— Вспомнил, — я посмотрел на снимок. — Олигарх, значит. Но он не особо часто мелькает по ящику. Его недавно упоминали при мне, тебе Латыпов должен был рассказывать.

— Да, — Ремезов закурил. — Якобы Кузьмичёв его знает. Это у него ещё спросим. Но Платонов больше по нефти, он выкачивает её через третьих лиц прямо в Чечне, а это мало кому позволяется. У него есть контакты со многими шишками среди сепаратистов. И арабов знает всяких. Поэтому он мог на Ису надавить. Да и в банке, насколько мне известно, у него доля есть.

— Ему же комбинат не нужен? — спросил я на всякий случай.

— Вряд ли, не его профиль. Но кто его знает? Вдруг захочет и будет ждать, когда ему принесут его на той самой тарелочке с голубой каёмочкой. Человек-то он такой, — Ремезов нахмурился. — Не самый приятный. Но ещё…

Мой телефон оглушительно зазвонил. Я посмотрел на экран и показал его Ремезову. Это тогда ещё Кирилл забивал номера, так до сих пор и было написано латинскими буквами и цифрами: «4EREP». Гриша Череп решил мне никак позвонить, хотя до этого его номер был отключён.

— Здорово, Волк, — услышал я его хриплый голос. — Базар есть. Пацаны передали, ты Ису ищешь?

Мы с Ремезовым переглянулись. Вот и не выдержал Череп давления. Или он снова решил хитрить?

Московская область

Ночное небо над трёхэтажным особняком озарили вспышки фейерверков, а цыганский ансамбль хором запел:

— К нам приехал, к нам приехал, Иван Сергеич дорогой!

Музыка заиграла громче, вышедшие из особняка на ночной холод гости зааплодировали. Над входом в сад бенгальскими огнями загорелась выложенная надпись «Платонов И. С. — 35».

Из остановившегося у входа в особняк лимузина вышел мужчина в сшитом на заказ чёрном пальто и равнодушно оглядел собравшихся.

— С днём рождения, Иван Сергеевич! — прокричал толстый мужчина с красными от холода щеками и сделал знак, чтобы принесли стопку водки, но Платонов отмахнулся.

— Ну, чего стоим здесь? — он хлопнул в ладоши и не очень радостно улыбнулся. — Прошу внутрь, к столу! Скоро приду, сами же знаете…

— Сначала дела, — толстяк услужливо засмеялся. — Только не перетрудитесь, дорогой Иван Сергеевич! Сегодня же празднуем.

Гости прошли внутрь, озябшие цыгане продолжали петь, а хозяин особняка подозвал к себе высокого и плечистого кавказца лет сорока с небольшой бородкой, одетого в модный серый костюм. Костюм сидел на нём не очень хорошо, был узок в плечах, да и его обладатель не привык ходить в такой одежде.

— Что там, Ахмед? — тихо спросил Иван Сергеевич. — Насчёт того дела. Вопрос улажен?

Собеседник кивнул, глядя, как рядом с особняком ходили техники-музыканты, прибывшие на празднование вместе с одной модной московской певицей, и многочисленные охранники.

— И как?

— Не берите в голову, Иван Сергеевич, — с лёгким акцентом сказал Ахмед. — Это был конфликтный человек, сами знаете. Не поделил бизнес с компаньонами, слышали же о скандале с контрактами. У них там утро уже в Сибири, скоро станет известно.

— Понял, — Платонов пожал плечами. — Эх, время такое, что поделать… Ты там ещё проследи, чтобы чеченцы не забыли о моей просьбе. Это для меня важно.

— Не забудут, только что им звонил. У них там проблема возникла…

Платонов отмахнулся, не желая слышать об их проблемах, и Ахмед тут же отошёл. А к хозяину особняка подбежал взъерошенный рыжий помощник, размахивая газеткой.

— Утром выйдет тираж, Иван Сергеевич! — торопливо воскликнул он, показая газету. — И что делать? Вы говорили, чтобы я сразу вам сказал! Я звонил в редакцию, чтобы задержали тираж, но редактор сказал…

На первой полосе крупным шрифтом был напечатан заголовок: «Мэр сибирского Нефтехимска потребовал возбудить уголовное дело против Ивана Платонова за неуплату налогов». Чуть ниже было фото самого Платонова, где он равнодушно смотрел в камеру, и фото пожилого мэра, который кому-то грозил кулаком.

