натыкаюсь взглядом на тарелки: давно пора поменять их, слишком старые. С извращённыс удовольствием сначала бью хрупкие предметы об пол, затем расставляю и бомбардирую их картошкой, завалявшейся в ящике. Чашки просто сметаю веником, наблюдая, кучу разноцветных осколков, усыпавших пол. Хохочу, мне нравится это, так весело! И зачем мне какой-то там Олленд сдался, если я могу развлечь себя и здесь? На кой черт мне нужен мужчина, который не спешит обнять меня и прижать к себе? Ненавижу его! Он превращает меня в сумасшедшую, которая забирается на стол и прыгает вниз, изобретая новые способы уничтожения стеклянных стаканов, так вовремя попавшихся мне на пути. Оглядываю кухню и перехожу в гостиную….

Когда, наконец, утомленная опускаюсь на диван, ещё утром целый, а теперь изрезанный полосами в той бессильной ярости, что клокотала во мне несколько часов подряд, смахиваю рукой капли пота со лба. Я разгромила всю квартиру, сама не помню как, бушевала, кричала и смеялась, мне казалось, что всё вокруг виновато в моей боли, всё виновато в том, что Люцифер оставил меня одну. Смотрю на себя в большое зеркало, треснутое посередине. Ну и видок: одежда измятая и заляпанная какими-то пятнами, а, красные — это помидоры, которые я кидала в стену, а желтые… ну точно, банка горчицы, которая выбесила меня фотографией счастливой семьи на ней. Надо бы переодеться, но не хочется, последние несколько шагов до кровати даются с трудом, падаю лицом в подушку и закрываю глаза, проваливаясь в беспокойный сон.

Торг

Утром, осматривая руины, силюсь понять, что же на меня нашло — я ведь никогда не была такой. Всё из-за него, этот демон открыл во мне качества, о существовании которых я не знала. Может быть потому он и бросил меня? Не выдержал излишней эмоциональности, я же постоянно рыдала или била его, только изредка дарила ему теплую улыбку и счастливый взгляд. Кто вообще долго выдержит подобное поведение? Может быть, если мне удастся уверить его, что я изменюсь, постараюсь держать себя в руках, то он вернётся ко мне? Наверное, не стоило молить его о поцелуе, когда мы прощались, ведь знала же, что он считает это слишком личным. Зачем полезла со своими глупыми просьбами? Нет, нам точно надо встретиться. Скажу Люциферу, что всё поняла, что могу прожить и без поцелуев и слёз, могу стерпеть всё, что он мне предложит, только пусть вернётся. Может быть он ждёт от меня первого шага? Точно, я докажу ему, что изменилась не только внешне, но и внутренне: теперь я не боюсь, я готова идти к нему навстречу, быть покорной и молчаливой.

Приняв решение, бросаю уборку, которой пыталась отвлечься. Это всё не важно, я не хочу терять на это время. Вспоминаю, что там требовалось для ритуала призыва: красная пентаграмма, свечи, еще камни какие-то… Нет, камни не понадобятся, пытаться сотворить клетку я не собираюсь, но нужно заклинание, оно есть у Насти. Дрожащими пальцами набираю номер подруги, которая все прошедшие дни не прекращала попыток встретиться и поговорить со мной.

— Алло, — сонный голос, бросаю взгляд на прикроватную тумбу, где должны быть часы, но вспоминаю, что вчера выкинула их в окно.

Благо хоть окна выходят не на тротуар, а то могла бы покалечить кого-нибудь случайно.

— Насть, привет, я тебя разбудила?

— Нет-нет, Есенька, привет! Как ты? Как твои дела? — голос подруги сразу становится бодрым и взволнованным.

Морщусь, мне сейчас не сочувствие и переживания от неё нужны, а помощь.

— Насть, я тебя попросить хотела… Продиктуй мне заклинание для вызова демона. Ну помнишь, то, которое..

— Я помню, — перебивает подруга. — Зачем тебе?

Нет уж, правдой я с ней не готова поделиться, пока еще ничего не ясно.

— Мне нужно, Насть. Продиктуешь? — требовательно, даже немного агрессивно спрашиваю я.

