И я не один, кто работал над этим. Едва мы вышли из пивзаводского цеха, как у меня раздался звонок.

— Тебя уже не слушают, — первым делом сказал Ремезов, привычно рубя фразы, как часто делал во время разговоров о работе. — Проверили. Я приеду сегодня, надо бить по горячим следам. В Чите уже всё решили. Но я только выехал. А вот парней Левши надо встретить и ввести в курс дела, приедут раньше.

— Сделаю. Что Латыпов?

— Скончался полчаса назад, — произнёс Ремезов и вздохнул. — Ещё бы продержался, но он отказался под аппарат ложиться. Много чего сказать успел. Вызвал к себе начальника управления, в своей манере, чуть ли не приказом. Выдал ему весь расклад на Шелехова и не только. Помогло… помянем потом.

— Обязательно, Серёга.

— Выручил нас Ринчиныч. И время дал на подготовку. Если этого Ису достанем и остальных, всё не напрасно будет. На них уже дали ориентировки, а на трассах уже ночью посты расставили. Всех по тревоге поднимем.

— У меня тоже есть где копать. Они через Китай хотят свалить или через степи выехать, но не выйдет. Помогать им не будут. По крайней мере, не все. А наводки, где искать, есть.

— Ну и отлично.

Он отключился. Я уселся за руль БМВ сам и завёл двигатель.

— Я быстро, — сказал я. — Завезу посылку домой. Вы со мной?

— Ага, — Женя зевнул. — Серого проверю.

Задремавший Слава не ответил.

Уже утро, но на родной улице ещё темно, единственные источники света — окна из домов и фонарь рядом с забором из аэродромного железа, где круглосуточно продавали китайский спирт. Но вместо страждущих алкашей повсюду бродили дети со школьными ранцами на плечах. Судя по их радостным улыбкам и смеху, сегодня отменили занятия, и даже сильный, почти зимний холод, не портил им настроения.

— А немного тогда для счастья было надо, кхе, — Женя смотрел на детвору. — Лишь бы уроки отменили.

Я остановил машину у ворот, но заезжать внутрь не стал, взял корзинку с заднего сиденья, не потревожив Славу, и прошёл во двор. Кошка, уже недовольная долгой поездкой, всё же сидела смирно, не пытаясь выпрыгнуть, но когда пошёл во двор, она прижала уши, заметив собаку.

— Ну-ка цыц, Серый! — прикрикнул Женя. — Свои.

Овчарка, виновато опустив уши, всё же чуть не засунула любопытную морду в корзину, но Женя отогнал её.

Я вошёл в дом. Деда Боря не спал, как и обычно, он вставал очень рано, и уже сидел за столом, разделывая курицу. Успел с утра зарубить пару штук, ощипать и опалить.

А Кирилл в одной майке сидел перед телевизором, вытянув ноги. На лице у брата было выражение полного восторга.

— Макся, прикинь, в школе трубы лопнули, авария. Отменили всё на три дня!

— Лоботрясы вы, — пожаловался дед и сурово посмотрел на Кирилла поверх больших очков. — Я-то вон тогда у родителей просился, чтобы в школу ходить разрешали, а оне не пускали! Мол, кто по хозяйству-то работать будет? А потом разрешили, ходил вон, в село соседнее за двадцать километров по ночи, чтобы успеть. Только там школа была, одна на весь район.

— От волков в тайге ещё отбивался, наверное? — Кирилл усмехнулся.

— Не было волков, — дед взял нож и приступил к работе, мастерски разделывая курицу. — Немного только. Мы все вместе ходили, одной ватагой, отбились бы. А, да хватит уже сидеть и трусы пропёрдывать, раз дома сидишь. Картошку вон, лучше почисти, да брату чай налей. И выключи эту дрянь уже.

Кирилл поднялся и переключил канал на телевизоре, картинка сменилась с лежащего в коме Сиси Кэпвелла из Санта-Барбары на рекламу банка Империал.

— А чего это граф Суворов ничего не ест? — спросила императрица.

— Так ведь пост, матушка, до первой звезды нельзя, ждём-с, — ответил Суворов.

— Звезду Суворову Александру Васильевичу!

После рекламы начался повтор «Человека и закон». Я тем временем снял куртку, разулся и поставил корзинку на диван.

— Девушку вам пожить привёз.

— Какую девушку? — оживился Кирилл.

Из корзинки выпрыгнула кошка, огляделась и залезла под диван. Дед смерил меня тяжёлым взглядом.

