– У меня со временем зарез, – заметил он. – Не могла бы ты сама со мной встретиться? Возьми такси до «Сенчюри-плаза», это близко. Я буду ждать тебя в Лобби-корт в четверть девятого, хорошо?

– Хорошо, – согласилась Джулия.

Она пошла попрощаться с Дженни, которая ждала ее, сидя в постели.

– Ой, мамочка, ты похожа на фею!

– Очень красивое платье, мисс Кэрри, – с восхищением воскликнула Барбара. Она приехала к ним с севера, да так и осталась. – Вы выглядите потрясающе.

– Что и требуется, – весело заметила Джулия. Она нагнулась и поцеловала дочь. – Спокойной ночи, маленькая. Увидимся утром.

Ито ждал Джулию у дверей.

– Такси приехать, – сказал он и добавил: – Миссис выглядеть хороший.

– Спасибо, Ито! – Джулия сбежала вниз в облаке духов «Хлоя» и села в ожидающее такси.

– Куда прикажете, леди?

– «Сенчюри-плаза», пожалуйста.

– Будет сделано.

Как раз когда машина Джулии отъезжала от дома, Брэд Брэдфорд садился в свое такси в аэропорту Лос-Анджелеса. Он должен был быть на борту самолета по пути в Бостон, но звонок застал его врасплох, когда он уже уезжал из Сан-Франциско.

– Брэд? – Ни с кем нельзя было спутать этот гортанный голос, в котором звучало обещание.

– Трисия!

– Приятный сюрприз?

– Фантастический, именно то, чего мне не хватало.

– «Беверли-Хиллз», «Сенчюри-плаза». Хочешь приехать немного поиграть?

– Еще как! Откуда ты узнала, что я в Сан-Франциско?

– Я всегда знаю, где ты, мой милый.

Как и он знал, где она. Там, где и ему хотелось быть.

– Прилечу первым же рейсом, – обещал он. – Не начинай без меня вечеринки.

Трисия Тремейн на данный момент считалась секс-символом Голливуда. При виде ее тела, которое она демонстрировала на голубом экране в основном полуголым, у мужчин отвисали челюсти. Еще она отличалась сексуальной ненасытностью и особой постоянно тлеющей чувственностью, которая в постели вспыхивала, как напалм. Брэд повстречал ее на премьере, после которой они вернулись в его гостиницу в постель; роман с той поры продолжался, когда бы и где бы им ни довелось встретиться.

Именно то, что ему сейчас нужно. Настроение немедленно улучшилось. Домой не хотелось ужасно. Как, впрочем, не хотелось всегда, особенно последнее время. Никто его там не ждет. Кроме пьяной жены. Не вышло ничего у них, у него и Кэролайн. Им уже не о чем разговаривать, а ее прилипчивость начинала его раздражать так, что он не мог сдерживаться. Плюс ко всему прочему она стремительно дурнела под действием алкоголя.

– Потому что мне скучно! – кричала она ему. – Скучно, скучно, скучно!

А тут еще мать зудит, что Кэролайн никак не забеременеет.

– Моей вины тут нет, – говорил он ей. – Я сто раз проверялся и перепроверялся. Как, впрочем, и она. Никакой физической причины нет, просто ей уж слишком отчаянно хочется! Она чересчур старается.

Секс с женой он теперь ненавидел. Всегда потом ему казалось, будто его изнасиловали. Ее безумные требования сделать ей ребенка лишали его всякого желания. Врачи советовали ей довериться природе, получать удовольствие от секса как такового, а не как средства продолжения рода. Но она доводила и себя и его до полного изнеможения, потом ждала, отмечая дни в календаре, приближающиеся к дате, обведенной красным кружочком. Когда же, как обычно, ей приходилось вычеркивать и этот день, она отрывалась от календаря и припадала к бутылке. Напивалась, орала, материлась и швырялась вещами.

– Ничего нет удивительного, что я никак не могу зачать, если ты весь истратился в постелях других женщин. Ты вытрахиваешься напрочь к тому времени, как добираешься до меня! – истерически кричала она. – Что ты задумал? Перетрахать все женское население? Я чувствую, как от тебя ими несет, негодяй!

– Ты заранее знала, что это будет за брак. Не вини меня, если чувствуешь, что тебя обманули. И не я виноват, что ты не беременеешь, а ты!

И так далее, и тому подобное.

– Одной ошибки достаточно, – холодно заявила ему мать. – Второго развода я не потерплю. Ты должен найти с ней общий язык, Брэд. Она должна родить ребенка, тебе нужен сын.

