– Ты права, здесь довольно четкое разграничение, – согласился Сет. – Эбби и ее брат пошли в так называемых английских Брэдфордов. Брэд очень похож на нынешнего маркиза. А Битси – в американских Брэдфордов. – Сухо рассмеявшись, он продолжил. – Мы, жители Новой Англии, знаешь ли, весельем и живостью не отличаемся. Это пуританский край.
Джулия механически улыбнулась, размышляя над тем, что собиралась сказать.
– Да и леди Эстер вовсе не американизировалась, несмотря на то, что уже долго живет в этой стране.
– Разумеется, нет! Она из нас сделала англичан. – Сет наклонился, чтобы рассмотреть старое надгробие. – Выдающаяся женщина. Сильная. Мы, мужчины, из самозащиты, называем таких женщинами с мужским умом.
Джулия снова улыбнулась, но стояла на своем.
– И все же, хоть Брэд и очень похож на нее, он ее сильного характера, похоже, не унаследовал, только ее обаяние.
Сет пожевал губами и покачал головой.
– Я бы не стал этого утверждать, – вежливо не согласился он. – Просто в присутствии матери Брэд вынужден вести себя очень осторожно. Они ведь необыкновенно близки, знаете ли.
– Знаю, – ответила Джулия.
– Он – самая главная драгоценность в ее жизни, и Брэд это хорошо знает. – Искоса взглянув на нее, он добавил: – Она тебе уже рассказывала, на какой риск пошла, чтобы родить его?
– Да.
– И насчет того, что он реинкарнация ее отца?
– О да. – Джулия глубоко вздохнула и как в омут кинулась, – Но ни одного слова об отце Брэда. В доме пруд пруди фотографий маркиза, но я не видела ни одной фотографии отца. Как будто его никогда не было. Эбби единственная, кто о нем вспоминает.
– Как старший ребенок, Эбби была к нему ближе, сохранила приятные воспоминания. Битси всегда тянулась к матери, старалась ей подражать, как ты уже, верно, поняла. А Брэд… – Сет помолчал, потом продолжил: – В его жизни главное – мать. Он хорошо сознает свою роль в ее жизни, и его обращение с ней основано на этом. Ему потребовалось большое мужество, чтоб вот так жениться, без ее согласия. С моей точки зрения, это доказывает, как сильно он тебя любит. – Он снова помолчал. – И нуждается в тебе. – Он тепло посмотрел на нее: – Ты мне очень нравишься, Джулия. Я обратил внимание, что ты легко справляешься со многим, что было бы не под силу более слабой женщине. У тебя есть такт и большое терпение.
– Не совсем так, – грустно возразила Джулия. – Иногда мое терпение удивляет меня самое.
– Для твоего возраста ты – зрелая женщина. Под таким давлением – и так держаться.
– Я хочу, чтобы все было как надо, – осторожно ответила Джулия. – Для Брэда это важно.
– Конечно, – просто согласился Сет. – Но ты – то самое, что нужно Брэду.
– А не Кэролайн Нортон? – Ну вот, она это сказала.
– Брэд никогда ее не любил. Он выполнял свой долг, не больше. Я не виню, он понял, что не может на это пойти.
– Почему же у меня такое чувство, что все винят меня? – спросила Джулия.
Он удивился.
– Разве? Могу тебя уверить, что Эбби и я…
– Не Эбби и ты, но Битси и…
– Битси ревнует своего брата, – спокойно ответил Сет. – Так было и так будет. Она всегда соревновалась с ним за любовь их матери, а ему никогда не приходилось ни за что бороться.
– Этому я верю, – сказала Джулия. Сет внимательно посмотрел на нее.
– Значит, ты думаешь, что, несмотря на чисто внешние проявления, леди Эстер, аи fond,[7] ты не нравишься, и она женитьбу сына не одобряет?
– Она ничего, кроме доброты, в отношении меня не высказывала, – ответила Джулия очень, очень осторожно.
– Так это потому, что ты проходишь испытание, – объяснил Сет ласково. – Ты посмела выйти замуж за ее Возлюбленного сына; ты должна соответствовать такой чести. Пока она не составит о тебе мнение, она будет добра. Ты поймешь, когда произойдет перелом.
– Каким образом?
