«Его голос стал взволнованным, слова — более быстрыми; и хотя мы никак не могли понять друг друга, я искренне верю, что что-то общее в наших мыслях давало надежду и утешение и ему, и мне! Позже, когда он заговорил снова, обращаясь к тем, с кем он общался на Марсе, я почти был уверен, что он говорил им обо мне».

Это, по мнению автора, является объяснением причин вопроса марсиан, интересовавшихся тем, кто пытался связаться с марсианином, Кастори Импаном, во время его полёта на Землю. Земляне были уверены, что, насколько им известно, никто не совершал такого невероятного поступка, но марсиане со свойственным им упорством утверждали, что кто-то на нашей Земле разговаривал с ним, когда он был ещё в открытом космосе, до его рокового приземления.

Между тем события приближались к кульминации. По воле судьбы корабль Первого Марсианина, совершившего эпохальный полёт, оказался около города Бессемер, расположенного недалеко от берегов озера Верхнее и совсем рядом с домом эксцентричного радиолюбителя.

Сигналы стали необычайно громкими, и человек наслаждался радостными мыслями о встрече с ним. В тот памятный августовский день 1978 года он сидел у своего пульта и слышал взволнованный голос марсианина! Внезапно его речь оборвалась! Наступила долгая гробовая тишина, в которой единственного человека, знавшего о прибытии марсианина, «охватил сильный и ужасный страх. Само моё сердце перестало биться, пока я молился за марсианина и надеялся на счастливый исход». Затем раздался скрежещущий звук, страшный крик, глухой треск, а затем… мёртвая тишина!

У нас нет данных о немедленной реакции Грегори Стюарта на то, что, как он знал, могло означать смерть Первого Марсианина. Возможно, он потерял сознание. В любом случае, его звонок в лабораторию Айронвуда поступил через час после приземления. Слова неизвестного человека, сообщившего учёным о прибытии, неизгладимо отпечатались в памяти оператора, находившегося за пультом в лаборатории. Он напряжённым, почти неземным голосом произнёс следующее:

— Во имя Господа, отправляйтесь к Первому Утёсу близ Бессемера, где только что приземлился марсианин. Он, вероятно, серьёзно пострадал!

Нетрудно заметить, что Грегори Стюарт услышал сообщение мотополисмена из своего коротковолнового приёмника и поэтому понял, что судьба забросила марсианина очень близко к единственному человеку, который знал о его приближении!

Таким образом, когда прибыла команда учёных и коммунальщиков и вынесла тело Кастори Импана, Пионера, Первого Марсианина, там присутствовал маленький смуглый человечек с остекленевшим взглядом усталых глаз, который стоял на заднем плане и пристально вглядывался в искажённое лицо марсианина.

Дверь вырезали с помощью водородного резака, потому что это был единственно возможный способ попасть внутрь, и вытащили её наружу. Глава бригады коммунальных служб вошёл в сферу. Он быстро вышел с выражением недоумения на лице и, повернувшись к группе из пяти учёных, поспешивших выяснить правду о таинственном звонке, и сказал, что, по его мнению, именно они должны войти туда и извлечь человека, находившегося внутри.

Давайте прочтём краткий отчёт группы людей, которые первыми увидели лицо Первого Марсианина:

— Наши унифонарики осветили внутреннюю часть шара, залитую зеленоватым сиянием от предметов, сделанных из некоего металла (сплава, известного позже как марсианиум). Первым объектом, привлёкшим наше внимание, было тело Первого Марсианина, прибывшего на Землю. Около четырёх футов в длину, с массивной грудной клеткой и тонкими ногами, Пионер лежал, вытянувшись, на его худом и измождённом лице застыло выражение отчаянья и страха, пальцы рук были сжаты вместе, а ноги ужасно скрючены. Общий угловатый вид тела наводил на мысль, что все кости у него были сломаны. Мы осторожно отодвинули в сторону изломанное тело и приступили к осмотру внутренних помещений корабля. Изнутри стены были покрыты сеткой из тонкой проволоки, предназначенной для излучения тепла, получаемого за счёт электрической энергии от радиоактивной батареи. Среди предметов на корабле был тяжёлый металлический ящик, надёжно прикреплённый к переборке пола, в котором находился атомный двигатель; другой, похожий на вид ящик, стоявший неподалёку, был приоткрыт, а внутри находились банки из необычного, практически небьющегося стекла, некоторые из которых содержали засохшие остатки каких-то веществ, а другие — воду, маслянистую жидкость и разные предметы. К стенам вокруг были надёжно прикреплены различные приборы тонкой работы, в которых легко можно было узнать термометр, часы, телескоп, похожий на секстант прибор, измеритель ускорения и скорости, высотомер и ещё несколько, казалось бы, бесполезных приборов. Все они, казалось, неплохо пережили удар.