Но за пять лет брака у Кэролайн ни разу не было задержки. Все точно по часам, как и ее запои.

«Господи! – горько подумал он, пока такси мчало его к гостинице. – Столько женщин у меня было, а оказался я с такой напарницей, что хуже не придумаешь! Слава Богу, что есть Трисия». Она утешит его, оставит приятные воспоминания, уж коли ему нечего ждать в будущем. Когда такси подъезжало к гостинице, он подумал: хоть бы было из-за чего лететь в такую даль..

Прибыв в «Сенчюри-плаза», он уверенным шагом направился к конторке дежурного.

– Мисс Трисия Тремейн, пожалуйста. Меня ждут. Мое имя – Брэдфорд.

Дежурный поднял трубку, а Брэд повернулся, чтобы посмотреть на переполненный и сверкающий Лобби-корт. Люди пили, встречали друг друга или ждали встречи. Как всегда, его больше интересовали женщины: он оглядывал их оценивающим взглядом, прикидывал, одобрял или отбрасывал, пока его глаза не задержались на столь знакомом лице. Его первая жена, потрясающе красивая в черном с золотом платье, сидела на диване и просматривала журнал. Его сердце так забилось, что он невольно сделал шаг назад, наступив на ногу стоящему рядом мужчине.

Механически извинившись, он перешел к полке с открытками, за которой и спрятался, не сводя с Джулии глаз. Из одного из лифтов высыпала толпа народу, закрыв ее от него. Он нервно дернулся, но тут узнал еще одно лицо. Он было открыл рот, чтобы позвать, но тут увидел, куда этот человек направляется. Прямиком, без всяких колебаний, к его первой жене. Она подняла глаза, и он увидел на ее лице сияющую улыбку. Человек наклонился, помог ей подняться и поцеловал в губы. Они немного постояли, потом он взял ее под руку и повел через вращающиеся двери к выходу. Подавшись вперед, Брэд наблюдал, как они ждали машину, которую подогнал дежурный, потом мужчина помог Джулии сесть в машину и сел сам. Красные огни черного «линкольна» мигнули, и машина покатила в сторону Лос-Анджелеса. Брэд долго смотрел ей вслед. Затем повернулся и медленно, как во сне, двинулся в направлении дивана и сел на то место, где только что сидела Джулия. Оно еще сохранило тепло ее тела, он ощущал чувственный запах духов. Он плотно закрыл глаза.

– О, Джулия, Джулия, – услышал он свой собственный шепот.

Он давно о ней не вспоминал, выбросил ее из своей жизни, так он думал. Теперь ему казалось, что кто-то держит его жизнь над пламенем и в его свете месяцы, проведенные с ней, высвечиваются все резче, захватывают его, не дают ни о чем больше думать – особенно это последнее, ужасное происшествие, которое началось со звонка Битси. Сестра была в истерике, плакала, панически кричала:

– Брэд, слава Богу, я куда только не звонила! Мама, у нее сердечный приступ, и все по вине Джулии! Она его вызвала, говорила кошмарные вещи. Брэд, ты должен вернуться домой, прямо сейчас! Приезжай, мама тебя зовет… я боюсь, она умрет! Брэд, пожалуйста, очень тебя прошу, возвращайся!..

В шоке он разыскал Эбби, которая подтвердила слова Битси.

– Мать в больнице, скорее всего, инфаркт. Вроде бы Джулия ее в чем-то обвинила, оскорбляла, причем до того, что у мамы начался приступ астмы, а уж потом – инфаркт. Она в реанимации. На твоем месте я бы поторопилась.

Но прежде он разберется с Джулией. Ее лицо преследовало его: белое как мел, струйка крови из угла рта, яркий отпечаток его ладони на щеках.

Открыв глаза, он щелчком пальцев подозвал официанта.

– Бурбон, двойная порция, со льдом – «Джек Дэниелз», и побыстрее.

Он и не подозревал, что может быть так потрясен. Он едва не рехнулся в самом прямом смысле этого слова. Домой летел как в тумане, пил всю дорогу над Атлантикой, но все равно был ужасающе трезв, когда наконец увидел мать, всю в трубках, шприцах и пищащих мониторах, с белым лицом, еле слышным голосом, похожую от лекарств на зомби. Он упал на колени, бормотал Бог знает что, умоляя ее не умирать. Она открыла глаза, минуту смотрела не него, не узнавая, потом он увидел, как в прекрасных глазах появился свет, и они наполнились слезами.