Я повертел лист в руках, но ничего не заметил. Сосед подтвердил мои наблюдения:

– Там нигде ничего не написано, – он немного помедлил, – но я бы и не принёс его, если бы просто нашёл и подобрал. Так ведь мне его вручили.

– Вручили? Где же? – спросил я, всё ещё разглядывая лист.

– Стоит парень на перекрёстке возле вокзала и раздаёт листовки, – начал рассказывать он, – я просто иду мимо, протягиваю руку, чтобы взять одну, а он, завидев меня, достаёт откуда-то этот лист и отдаёт мне, будто так и должно быть.

– Надо же, – усмехнулся я.

Сосед продолжал:

– Я сначала решил, что просто не той стороной взял лист, но он и на обороте оказался такой же. А другим прохожим он дальше выдаёт обычные листовки: цветные и с надписями.

– Может, это просто шутка такая, – предположил я, не отягощая свой слегка опьянённый ум глубоким анализом.

– Я тоже так подумал, – согласился сосед, – я решил, что если подойду к нему и спрошу, в чём дело, то окажусь в каком-нибудь розыгрыше. Поэтому я сел на лавочку, чтобы понаблюдать за ним и увидеть, в чём был подвох. Лист я держал в руках, хотя из него уже ничего не выжмешь. И тут ко мне подсаживается какой-то человек, здоровается и, указывая на лист в моих руках, спрашивает, мол, вы тоже состоите в обществе?

– В обществе? – переспросил я, и в этот момент меня будто прошибла молния, – вот оно! Тайное общество, у которого даже есть свои способы шифрования и скрытой корреспонденции. Скольких они уже завербовали? Кто их финансирует? Что они готовят? Явки, пароли. Вот, что заинтересует моих новых «друзей» из силовых структур.

У меня даже дух перехватило, и я только спросил:

– А дальше что?

– Ничего, я просто взял и ушёл. Может, это тоже какой-то фокусник и они там все в сговоре.

Сердце моё упало – как же так?! Надо срочно выведать у соседа максимум информации, но так, чтобы он не понял моих настоящих намерений.

– Послушай, Сергей, мне кажется, это может быть довольно серьёзно. Кто знает, вдруг это мошенники и они могли тебя ограбить? Конечно, если бы у тебя было с собой что-то ценное. В любом случае, мне стоит взглянуть на это место, ради безопасности нашего города. А лист этот пускай пока побудет у меня. Скажи мне, где находится этот перекрёсток?

Узнав точный адрес, я поспешил вернуться в свою квартиру, оделся, как на прогулку, и направился к этому месту, благо оно было недалеко.

Как только я расположился на упомянутой моим соседом скамейке, я понял, насколько всё это моё предприятие с самого начала было бесперспективно и наивно. Кто бы ни был тот незнакомец, что принял моего соседа за собрата по тайному обществу, он уже давно ушёл, как и парень, раздающий листовки. Но измученное сердце моё так преисполнилось надежды, что теперь признавать утрату единственной зацепки было слишком невыносимо, и я гнал от себя эти неприятные, но разумные мысли.

Чтобы как-то отвлечься, я достал листок, который совсем недавно виделся мне пропуском в другой мир, и начал внимательно изучать его. Однако он не имел кроме своей белизны ничего примечательного: ни цвета, ни запаха. На вкус я его пробовать не стал.

Вскоре заморосил дождь, и мне пришлось спрятать листок. Только я сделал это, как ко мне на ещё не успевшую промокнуть скамейку подсел мужчина с небольшим саквояжем в руках. Он поприветствовал меня:

– Добрый день, – и сразу, словно оговорился, добавил: – Вы не волнуйтесь, у меня работа такая, всё время разговариваю с людьми. Я коммивояжёр. Меня разговор с вами ничуть не затруднит, я привык, хотя и не то чтобы получаю от этого удовольствие. Если вам будет угодно, я могу уйти: такое тоже случается, когда пробуешь заговорить с незнакомым человеком.

– Нет, нет, что вы, – поспешил успокоить его я, – я рад, что кто-то составит мне здесь компанию.

– Отлично, отлично, – ответил он.

– Видите ли, я тут не совсем праздно расположился, – я решил, что нельзя упускать ни одной случайной встречи, чтобы получить какую-то зацепку, – я интересуюсь неким, так сказать, обществом.

