Потому что помимо письма им привезли еще и шкатулку, полную ассигнаций.

Правда, от той пачки уже почти ничего не осталось, хотя династия Соэва выделила эти деньги на то, чтобы, как гласило письмо, «юная леди Деклар ни в чем не нуждалась и провела Брачный Сезон вплоть до замужества наравне с остальными приглашенными дебютантками».

Но у Декларов скопилось слишком много долгов, и эти деньги оказались как нельзя кстати. Они задолжали всем вокруг – у них буквально заканчивалась еда, потому что больше никто не хотел давать им взаймы.

И все потому, что последний свой выигрыш в карточной игре, в которой Шарль облапошил приезжего бедолагу, а заодно и то, что приходило от арендаторов давно заложенного поместья Ижени, они вложили в акции.

Выбрали самое щедрое из предложений и принялись терпеливо ожидать выплаты трехсот процентов годовых, прикинув, что это позволит им без каких-либо усилий поправить свои дела. Рассчитаться с многими долгами, заново нанять слуг, вернуть дому жилой вид, а заодно и помочь Арману окрутить богатую невесту.

Но до выплат по акциям оставалось еще около шести месяцев, бедолаги с большими деньгами, желавшие потерять их в карточной игре, Шарлю не попадались, а старые трюки и аферы больше не работали.

Поэтому Деклары составили список оставшихся друзей, кого они планировали посетить, прикидывая, где они смогут задержаться на несколько дней, а то и недель.

Вместо этого им пришло письмо из дворца со шкатулкой на «достойное содержание леди Лирьен Деклар-Милтон», а к вечеру в доме появилась и сама племянница.

К этому времени Деклары решили, что станут держать девицу в ежовых рукавицах, чтобы та и пикнуть не посмела. Особенно если речь зайдет о денежных вопросах.

Ее нужно сразу же поставить на место!

Объяснить, что ее мать – позор семьи, в этом доме Лирьен – нищенка и приживалка, и вообще, приглашение на Брачный Сезон – страшная ошибка. Но раз уж в канцелярии императора ее допустили, то племянница должна быть искренне благодарна Декларам за то, что они принимают ее в своем доме.

А поскольку они все-таки родственники, то, так и быть, они вывезут ее в свет, а Ижени даст ей во временное пользование несколько своих платьев.

И пусть эта девица воспринимает все как подарок судьбы – простушку из деревни они быстро поставят на место!

Только вот Лирьен на место не ставилась и благодарность испытывать отказалась.

И вообще, взбесила их так, что Ижени еще долго гоняла Конни на кухню то за чаем от давления, то за молоком, то за водой. Раздумывала даже позвать доктора, но они задолжали ему так много, что Ижени решила: обойдется.

Вместо этого наказала утром рассчитаться с остальными поставщиками, чтобы в доме наконец-таки появилось побольше еды, а заодно заплатить на конюшне, чтобы им вернули карету, а кухарке сказать, что теперь та работает полный день.

- Шарль, дорогой, ты же видишь, все налаживается! – наконец, произнесла Ижени. – К тому же Армана пригласили на Брачный Сезон…

- Никто его не приглашал, – нахмурился тот. – Насчет него в том письме не было ни единого слова.

Она поморщилась.

- Никуда они не денутся! Мой сын будет участвовать, потому что Арман станет повсюду сопровождать свою кузину. Вот увидишь, он быстро окрутит кого-нибудь из богатых дракониц, и тогда, быть может, у их детей даже проявится вторая ипостась... Все, дорогой, ложись спать!

С этими словами Ижени тоже отправилась в кровать и уже скоро погрузилась в глубокий и спокойный сон, мечтая о завтрашней поездке в загородную императорскую резиденцию и еще о том, какое впечатление произведет на всех ее красавец-сын, а заодно как она прищучит противную девицу.

Та должна молчать и открыть рот только тогда, когда они ей это позволят.

***

Лорд Конрад Диксон герцог Кэнделл второй день подряд пребывал в самом отвратительном настроении. И дело было не в том, что из-за приглашения на прием в императорскую резиденцию ему пришлось отложить свои дела и отменить несколько встреч.

