Дав зрителям возможность посмеяться над классической шуткой, мы с оператором подвалили к отражающему очками огни пультов и экраны терминалов космическому академику. Остальных сидящих в ЦУПе товарищей видно только со спины, потому что они очень секретные.
— С огромной гордостью представляю вам жутко секретного до сегодняшнего дня космического академика Егора Львовича Дерябина, главу конструкторского бюро «Ученики Циолковского». Именно благодаря умнейшим сотрудникам этого бюро человечество смогло обзавестись по-настоящему прорывным аппаратом, коим является «Гагарин-1». Егор Львович, здравствуйте.
Поручкались, и академик заметил:
— Названия, тем более такого гордого, у нашего бюро нет, уважаемые товарищи — учениками Циолковского, прямо или опосредованно, являются все труженики космической сферы планеты, и, так сказать, приватизировать его наше бюро не может.
— Это чтобы запутать врагов, — сманеврировал я.
— Безусловно, — благожелательно покивал академик.
— Егор Львович, пожалуйста, расскажите нашим уважаемым зрителям об аппарате, — попросил я.
Академик даровал благодарному человечеству двадцать минут объяснений «на пальцах», из которых все, кто интеллектуально ниже докторов физико-математических или хотя бы инженерно-прикладных наук поняли только то, что «Гагарин-1» офигенно высокотехнологичный. Большего нам по сути и не надо!
— Ух! — встрепенулся я. — Интеллектуальная мощь отечественной космонавтики поистине поражает! Могу я попросить вас рассказать о программе, которую будет выполнять этот удивительный аппарат?
Егор Львович поговорил еще двадцать минут — это понять было намного проще.
— Пятиминутная готовность! — предупредил из-за кадра мужик в генеральских погонах.
Обычный казахстанский колхозник из местного театрального кружка — специально загримировали, в рамках дезинформации стратегического противника. Смешно.
— Уходим и не мешаем, товарищи! — заявил я камере, и мы переместились в уголок. Приглушив голос, я принялся сворачивать «подводку». — Над аппаратом работали не только Советские ученые. «Гагарин-1» стал совместным детищем всех социалистических стран планеты. Сложность разработки полностью соразмерна сложности производства, и к воплощению идеи в материю приложили руки десятки миллионов рабочих на десятках тысяч предприятий по всему социалистическому блоку. Многие — невольно, потому что враг не дремлет, и секретность разработки обеспечивалась на привычном для нас, высокопрофессиональном уровне. Возможно, именно вашими руками выточенные, отлитые, сваренные и изготовленные другими способами компоненты сегодня начнут многолетний путь к Юпитеру, — дал зрителям-пролетариям почувствовать причастность к такому большому делу. — Временно прощаюсь с вами, товарищи.
Картинку переключили на установленные на направленные на ракету камеры, а я опустился на стул, отдав микрофон специализирующемуся на ведении обратного отсчета и комментариях запуска космических штук члену съемочной группы. В ЦУПе экран с трансляцией запуска конечно же тоже присутствует, и я не без легкого мандража принялся наблюдать за пускающей дымы ракетой.
Кажется, или дыма больше, чем при других запусках? А вот там такое мелкое что? Пылинка на камере, или натурально дырка в топливном баке? Не, бред — носитель с дыркой на пусковую площадку не поставят, это же прямая диверсия! Но дым все же подозрительный, ракета-носитель то та же самая. На мое плечо опустилась рука, и я с позорным писком подскочил от неожиданности. Хохотнув, подкравшийся Егор Львович спросил:
— Ты чего нервный такой?
— Дым непривычный, — признался я.
— Обычный, — отмахнулся Егор Львович и опустился на соседний стул. — Ловко у тебя в микрофон тараторить получается.
— Опыт большой, — поскромничал я.
— Я сам-то телевизор не смотрю, — признался академик. — Времени на него совсем нет.
— Жалеете?
— О чем? — хмыкнул он. — Любимым делом всю жизнь занимаюсь, да каким! — улыбнувшись, поделился. — На «Звездные войны» тут правнуки вытащили — ох и наврал ты там! Будто и не учил я тебя ничему.
— У сказок свои законы, — улыбнулся я в ответ.
Не на что обижаться — жанр такой, фантастика.
— Десять! — начался обратный отсчет.
