Только вот так же скоро Олферы поймут, что Адамом Пэрри меня не пронять, а деньгами, как и моего отца, не подкупить.

Тогда они снова начнут действовать. Вполне возможно, вернутся к старому доброму методу – убийству.

И убивать будут уже меня.

От этой мысли мне стало не по себе и полегчало лишь тогда, когда я увидела Анариэль, дожидавшуюся меня в центральном парке возле пострадавшей от непогоды липы. И уже скоро, покинув карету, я поспешила навстречу подруге, а за мной шагали недовольные друг другом Роберт и Сильва.

***

Императорский дворец, Хейвен. То же самое время

Грегори Соэва потер усталые глаза, хотя куда больше ему хотелось схватиться за голову, после чего побиться этой самой головой... Можно было о бронзовый бюст своего отца, славного императора Руперта, который погиб с мечом в руках на поле боя, ведя армию Далмарка в атаку.

Пусть все в империи считали это верхом мужества, но Грегори всегда казалось довольно безрассудным увлечение отца подобными баталиями, где тот рубился наравне с обычной пехотой, хотя с куда большей пользой для империи мог бы сражаться в драконьем обличии или же присоединиться к Высшим магам.

Но отец погиб, Грегори взошел на трон в раннем возрасте, после чего правил, уверенно минуя подводные камни. Их было множество – как несколько неудачных кампаний против Эскара, так и несколько удачных.

В итоге примириться с извечным врагом им не удалось, но они все же нашли способ силой принудить сумеречных драконов к вечному миру.

В голове у Грегори Соэвы до сих пор не укладывался тот факт, что старший принц Эскара, прибывший в Далмарк на Брачный Сезон, оказался реинкарнацией Дерека Каурры – легендарного императора сумеречных, из-за которого и началась эта бесконечная череда войн.

Зато теперь о Дереке можно было забыть. Его душа навеки останется в заточении среди корней дубов в Священной Роще, став залогом вечного мира с Эскаром.

К тому же ритуал, проведенный его племянницей Анариэль, позволил взять магический источник Эскара под контроль, и если сумеречные попытаются развязать новую войну, то они перекроют им воздух, отрезав от источника Силы.

А без магии эскарцы потеряют буквально всё.

Эти события произошли уже после того, как Вэйн Каурра устроил тот самый прорыв в летней резиденции, в котором едва не сгинули его драгоценная жена, их нерожденный ребенок и почти все участники Брачного Сезона.

Зато теперь можно было сказать, что все обернулось даже к лучшему.

К тому же во время прорыва его сын Хайден проявил себя настоящим героем, обладающим харизмой и магией рода Соэва.

Сперва Грегори думал, что вопрос с военным колледжем отпал сам по себе, но сын, похоже, впечатленный собственными подвигами, неожиданно изъявил желание отправиться на учебу. Причем после колледжа он собрался поступать в лучшую военную академию юга, в которой раньше обучался генерал Каллисто.

Заодно Хайден сблизился с Марион – внучкой императора Золотых драконов – и планировал в будущем сделать ей предложение.

Грегори такое было по душе – подобный союз значительно усилит Далмарк.

Что же касалось второго принца Эскара, который не имел отношения к прорыву, то Лоран Каурра до сих пор находился в лазарете, серьезно пострадав во время разгула стихии. И выжил принц только благодаря стараниям лекарей Хейвена.

Позже Грегори собирался отправить его домой, а пока что решил сосредоточиться на Зеркале Миров.

Заключение магов-экспертов, сделанное после прорыва в резиденции, прозвучало как приговор. Тянуть больше невозможно, им срочно нужен мегелит – в любом количестве, которое они только могли получить.

И если леди Милтон-Деклар нашла новую жилу – а все указывало именно на это, – то они должны были начинать разработку немедленно.

Еще один Столп Света – или лучше два – укрепят Зеркало, остановив прорывы на стороне Далмарка, сила и интенсивность которых нарастала изо дня в день и уже достигла критического значения.