— Хорошо, записывай…

Мне с трудом удаётся дождаться вечера, нетерпение гонит меня в спину, заставляя то и дело бросать взгляд на стрелки часов, которые ползут слишком медленно. Днём территория лагеря охраняется, да и ритуал лучше проводить поздним вечером, чтобы было больше шансов, что Люцифер услышит меня, вернётся. Я знаю, что временная аномалия, случившаяся со мной в первый день, вызвана теми самыми минералами, которые Настя выискивала по всему городу, чтобы запереть демона, на самом же деле, разница во времени между моим миром и Оллендом — ничтожно мала, поэтому и выбрала время, в которое Люцифер обычно не занят.

Наконец, в сотый раз проверив наличие всех необходимых вещей, выхожу из квартиры и сажусь в подъехавшее такси, путь мне предстоит не самый близкий, но это не имеет значение, я сделаю что угодно, лишь бы вновь увидеть и обнять моего демона, уверена, что он придёт, ведь я всё осознала, пообещаю больше не совершать ошибок, не раздражать его, буду выполнять все условия, которые он поставит передо мной. Только бы быть рядом с ним.

Знакомая тёмная комната, пентаграмма, свечи, читаю в тусклом свете записанную на листе последовательность действий и слов, которую узнала у Насти. Принимаю необходимые позы, делаю движения и с замиранием сердца,  закрыв глаза, произношу слова:

— Дико вобиус ин тенебрис демон венит рекс Люцифер имплере велле меум ин номине домини лукс ет тенебраи. Аминь.

Жду несколько секунд, распахиваю глаза и обвожу взглядом комнату, в которой, ровным счётом, ничего не поменялось. Не может быть, чтобы не сработало, он должен был меня услышать. Может быть я что-то сделала не так? Снова перечитываю бумажку и повторяю ритуал, потом еще раз и ещё. Свечи, оплавляясь, сгорают всё больше, центр пентаграммы притягивает взор, ведь именно там должен появиться тот, кого я так жду, руки и ноги уже болят от бесчисленных повторений действий, доведённых до автоматизма. По щеке сползает одинокая слеза, из горла вырываеся сухой судорожный вздох. Надо просто попробовать еще разок, всё обязательно получится. В очередной раз замираю, гипнотизируя взглядом пентаграмму, она пуста, падаю на колени. Ещё разочек, я должна подняться и сделать всё ещё раз. Стараюсь оторваться от пола, но ноги трясутся, сил больше не осталось. За плечи меня обхватывают чьи-то руки, но совсем не те, о которых я мечтала:

— Не мучай себя больше, пожалуйста, — голос Насти спокоен и тих. — Он не придёт.

— Нет, не верю, не ве-рю, у меня получится, он вернётся, — стараюсь вырваться из удушающих объятий, не обращая внимания на собственные слёзы.

— Тише, ты справишься с этим. Он не вернётся, забудь.

Депрессия

Весь мой мир сократился до островка постели, на которой я апатично лежу уже несколько дней. Я пыталась сопротивляться, но была слишком слаба, Насте с легкостью удалось увести меня из той комнаты, которая была последней надеждой для меня, последним шансом снова увидеть Люцифера. Подруга охнула и покачала головой, увидев бардак в моей квартире, но, уложив меня на кровать, молча принялась убираться, затем даже что-то пыталась приготовить, что для неё — настоящий подвиг, ведь кулинария — не её сильная сторона, но Настя почему-то считает, что меня обязательно необходимо накормить. Вот только никакого желания есть, да и вообще что-то делать у меня нет, я не могу даже заставить себя умыться или принять душ, я просто лежу, безучастно уставившись в стену, иногда проваливаюсь в спасительный сон, иногда вывожу пальцами узоры на одеяле, в которое кутаюсь. Выхода нет никакого, сколько не совершай разных действий — ничего не изменится, нужно смириться, но как? Ничего не получается, во сне я там, я забываюсь, но стоит открыть глаза, каждый раз вокруг всё так же серая реальность, раз за разом, до боли и изнеможения.