Девочка оглянулась и, помахав мне рукой, не заметила какой-то камень, словно выросший из-под земли и упала попой на траву.

— Ай! — Крикнула неугомонная. Всхлипнула, а потом разразилась громким плачем.

— Ну-ну. — Наклонилась и подняла Гермину с земли. Прижала к себе драгоценную девочку и поцеловала её в пухлую щёчку. — Сейчас всё пройдёт.

— Больно… мама. — Продолжала плакать, и горючие слёзки катились по запылённому лицу, оставляя тёмные дорожки.

— Ох, милая… сейчас всё пройдёт. — Покачала головой, не зная, что и ответить ей на это. Я не была её мамой, но, видимо, придётся примерить на себе этот новый статус. Пока я учусь в этой академии, враньё и притворство станут моими основными спутниками.

— Уже плошло. — Пролепетал ребёнок и поднял с травы красное яблоко. Потянул его в рот.

— Нет. Не надо. — Выбросила яблоко обратно в траву. — Оно грязное и, скорее всего, червивое.

Девочка обиженно надула губки, сжала свои кулачки, а потом побежала вперёд как ни в чём не бывало.

Я улыбнулась и посмотрела назад, надеясь увидеть декана боевого факультета, но там уже никого не было.

Как только я покинул пределы академии, тут же ускорился и поскакал что есть мочи на своём вороном жеребце. Обычно до дома и обратно я перемещался через портал, быстро, безболезненно, безопасно. Об этом портале знала лишь пара доверенных мне людей и никто из них не проболтался бы. Никому и никогда. Я им верил как себе.

Но из-за того, что прошлой ночью за нами гналась Великая Инквизиция, портал пришлось закрыть и распечатать его получиться нескоро. Они свободно могли отследить наше перемещение и тогда в моём кабинете оказалась бы вся шайка инквизиторов. Такого я просто не мог допустить. Теперь, когда дочь пошла на поправку, я понимал, что не могу оставить её или подвергнуть опасности.

Конечно, во всём была виновата та самая симпатичная ведьмочка Фрея. Если бы не она, мы спокойно переждали тяжёлую ночь и, возможно, Гермине даже стало бы легче. Если честно, думать о том, что могло случиться с дочерью, я не желал. В этот момент, в районе сердца нехорошо покалывало и мне это не нравилось.

Но эта странная девица свалилась мне буквально на голову и смешала все мои планы. И получается за одну ночь, я нарушил столько правил и королевских законов, что хватало не на один пожизненный срок. Меня спасало лишь положение в обществе и мой титул, иначе я бы уже сидел в тюрьме и думал о будущей казни.

В наше время, если ты никто и звать тебя никак, вздёрнуть на верёвку тебя могли одним махом.

Я давно не добирался домой, таким дедовским способом. Верхом на лошади, по лесу и грязным дорогам, не высохшим за утро.

Поэтому, когда спустя два часа я въехал в ворота своей усадьбы, мои ноги, даже будучи в сапогах, промокли до бёдер, а дорожные брюки можно было выжимать. Но не это меня удивило и расстроило, а то, что я увидел перед собой. От усадьбы практически ничего не осталось. Огненные шары, которыми мы обменялись с инквизиторами, не оставили от этого дома камня на камне.

Спешившись, я привязал коня к воротам и сняв меховой плащ, повесил его на седло. Шумно выдохнул недовольство и быстрым шагом направился к развалинам дома. Мои руки были наготове и если появятся инквизиторы, я дам им отпор.

Но чуйка подсказывала мне, что их здесь нет. Они ушли и больше не появятся. Сейчас, им была нужна Фрея, ну и я. Поэтому в ближайшее время они задействуют все свои силы, чтобы найти нас.

Но пока я не узнаю, что такого натворила Фрея, я не смогу ей помочь? Мне нужно точно знать, за что её хотели повесить?

Осмотрев развалины, я прошёлся по тем местам, которые несколько часов назад были гостиной, столовой и детской комнатой. Оставалось понять, где забыла свой плащ Фрея. Он наверняка сгорел, а значит, я зря сюда приехал. Я ведь не понимал, что такого важного было в этом плаще. А она мне не сказала.