Затем можно будет подумать о соседях и об их Столпах – тут Грегори Соэва с наслаждением прикрыл глаза, прикидывая, сколько он выручит за экспорт мегелита в другие страны, которые непременно захотят его купить.

Это поправит дела казны, которые давно уже не мешало поправить.

- Ваше светлейшество! – вырвал его из размышлений голос первого советника, который, словно беззвучная тень, вошел в его кабинет. – Вы меня вызывали?

- Да, Морган! Проходи, садись, – император указал на место за столом напротив себя. – Я хотел поставить в известность, что уже принял решение...

Услышав его слова, советник мысленно поморщился.

Он не любил подобный тон и такое выражение лица своего императора – это означало, что Грегори Соэва принял самоличное и довольно сложное решение, не обсудив его ни с ним, ни с остальными советниками.

Но сказал Морган Тиролли совсем другое.

- Я в восхищении, ваше светлейшество! Ваша прозорливость всегда…

- Оставь! – нетерпеливо оборвал его император. – Дело с мегелитом не ждет, и тебе прекрасно это известно. Поэтому я решил поступить иначе, чем мы планировали.

- Как именно, позвольте полюбопытствовать, ваше светлейшество?

- Мы будем иметь дело напрямую с леди Милтон-Деклар.

Советник удивленно замер – подобное не входило в его планы.

- Но мы же решили, что лучше иметь дело с ее будущим мужем, – осторожно напомнил он. – Для этого леди Милтон-Деклар была специально приглашена на Брачный Сезон, а мой племянник Эгон рапортует каждый день о том, что его дела продвигаются вполне успешно.

- Я не намерен больше ждать, как бы хорошо ни продвигались дела у твоего племянника, – резко отозвался император. – Со всех сторон я то и дело слышу, что леди Милтон-Деклар проявила себя настоящей героиней и спасла множество жизней во время прорыва. Это изменило мое представление о ней как о наивной провинциалке. Особенно после того, когда моя собственная жена прожужжала все уши о том, что, оказывается, Лирьен Милтон-Деклар успела отличиться еще и в госпитале, сохранив жизни половине моих придворных и части приглашенных дебютанток.

Конечно же, император преувеличивал, но Морган Тиролли не нашел, что ему возразить.

- Завтра вечером мы даем бал-маскарад, – добавил Грегори Соэва, – на котором я намерен поговорить с леди Милтон-Деклар начистоту и обсудить взаимовыгодное сотрудничество. Ей нужны деньги для разработки, нам – мегелит, так что мы найдем точки соприкосновения.

- Конечно! – пробормотал Тиролли. – Это мудрейшее решение, ваше светлейшество!

Ну что же, у его племянника, да и у самого него оставалось всего нечего – сегодняшний вечер и завтрашний маскарад, – чтобы изменить ситуацию в свою пользу.

По словам Эгона, он понемногу продвигался в отношениях с Лирьен Милтон-Деклар, но теперь ему придется совершить рывок и достичь финиша первым, обогнав как остальных своих конкурентов, так и самого императора.

Этот рывок Моргану Тиролли виделся только в одном – Эгону нужно будет любым способом соблазнить леди Милтон-Деклар. Опорочить ее имя, после чего как настоящий джентльмен он будет вынужден немедленно на ней жениться.

Император, конечно же, даст свое согласие, после чего в финансовых вопросах он будет иметь дело с его племянником, через которого Морган Тиролли удовлетворит собственные интересы.

- Вызовите ко мне лорда Купера, – вернувшись в кабинет, приказал он своему секретарю. – Да поживее! Дело не терпит отлагательств.

Потому что оно ни в коем случае не терпело.

***

Я обняла Анариэль с превеликим удовольствием – радовалась тому, что мы с ней наконец-таки встретились. Заодно предвкушала, сколько всего мне придется ей рассказать!

И начать, к примеру, с этой ветки липы, которая сейчас лежала на земле, хотя чуть меньше суток назад она лежала на голове у младшего принца Эскара. Потом ветку сдвинули чуть в сторону, и Лорана Каурру из-под нее вытащили – без сознания и с текущей по лицу кровью, а дождь превращал ее в розовые размытые ручейки…