– А все будет вполне очевидно, – сухо ответил ей Сет, – но я не думаю, что тебе стоит беспокоиться. Я ничего не слышал от Эбби, которая все бы узнала от Битси, всегда докладывающей, что сказала мама. По поводу тебя не высказывается недовольства, но, с другой стороны, дифирамбов тоже не слышно. Тебя просто приняли, а это, по-моему, дорогого стоит. – Сет помолчал. – Если бы было иначе, ты бы уже почувствовала недовольство леди Эстер. Уверен, мне не стоит рассказывать тебе, какую оно может иметь силу. Леди Эстер здесь следует за сыном: он счастлив – она тоже счастлива. А Брэд, по всему видно, никогда не был счастливее.
– Ты так думаешь? – с огромным облегчением спросила Джулия. Ее уверенность, приобретенная за дни, проведенные на ферме, быстро испарилась во время отсутствия мужа, оставив густой осадок сомнений.
– Ты думаешь, он с радостью уехал в эту поездку? – Сет взглянул на нее и расхохотался. – Мне он совсем иначе объяснил свои чувства.
Насмешливый взгляд Сета заставил Джулию покраснеть.
Такого же эффекта добился и Брэд, позвонивший вечером и с анатомическими подробностями изложивший ей, как он по ней скучает.
– Милый, это же открытая линия, – протестовала Джулия, не привыкшая к таким откровениям даже в постели.
– Плевать! У меня пар идет из ушей, и, если я тебе не позвоню, мне не уснуть. Кстати, когда я засыпаю, то вижу тебя во сне.
– Правда, милый? – Это растрогало Джулию больше, чем все остальное.
– Ты же знаешь, я воздерживаться не привык, – продолжал он, и ее воздушный шарик счастья лопнул. Но он тут же надул его снова.
– Но я борюсь с собой, хотя три недели воздержания даются мне нелегко.
Джулия поверила ему безоговорочно. Она отправилась спать с его словами о трехнедельном воздержании, все еще звучащими в ушах. Для Брэда с его сексуальным аппетитом то была гигантская жертва и наиболее убедительное подтверждение его любви. Она все еще очень тосковала по нему, ей не хватало его больше, чем когда-нибудь кого-либо в жизни. Она дивилась, сколь необходимым ей он сумел стать. Ей не хватало его присутствия, его жизнерадостности, его теплоты, даже его неряшливости – он всегда все сбрасывал на пол. Ей не хватало его в постели, но не только из-за секса, ей не хватало теплоты его тела. Брэд был лучше, чем электрическое одеяло. Он излучал тепло и всегда спал, обняв ее, передвигаясь за ней по большой кровати, когда она переворачивалась. Так что, когда они просыпались, их тела были переплетены, и она ощущала его пульсирующую эрекцию.
Но как бы ни тосковала, внешне она старалась казаться веселой и улыбающейся. Кроме того, она научилась попридерживать свой острый язычок. Она уже сделала одну ошибку с Дренселем, и теперь, когда мать Брэда, следила за каждым ее шагом и словом, она старалась не говорить ничего лишнего.
Если Брэд хочет, чтобы она ходила вокруг его матери по яичной скорлупе, то она постарается не раздавить ни одного кусочка. Ее неожиданное появление во владениях Брэдфордов и так проделало брешь в привычном ходе вещей. Пока дыра не затянулась, ей не следует проявлять свой характер. Пока она проходит испытательный срок. Она это знала и не обманывалась по поводу того, что ее уже приняли, несмотря на доброту и заботу, и несмотря на уверения Сета. Она понимала, что Битси следит за ней и жаждет, чтобы мать обнаружила какой-нибудь недостаток и посчитала ее неподходящей женой сыну.
Но пока Джулия получала только похвалы.
– Я думаю, ты молодец, – сказала ей леди Эстер. – За все три недели ни слова жалобы. Но ведь ты вполне самостоятельная женщина, верно? Как и я. Я думаю, мы во многом похожи, Джулия. – Она получила ещё одно прохладное одобрение. – И еще я думаю, не поэтому ли мой сын на тебе женился?
Джулия усилием удержала улыбку. Благодушное высокомерие этого высказывания было настолько очевидным, что становилось смешно, вот только смеяться почему-то не хотелось. Действительно ли Брэд женился на ней, предпочтя ее всем другим женщинам, именно по этой причине? И она должна делать для него то, что делала мать, то есть убирать все препятствия с его пути, хвалить его по мере надобности, с нежностью реагировать на жалобы и, самое главное, беззаветно любить его – без оговорок, без сомнений, бесконечно. Всегда и всюду.