— Ерунда, — Платонов отмахнулся. — Ахмед говорит, вопрос закрыт. Иди отдыхай, Илюша. Утром жду.

Он прошёл дальше, а его ассистент развёл руками, глядя хозяину вслед, потом пошёл к своей машине. Отъехал от поместья подальше, Илья включил радио, чтобы прослушать новости, и от услышанного чуть не врезался в столб, но едва удержался на дороге.

— Срочные новости, — объявил диктор. — Только что стало известно, что в подъезде своего дома был расстрелян мэр города Нефтехимск…

Помощник Илья тягостно вздохнул, покосился на газету, лежащую на переднем сиденье, и поехал дальше.

— Пацаны передали, ты Ису ищешь?

Ремезов аж подался вперёд, когда услышал фразу, Череп говорил громко. Приставленный к столу костыль начал падать, Серёга едва успел его подхватить. Вошёл его помощник, невыспавшийся оперативник, Ремезов сначала замахал рукой, чтобы тот вышёл, но передумал и подозвал к себе, чтобы прошептать какое-то указание на ухо.

— А кто именно передал? — спросил я, раздумывая о том, что может быть у Черепа на уме.

Поддался давлению или хитрит? Раньше он уже выдавал планы, когда Кирьян подбивал Душмана против меня, и когда Горбань готовил покушение. Опасался, что останется крайним, и сдавал сообщников заранее, до того, как сам успевал поучаствовать.

Но сейчас он должен понимать, что зашёл далеко и что в этот раз послабления не получит. Да и я ему больше не верил, чтобы идти на такие сделки. Поверишь — в следующий раз он подготовится ещё лучше и ударит наверняка.

— По городу говорят, ты чекистов напустил, — Череп усмехнулся. Голос у него стал более грубым и хриплым, чем раньше. — Но я к этим чехам отношения не имею. Приехали тут, хозяев из себя строят, условия выдвигают.

Ремезов с трудом приподнялся и сел ближе, чтобы слышать разговор лучше.

— Так что можешь их брать, — продолжил Череп. — Вот только скажи своим, чтобы на нас наезжать прекратили…

— Много он хочет, — тихо пробурчал Ремезов. — Но ты с ним говори, мы его прослушиваем.

— … и тогда скажу, где вся эта кодла сидит. А для гарантии мне нужно…

Ну нет, спутаем его планы.

— Давай начистоту, Гриша, без всяких увиливаний, — твёрдо сказал я. — Я в курсе, как ты подбивал против меня Большого, как провоцировал нас против пивзавода. Ещё знаю, что ты встречался с Исой и Нижегородцевым, как договаривался с Шелеховым, как они обещали тебе долю от комбината взамен на помощь против меня и за вывоз груза через кордон. Но про это ты помалкиваешь.

Я говорил наудачу, но, думаю, Череп в курсе и про Шелехова, и про его прикрытие, иначе не стал бы так наглеть. Вряд ли он говорил с полковником лично, но всё равно контакт быть должен. И теперь, когда всё посыпалось, Череп пытается остаться на плаву. Ну а про комбинат говорил Ремезов, так что тут всё должно быть близко к правде.

Так и вышло, как я думал.

— Ты мне предъявляешь, что ли? — со злостью отозвался Череп. — Не знаешь, на кого рыпаешься, Волк.

— Так что условия у меня такие, — я сел поудобнее. — Едешь к управе ФСБ на своём мерсе, сдаёшься, рассказываешь, какие дела у тебя были с Нижегородцевым, Шелеховым и Исой. Под протокол или нет — они сами решат. А что касается Исы — мы его и сами возьмём, без твоей помощи, так что можешь не торговаться. Они уже у нас на крючке.

Череп молча отключился. Я положил телефон на стол и посмотрел на Ремезова.

— Никаких с ним сделок, — сказал я. — Он мне чуть зал не сжёг, чтобы с пивзаводом поссорить. Это хорошо, что там учеников не было, а то бы… сам понимаешь.

— Сделки ещё с ним, — Ремезов фыркнул. — И правильно. Ложных обещаний не давай, не заработал он их. Его всё равно свои сдадут вместе с Исой.

— Очень возможно, — я кивнул. — Пока вы в городе, они теряют деньги. Братва деньги любит, но не любит, когда лишают заработка. Тогда они сразу начинают думать о том, как это исправить, но тут для них только один способ.

— Вот и я так же думаю.

— Пока ещё терпят, но скоро уже взвоют, когда поймут, сколько теряют.