За контрреволюционные разговоры о Кирове в 1935 г. Никитину и ее знакомого исключили из кандидатов в партию. Конечно, она пожалела о сказанном, но ее размеренная жизнь и работа в прокуратуре пока продолжились.

Уголовное преследование настигло ее спустя длительное время.

Оперуполномоченным второго отделения транспортного отдела управления госбезопасности (УГБ) Управления НКВД по Саратовскому краю с согласия непосредственных руководителей и утверждения заместителя начальника краевого УНКВД 1 сентября 1936 г. в отношении нее вынесено постановление об избрании меры пресечения в виде содержания под стражей и предъявлении обвинения. Марии Яковлевне, которой было 34 года, инкриминировано совершение преступления, предусмотренного статьей 58.10 УК РСФСР (контрреволюционная пропаганда или агитация), а именно распространение среди беспартийных служащих провокационных слухов в целях дискредитирования светлой памяти товарища Кирова. Арест санкционировал прокурор Рязанско-Уральской железной дороги. На следующий день составлена анкета арестованного, и Никитина помещена в Саратовскую следственную тюрьму, хотя указанное постановление ей объявлено только 8 сентября.

В качестве обвиняемой допрашивалась уже в первый осенний день, т. е. без ознакомления с указанным постановлением. В ходе допроса она была вынуждена признать свои слова о любовной версии убийства Кирова и то, что не сообщила в партийные и советские органы о распространении таких контрреволюционных провокационных слухов со стороны Берлиса. Кроме того, призналась, что в 1933 г., испытывая временные материальные трудности, пропагандировала среди окружающих антипартийные настроения.

Изобилие в протоколе допроса высокопарных выражений с признаниями в совершении контрреволюционных деяний и двурушничестве[79] свидетельствовало об оказанном воздействии на нее со стороны оперативных сотрудников НКВД.

Ее знакомый Берлис также был арестован и привлечен по делу в качестве обвиняемого.

Обвинительное заключение составлено 15 сентября 1936 г. начальником второго отделения транспортного отдела УГБ краевого УНКВД и согласовано с непосредственными руководителями транспортного отдела. В тот же день изучено прокурором Рязанско-Уральской железной дороги, который с данным заключением согласился и дело возвратил в УНКВД для направления в Особое совещание при НКВД СССР. Интересно, что обвинительное заключение заместителем начальника УНКВД утверждено после прокурора 16 сентября.

Мария Яковлевна обвинялась в том, что, будучи организованно связанной с троцкистски мыслящим, по установке последнего распространяла среди окружающих контрреволюционные клеветнические измышления по поводу злодейского убийства товарища Кирова, пытаясь дискредитировать последнего и одновременно доказать непричастность к совершенному террористическому акту участников троцкистско-зиновьевской банды. На этот раз деяния квалифицированы не только по статье 58.10, но и 58.11 (участие в контрреволюционной организации) УК РСФСР.

Постановлением Особого совещания при НКВД СССР от 13 октября 1936 г. Никитина и Берлис осуждены к заключению в исправительно-трудовом лагере сроком на три года каждый.

На основании протеста прокурора Саратовской области постановлением Саратовского областного суда от 8 апреля 1957 г. постановление Особого совещания отменено, а дело производством прекращено за отсутствием в их действиях состава преступления.

Согласно протесту прокурора и постановлению суда «со стороны Берлис и Никитиной имели место нездоровые разговоры», но они были неправильно расценены как контрреволюционная агитация.

После очередного инсульта в 1923 г. В. И. Ленин полностью отошел от дел, и между членами Политбюро ЦК РКП (б) началась активная борьба за власть. Наибольший политический вес имели Л. Д. Троцкий, Л. Б. Каменев, Г. Е. Зиновьев и И.В. Сталин. В сложившемся противостоянии Троцкий остался в политической изоляции и стал постепенно сдавать позиции. Его действия и идеи подверглись резкой критике.

В январе 1925 г. на Пленуме ЦК РКП (б) Троцкого обвинили в попытке раскола партии и подмены ленинской теории и тактики международной пролетарской революции троцкизмом как разновидностью меньшевизма. Согласно резолюции Пленума «О выступлении т. Троцкого» он выдвинул против большевистской оценки движущих сил русской революции и против ленинского учения о мировой пролетарской революции свою теорию перманентной революции, которую Ленин не раз характеризовал как эклектическую (путаную) попытку соединить мелкобуржуазный меньшевистский оппортунизм с «левой» фазой и как стремление перескочить через крестьянство[80].

Троцкий был отстранен от руководства военным ведомством. Последующее объединение его усилий с Каменевым и Зиновьевым по противодействию усилившегося влияния Сталина успехов не принесло. Он выведен из состава Политбюро, а затем вовсе исключен из партии, выслан из СССР и лишен советского гражданства.

К началу 1930-х годов Сталин различными мерами разобрался со всеми конкурентами, и в 1934 г. на XVII съезде ВКП(б) было продекларировано, что достигнут разгром фракционных и оппозиционных группировок, в результате чего укрепились единство и сплоченность партии[81].

Г. Г. Клуцис «Без революционной теории не может быть революционного движения». 1927

Государственная идеология фактически поставила под запрет проявления инакомыслия, поэтому любые суждения вопреки предписанным партией установкам стали расцениваться как контрреволюционная деятельность.

Идея упомянутой перманентной (непрерывной) революции выдвинута в XIX в. К. Марксом и Ф. Энгельсом и заключалась в том, что при осуществлении буржуазно-демократической революции буржуазия будет стараться завершить революцию, тогда как пролетариат (т. е. рабочие) не остановится на достигнутом и будет стремиться к социалистической революции для отстранения от власти всех имущих классов. Непрерывность в данном случае сводилась к последовательной смене этапов революционного процесса.

Ленин и Троцкий поддерживали идею социалистической революции, однако по-разному смотрели на пути ее реализации в мире и отдельно взятой стране. В связи с этим при Сталине взгляды Троцкого рассматривались как несостоятельные и противоречившие ленинизму, а следовательно, как антибольшевистские.

«Правильность» политического мышления объясняли советским гражданам на работе и учебе. Дискуссии по данному поводу не приветствовались.

Зимой с 1934 на 1935 г. тема перманентной революции была затронута при обучении политической грамоте слушателей шестимесячных юридических курсов Горьковского края. Среди обсуждавших этот вопрос был Иван Сергеевич Корсаков

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.