Дела были не слишком важными, могли и подождать. Так же, как и встречи.

Но император об этом не знал, поэтому Конрад в ответном письме попытался уклониться от приглашения, сославшись на ужасную занятость.

Только вот Грегори Соэва оказался непреклонен, и Конраду в ответ пришел прямой приказ явиться в загородную резиденцию на первое мероприятие Брачного Сезона, после чего посетить все подобного рода мероприятия – от первого до последнего.

Судя по всему, император крепко за него взялся, раздраженно размышлял Конрад, повязывая шейный платок.

Все давно уже было готово к выезду – вещи уложены, карета дожидалась у крыльца особняка, а верный Сильва скучал на козлах.

Выходило, наказания Брачным Сезоном ему не избежать, потому что помимо приказа обязательно являться на все мероприятия в конце письма шла приписка. Императорская чета надеялась, что «в самом скором времени он их порадует, представив свою невесту и будущую герцогиню Кэнделл».

Подобное настроение императора означало лишь то, что от женитьбы на одной из дебютанток Конрада могла спасти только… еще одна женитьба, которая уже состоялась, но о которой знали лишь немногие.

В курсе был лишь он, его пропавшая супруга, молчаливый дворецкий и еще доктор Коннели, видевший исчезновение брачной татуировки собственными глазами.

Ну и полубезумные жрецы Старых Богов, по чьей вине эта татуировка появилась.

После исчезновения брачной метки Конрад пребывал в подвешенном состоянии, так как не знал, что ему думать и ожидать. Вернется ли метка в самом скором времени или она пропала уже навсегда?

Иногда кожа на руке начинала противно зудеть, он задирал рукава, но татуировка больше не появлялась. Эту новость Конрад встречал как с затаенной радостью, так и с непонятным для себя раздражением.

Виной всему, конечно, была неопределенность – именно она не давала ему спокойно жить. Либо, что вполне возможно, причиной его плохого настроения стало то, что Лирри Милтон тоже исчезла без следа.

Еще вчера Конрад отыскал гостиницу, в которой останавливалась девушка, и даже нашел комнату, где она ночевала, а его маячок приказал долго жить. Затем следы Лирри Милтон терялись, а в гостинице ничего вразумительного сказать ему так и не смогли.

Да, была такая девица. Да, приехала в экипаже, и ее сопровождали двое слуг. Она сняла на ночь Элтейна две комнаты, нацарапав в регистрационной книге буквы Л. и М., после чего съехала уже на следующий день.

Расплатилась наличными, ни чеков, ни банковских расписок не оставляла. Нет, она не сказала, куда направляется, и ничего особенного в ее поведении прислуга тоже не заметила.

Гостиница до сих пор переполнена, как-никак вчера был Карнавал Четырех Стихий, так что ни у кого нет свободного времени вести пространные разговоры с постояльцами. И вообще, либо снимайте номер, милорд, либо пойдите прочь и не мешайте работать!

И Конрад пошел.

Раздраженно уселся в карету и приказал Сильве трогать. Затем еще долго катался по городу, пытаясь вычислить, куда мог вести след Лирри Милтон, и сделать это без магического маячка.

Добрался до делового квартала Хейвена, но на этом все для него закончилось – именно там он потерял след Лирри Милтон. К тому же Конрад не совсем понимал, был ли это реальный след, либо он выдавал желаемое за действительное.

Потому что он желал ее найти. Даже злился на то, что она пропала с концами!

Наконец, раздраженный сверх меры, он отправился в Храм Старых Богов, где хорошенько протряс длиннобородых священников.

Но те тоже не внесли ясности в произошедшее.

Заявили ему, что проводившие обряды в квартале Итуваре жрецы прибыли из разных концов Далмарка, традиция у них такая. Но сегодня утром они уже отправились восвояси, так что увидеть того, кто обвенчал милорда герцога с некой девицей в угоду духам Священной Рощи нет никакой возможности.

Какие еще брачные татуировки драконьего рода?! Ах, они были, но пропали, и милорд герцог не может их показать?