Я затаил дыхание, космический академик прикрыл глаза и зашевелил губами. Бывалый чтец по ним в виде меня с изумлением считал слова молитвы. Космического масштаба ум, а все туда же!
Ракета тем временем усилила выпуск дымов, сопла раскочегарились, начали извергать пламя, и на счет «ноль!» ракета тяжело оторвалась от земли и устремилась в небо, с каждым мгновением набирая скорость.
— Системы ракеты-носителя в норме! — посыпались отчеты обильно потеющих ученых.
— Двадцать! — «подбили» прошедшие с момента запуска секунды.
— Двигатели первой и второй ступени работают нормально!
— Двадцать пять!
— Тридцать!
— Параметры конструкции ракеты-носителя в норме!
— Сорок!
— Стабилизация изделия устойчивая!
— Давление в камерах двигателя в норме!
— Шестьдесят!
— Тангаж, рысканье, вращение — в норме!
— Семьдесят!
— Полет нормальный!
— Восемьдесят!
— Параметры системы управления ракеты-носителя в норме!
— Девяносто!
— Двигатели первой и второй ступени работают нормально!
— Сто двадцать!
— Есть выключение боковых блоков! Есть отделение боковых блоков!
— Сто пятьдесят!
— Двигатель второй ступени работает нормально!
— Сто шестьдесят!
— Сброс головного обтекателя!
— Сто семьдесят!
— Параметры системы управления ракеты-носителя в норме!
— Стабилизация изделия устойчивая!
— Двигатель второй ступени работает нормально!
…
— Двести девяносто!
— Есть отключение двигателя второй ступени, есть включение двигателя третьей ступени, есть сброс двигателя второй ступени!
НЕ РАССЛАБЛЯТЬСЯ!
— Параметры системы управления ракеты-носителя в норме!
— Двигатель третьей ступени работает нормально!
…
— Пятьсот десять!
— Тангаж, рысканье, вращение в норме!
— Пятьсот тридцать!
— Есть отделение двигателя третьей ступени!
Открыв глаза, Егор Львович спокойно скомандовал:
— Ура, товарищи.
— УРААА!!!
Мне и микрофон-то брать назад смысла нет: панорамы радостно скачущих, обнимающихся и всячески ликующих обитателей ЦУПа вполне достаточно. И какой профессионализм — никто лицом в камеру так даже сейчас не повернулся!
Глава 19
Просидев львиную долю июня на киностудии — третьи «Звездные войны» сами себя не снимут — в последних его числах я с легкой душой «задвинул» все дела, вместе с могучей как никогда страной и всем социалистическим блоком погрузившись в атмосферу масштабного спортивного праздника «Евразийские игры — 1974».
Настоящий стресс-тест для обновленной страны! Сто двадцать с лишним тысяч иностранных гостей — как участников соревнований с их тренерами и родственниками, так и туристов. Прекрасный шанс для нас похвастаться плодами грамотной работы правящей надстройки на весь мир. Был бы, если бы не тотальная цензура в тех странах, хвастаться жителям которых есть смысл. Но не будем о грустном!
Гости прибывали к нам самолетами, кораблями и поездами, сразу же попадая в цепкие лапы волонтеров-комсомольцев, представителей министерства спорта и пятидесяти тысяч собранных со всей страны оперативников в гражданском, призванных обеспечивать порядок «изнутри». Никаких одинаковых ботинок с костюмами — товарищи одеты разнообразно, в свои личные вещи. Если «сексота» за версту видно по казенному внешнему виду, толку с такого?
Качественная подготовка — залог отсутствия ЧП, и товарищ Щелоков ничуть не кривил душой, когда отчитывался из телевизора о беспрецедентных мерах, направленных на обеспечение общественной безопасности. В качестве ориентира и источника «чужих граблей» мы не без злорадства пользовались Олимпиадой в Мюнхене, наглядно демонстрируя превосходство нашей правоохранительной системы. У нас есть патрули, которые мешают неучтенным лицам с непонятными грузами проникать на спортивные объекты, рамки металлодетекторов на вокзалах, в метро и на тех же спортивных объектах, а главное — единый штаб по оперативному реагированию на вызовы, в который в реальном времени стекается информация с мест. Все это позволяет надеяться, что «Альфа» останется незадействованной. Да, к нам прибыли друзья из дружественных стран, но бдительности никто не теряет — подбить на нехорошее «друга» нашим врагам еще приятнее.