— Сначала собака, потом кошка, целый зоопарк уже!

— Некуда пока пристроить, а старый хозяин мне перед смертью отдал, чтобы сохранил. Пусть поживёт, потом перевезу к себе.

— Ох, одна живность, — дед вздохнул, посмотрел на меня, потом потянулся к тарелке, куда складывал куриные желудки, сердца и печень. — Кирюха, достань миску, печени вот ей дай да молока налей.

Ну, кошку подполковника Латыпова пристроил, дед её голодной не оставит. А сам я наскоро попил чай и отправился к нашей конторе, где помимо парней, поднятых по тревоге, стояло три микроавтобуса. Рядом с ними курили мужики в бронежилетах, это прибывший по просьбе Ремезова читинский СОБР. А уж кому задерживать боевиков, как не спецназу? Но и мы готовы ко всему.

Тогда ещё не было «Вихрь-Антитеррор», подобные операции носили название просто «Вихрь». Но неважно, как всё называется, главное, что маховик раскручивался, и мы не одни. Если Иса в городе, уже вскоре мы его поймаем.

— Серёга говорит, есть мысли, где искать чехов? — сразу спросил Аркадий Левшинов, командир читинского СОБР.

— Да, есть, — я пожал его крепкую лапищу, которую он вытянул мне. — Окажет содействие местная братва, никуда не денутся.

— Посмотрим, — пробурчал Левша. — Иса — калач тёртый, да и с ним там одни боевики, все воевали, а ходят тут как у себя дома. Служба безопасности банка, мать их, — он сплюнул в сторону.

Не только СОБР прибыл, Лёня только что привёз с собой Бакирова, начальника уголовного розыска РОВД Новозаводск, и Рыбина, руководителя местного УБОП. Ну и отлично, чем больше, тем лучше. Проведём совещание и приступим к работе.

Едва я собрался заходить, как рядом с конторой под пристальными взглядами собровцев остановился БМВ, на котором сейчас ездил Студент. Он вылез и недобро оглядел всех, а потом подошёл ко мне. Следом из машины вылез Виктор Крюков в рабочей спецовке и запахнулся плотнее.

— Волк, короче, — Студент чихнул и полез за сигаретами. — Ещё кой-чего выяснилось.

— И что?

— Витёк с тобой побазарить хочет насчёт Исы и остального. Делал, говорит, один звоночек вчера, а сегодня Мишаня вдруг пропал.

— Ну пошли, поговорим, — я показал на главный вход.

Прошедшей ночью, Новозаводск. Территория мясокомбината, задний двор

Металлические ворота заело, они никак не хотели открываться. Подтаявший за вчерашний день лёд сковало за ночь, всё перемёрзло, и воротину толкали аж три быка. Дежуривший на посту сторож делал вид, будто ничего и не видит, как ему и было велено.

Задний двор использовался для погрузки днём, но и по ночам здесь бывало людно. Фонари на территории были выключены, но из-за фар въезжавших автомобилей было светло.

Первым въехал чёрный джип, следом белый мерседес. Мерин, на котором даже в темноте были заметны плохо заделанные отверстия от пуль, отъехал в сторону, оттуда вылез пузатый лысый мужик в кожанке и натянул кепку. Мужик огляделся и махнул рукой, показывая, что всё в порядке.

Последним заехала белая Тойота, и уже из неё полез сам Череп, перед этим несколько раз пристально всмотревшись в темноту. Видно, как на крыше завода кто-то стоял. Череп сделал знак рукой своему охраннику, и тот достал фонарик, чтобы несколько раз моргнуть лампочкой. С крыши отозвались верным сигналом.

— Тащи его на склад, — велел Череп, кивнув на джип.

Багажник открыли, оттуда вытащили связанного человека, замотанного в плёнку, и без всяких церемоний уронили на холодную землю. Плёнка изнутри была заляпана кровью. Кто-то из бойцов посмотрел на него, замахнулся ногой, глядя за реакцией лежащего, и всё же пнул его в голову. Охрана тем временем открывала ворота старого цеха.

Рядом с Черепом стояли два телохранителя, которых он нанял себе по примеру Гоши. Оба плечистых мужика окончили модную школу телохранителей в Москве, стоили немалых денег и неплохо стреляли. Впрочем, стрелять от них и не требовалось, их главная задача — закрывать шефа от пуль своими широкими телами. Стрелять будут другие.