— В бездну всё! — Выкрикнул и пнул сапогом сгоревший кусок балки. Найти здесь что-то было бесполезно. Обгоревшая мебель, доски и балки, важные документы, которые касались смерти моей жены. Книги, картины, одежда, деньги и облигации. Всё сгорело, ничего не осталось.

Пройдя по пепелищу, я увидел, что часть камина в комнате дочери сохранилась. Кирпичи стояли целые и невредимые. Огонь не тронул их, лишь пару раз лизнул, но понял, что кирпич не такой вкусный, как дерево и пошёл дальше.

Обгоревший ковёр, который я принёс с чердака, чтобы закрыть дырявые доски. Истлел, но до конца не выгорел. Я наклонился и провёл по нему ладонью. И вдруг мои пальцы коснулись чего-то жёсткого и круглого. Камни?

Убрал ладонь и понял, затерявшись в истлевшем ворсе ковра, спрятались круглые камушки, испачканные гарью и копотью. Протёр их пальцами и понял, что это самый настоящий янтарь. Обтёсанные мастером камни были ровными и круглыми с прожилками из воздуха, травы и земли. В некоторых камнях застряли древние насекомые, как будто уснули на время, а не навсегда.

Это было так эпично и просто невероятно.

Я решил, что камней должно быть больше, видимо, это именно то, что оставила здесь Фрея. Поэтому снова провёл ладонью по ковру и нащупал ещё несколько. В каждом камне были сделаны две дырки, скорее всего для верёвки, которая соединяла их, образовывая бусы. Вот только шнурок, похоже, сгорел, не оставив после себя никаких следов.

Собрав всё, что нашёл, положил в карман брюк и поднялся.

Обошёл место, которое было когда-то детской комнатой моей дочери, пускай и недолго. Но всё же. Это был дом, где родилась Гермина и позже заболела так сильно, что я думал она не выживет. Здесь умерла Аматея от жуткой болезни, которая буквально съела её за год. Внизу в холодном, пахнущем землёй и сырым мхом подвале, проходили мои обороты, превращая меня в страшное чудовище.

Привязывая себя тугими верёвками к деревянным балкам, вкопанным в землю, я сидел там сутками не видя и не слыша, что происходит наверху.

Я не чувствовал жизни, хотел сдохнуть, лишь бы не испытывать жажды к человеческой крови. Со мной происходило то же самое, что было с моим дядей, когда он укусил меня. Но он недолго мучился, мой отец посадил его на вилы и отправил на тот свет. А я остался жить. Вначале всё было нормально, все думали, что обошлось. Но как только во мне начали происходить гормональные изменения, чудовище внутри меня тоже проснулось. Именно тогда, я решил уйти из дома и никогда больше не возвращаться в отчий дом.

Сейчас я понимал, что место, где мы жили с Аматей, было настоящим адом. Чистилищем, где нет места живым, а особенно детям. И то, что этот дом сгорел, было самым лучшим событием, что могло произойти со мной за последнее время, не считая выздоровления дочери.

Получается, всё благодаря маленькой ведьмочке Фрее, которая за один вечер перевернула мою жизнь с ног на голову.

И сейчас перебирая в кармане круглые камни янтаря, я понимал, что очень хочу поблагодарить няню своей дочери и вручить ей эти бусины.

Хотя это было не единственным моим желанием.

У нас с Герминой было столько свободного времени, хоть ложкой ешь. Поэтому мы никуда не спешили и медленно прохаживались по яблоневому саду. Болтая и дурачась, мы одновременно с этим собирали в старенькую, но плотную корзинку, которую случайно нашли на скамейке, паданцы. Нашли мы её среди деревьев, недалеко от того самого симпатичного домика, который мы прошли вместе с магистром тёмного факультета.

— Мам, я устала. Давай посидим тут. — Девочка остановилась перед домиком, около милого, но запущенного садика, на котором ничего не росло, кроме сорной травы и кустов.

— Где ты хочешь посидеть? — Осмотрелась вокруг, но нашла только пустую лавочку, на которой мы и нашли корзинку.

— Прямо тут. — Девочка опустилась на корточки и начала собирать красные и жёлтые листья, которые сбрасывали рядом стоящие деревья, словно предупреждая о скорой зиме.