Рядом с телом, по-видимому, находился радиоприёмник, который невозможно было починить, и который был, пожалуй, единственным предметом на корабле в таком состоянии. Он был соединён тонким проводом с металлическим стержнем, укреплённым на деревянном основании, который, очевидно, был антенной. Мы также заметили телевизионную установку и зеркало, прикреплённое к стене. В пространстве между внешней и внутренней стенками находился баллон со сжатым воздухом, который снабжал пилота чистым воздухом, и выпускное отверстие с искусным клапаном для удаления использованного воздуха. В шести разных местах, равноудалённых друг от друга, находились устройства, похожие на ставни. Приподняв одно из них, мы увидели прямо сквозь внешнюю обшивку лес вокруг Первого Утёса! Воистину, чудесный металл был использован для постройки корабля!

Тело, когда мы его нашли, лежало поперёк радиоприёмника. Когда мы закончили осмотр, тело со всеми предосторожностями вынесли наружу, к нетерпеливо ожидающим вокруг корабля людям, а корабль закрыли и охраняли до тех пор, пока его не увезли на следующий день.

Тело Кастори Импана, с всё тем же выражением страдания на лице, находится в музее Бессемера и является святыней, которой ежедневно поклоняются тысячи людей.

Марсиане, как мы узнали позже, абсолютно ничего не знали о полёте Пионера. Он и его друг построили корабль, изобрели двигатель (грубый предшественник атомного двигателя) и оснастили его для космических полётов. На протяжении всего полёта между ними поддерживалась постоянная связь, и марсианин, который остался на Марсе, опубликовал полный отчёт с массой деталей. В нём говорилось, что причиной неудачной посадки являлась примитивность и незавершённость двигателя. В качестве топлива марсианин использовал золото, довольно распространённый на Марсе металл, который при расщеплении актинием даёт высокий процент выхода водорода. Корабль приземлился прямо на выпускную трубу ракеты (которую они соорудили почти вплотную к внешней оболочке). Вокруг выпускной трубы был помещён утяжеляющий материал — золото, чтобы труба всегда была направлена на планету, над которой висел корабль. Предполагается, что марсианин и его спутник не учли в достаточной степени большую силу тяжести на Земле и, следовательно, не обладали достаточной силой тяги, чтобы мягко посадить корабль.

«Прибыл ВТОРОЙ марсианский корабль!» — 21 сентября 1981 года гласили ошеломляющие заголовки газет.

Что случилось с кораблём доктора Свенса, с нашим кораблём? С «Теллурианцем»? Не встретились ли они по пути друг с другом? Был ли «Теллурианец» повреждён, потерян или разбился вдребезги? Суматоха достигла масштабов, почти превосходящих период космических полётов, когда все были охвачены желанием достичь Марса.

Десять марсиан, прибывших на Землю в качестве официальных Пионеров, ничего не знали о нашем корабле. Если на мёртвое тело Пионера Кастори Импана глазели миллионы людей, представьте, каким центром притяжения должны были стать десять живых, двигающихся и говорящих марсиан. Их корабль прибыл в Европию, в бывшую страну Бельгию, недалеко от Антверпена. Международная научная группа из Парижа в полном составе немедленно отправилась туда и оказала марсианам радушный приём. Я не буду подробно описывать деятельность марсиан и наших учёных, но достаточно сказать, что визит длился целых шесть месяцев, за это время, используя совместную телепатию и простые методы обучения, марсиане были обучены английскому языку, который был универсальным языком на Земле.