В то же время я слегка прикусил язык: для человека, который собирается что-то расследовать или вынюхивать, я явно слишком много болтаю.

– Обществом? – немного удивлённо переспросил мой собеседник. – Что ж…

Я присмотрелся к нему. На самом деле этот человек был гораздо старше, чем мне показалось вначале. Вероятно, он был даже старше меня. Но одет так по-деловому, что это молодило его. И при этом выглядел как-то по-походному. Вся его одежда была такая, которой долгое ношение только придаёт особый шарм: пальто, кожаные перчатки, картуз над сенью седых волос. Под воротом пальто виднелись пиджак и бабочка. Усы его были очень густые, но уже тронутые сединой, а лицо морщинистое, рябое – старческое. Такого человека трудно заподозрить в подготовке против вас каких-то каверз. Скорее, наоборот, ему самому жизнь надавала пощёчин, что отразилось на внешности какой-то смиренной драматичностью прожитых лет. Но в конце концов свою нишу в жизни он, по-видимому, сумел занять, и довольно устойчиво.

Коммивояжёр некоторое время помолчал, а потом сказал:

– Так если вас интересует общество, то я мог бы вам его показать.

Я был ошеломлён таким ответом. Какой успех!

– Да, конечно, я готов! – подтвердил я.

Пожилой мужчина посмотрел на часы и сказал:

– Через двадцать минуть я отправляюсь работать на ночном поезде. Там я мог бы вам всё показать. Потом я возвращаюсь сюда на обратном рейсе.

– Хорошо, – ответил я. Но про себя подумал, что всё это немного странно. Возможно, на конечном пункте движения поезда расположена штаб-квартира общества? Хотя это довольно несуразно. С другой стороны, и членам тайных обществ надо ходить на работу. Даже если их спонсируют, то хотя бы для конспирации и прикрытия. Конечно, этот человек не должен был менять свои планы ради меня. Впрочем, от своего намерения предложить мне какие-то товары он теперь точно отказался.

В тот вечер я уже не мог быть спокойным и докучал своему спутнику вопросами.

– Скажите, а это общество, оно какое? – спросил я, как бы подогревая свой интерес.

– Вопрос непростой, – ответил коммивояжёр, нахмурив седые брови. – Много времени провёл я с ними, а точного описания дать не смогу даже самому себе. Человек вроде как в нём, а вроде бы оно для него недоступно полностью.

– Да, конечно, – согласился я, делая вид, что проникся всей серьёзностью его слов и что-то понимаю.

Время уже подходило к отправлению, и мы прошли в здание вокзала. Люди толпились в ожидании поезда, работники вокзала явно знали коммивояжёра, потому что приветствовали его, на что он отвечал им кивком головы. Мы купили билеты на ночной экспресс и проследовали на перрон.

Когда мы оказались внутри, коммивояжёр не сразу принялся за дело.

– Необходимо дать людям немного времени освоиться, надо, чтобы они заскучали, – объяснял он мне, словно я сам когда-нибудь буду этим заниматься.

Мы расположились в вагоне-ресторане, разлили по стаканам напитки и стали выжидать. Я засомневался в его тактике и заметил:

– Пассажиры ведь скоро уснут, поезд же ночной.

– О, нет, нет, далеко не все, – ответил он с полной уверенностью. – А тем, кто уснёт, всё равно было бы неинтересно.

Я не разделял его энтузиазма, возможно, потому, что меня и самого начало клонить в сон после выпитого в столь поздний час. В вагоне стало тепло, освещение тусклое, приглушённое, а ещё от курильщиков витал дым, поглощающий своей пеленой и без того слабый свет. Я откинулся на спинку сиденья и в первый раз за этот вечер спросил себя: «Что я делаю здесь?»

– Пожалуй, пора начинать, – возвестил мой попутчик, деловито взглянув на часы.

Он встал со своего места и уставился на меня, явно ожидая таких же действий с мой стороны. Я же немного растерялся, поскольку был уверен, что моё присутствие при его работе не требовалось, и, отпустив его, я смогу отдохнуть на оплаченном мной месте, чтобы завтра со свежими силами отправиться на встречу с таинственным обществом. Но коммивояжёр явно ждал, что я встану и пойду за ним, что я и сделал, подчинившись его негласной воли, оправдываясь перед собой тем, что это, возможно, часть проверки на своего человека.