— Видите ли, — вмешался мистер Болдт, — тот, кто управлял машиной, сумел остановить её примерно в ста футах над землёй, а затем снова потерял управление.

— Он весь раскалился, — воскликнул мистер Рэмсон, — по крайней мере, снаружи. Даже если падение не убило пилота этого корабля, то от жары он точно погибнет или уже погиб.

— А нет ли какого-нибудь способа открыть шар и вытащить этого парня? — спросил мистер Чоуз.

— Похоже, что нет, — воскликнул мистер Рэмсон. — Смотрите, вот дверь, — и он многозначительно указал на единственный очевидный путь входа и выхода.

— Хм, здесь без шансов, — сказал мистер Чоуз. — Всё, что мы можем сделать, это послать за полицейским, пусть он об этом беспокоится.

— Я уже это сделал, — воскликнул мистер Рэмсон. — Если кто-то был на шоссе, когда мальчик добрался туда, он должен быть уже здесь. Но полиции никогда не бывает там, где они нужны больше всего.

Все мужчины улыбнулись, потому что в то время у мотополисменов был очень свободный график работы по сравнению с нынешней строгой системой.

— Из всех мест для посадки это самое худшее, — прокомментировал мистер Чоуз. — В трёх милях от города, в десяти милях от ближайшего аэропорта, и, чёрт возьми, мне кажется, понадобится водородный резак, чтобы открыть эту штуку.

— …когда она остынет настолько, что можно будет работать рядом с ней, — многозначительно добавил мистер Болдт.

На самом деле все держались на комфортном расстоянии от огромного шара, всё ещё излучающего довольно много тепла.

— Мне жаль беднягу, если он там ещё жив. Ему так же плохо, как шахтёру, который оказался в двадцати футах от безопасного места, придавленный камнями, — тихо проговорил мистер Чоуз. — Если бы мы только могли достать где-нибудь шланг и сбрызнуть шар водой.

— Если его машина так сильно разогрелась из-за трения об атмосферу, он, должно быть, летел на большой скорости или, возможно, падал с большой высоты, — воскликнул мистер Болдт.

— Когда тот ракетный корабль, который эти три инженера подняли в прошлом году на высоту 97 миль, вернулся в виде свободно падающего тела, останки корабля вряд ли были такими горячими, как сейчас. Этот парень, должно быть, прилетел с гораздо большей высоты — и быстрее, — сказал мистер Рэмсон. — Только в космическом пространстве не было бы жарко.

На дороге, ведущей через лес, появилась фигура мотополисмена, великолепного выглядящего в своей синей униформе и кожаных штанах. Он приблизился, с любопытством разглядывая шарообразный корабль зелёного цвета и не подозревая, что в будущем его имя будет связано с одним из самых важных событий в истории Земли и Марса.

Остановившись в нескольких ярдах от сферы, он пристально посмотрел на объект и тихо присвистнул.

— Выглядит как настоящий, — сказал он громким голосом, — но почему он не попал туда? — и он указал на Луну.

Каждый космический путешественник или группа таковых перед взлётом объявляли восхищённой толпе, что их целью является Луна, и в те дни фраза «долететь до Луны» была дежурной шуткой, а также поговоркой.

— Меня зовут Стилстронг, — воскликнул он, поворачиваясь к мистеру Чоузу и остальным зевакам. — Что всё это значит?

Все участники пикника собрались вместе и все как один посмотрели на мистера Чоуза, словно назначая его спикером. В кратких фразах мистер Чоуз рассказал свою часть истории. Мистер Рэмсон продолжил и подчеркнул тот факт, что для того, чтобы открыть таинственный объект и попасть внутрь, дабы спасти пилота корабля, потребуется водородный резак.

— Где дверь? — спросил мистер Стилстронг.

Ему указали на неё, и, внимательно осмотрев её, он повернулся к мистеру Рэмсону:

— Вы правы, это космический корабль, и дверь герметична. Интересно, какой нужен двигатель, чтобы оторвать сферический корабль от земли — он не похож на ракету.

— Не похож. Возможно, этот парень усовершенствовал какой-нибудь нейтрализующий гравитацию экран, — воскликнул мистер Болдт.

— Если это так, то он сделал то, к чему учёные стремились в течение долгого времени, — заметил мистер Чоуз.

Мистер Рэмсон всё это время изучал место прилегания корабля к земле. Он выпрямился.

— Я думаю, что это всё-таки ракетный корабль, посмотрите — видите этот фланец, почти ушедший в землю? Я полагаю, что это часть окружности его реактивной трубы.

— Вполне возможно, — ответил мотополисмен. — Но по форме этот летательный аппарат не особо похож на ракетный корабль. Обычно они удлинённые, с реактивной трубой на одном конце. Конечно, форма ракетного корабля в открытом космосе не имеет ни малейшего значения, лишь бы у него был прочный корпус.

Собрав все сведения, мотополисмен вытащил из кармана крошечный, но крайне эффективный радиопередатчик, такой, какие широко используются сегодня, а в то время им пользовались в основном чиновники, полицейские, мотополисмены и подобные им люди. Через несколько мгновений маленький прибор установил связь с дежурным в штаб-квартире.

Мистер Стилстронг сообщил будничным голосом, не подозревая, как его слова позже будут восприняты миллионами жаждущих новостей людей:

— В трёх милях к северо-востоку от Бессемера, недалеко от шоссе Бристоу, возле Первого Утёса, приземлился странный, металлический, но похожий на стекло сферический корабль или аппарат, пилотируемый неизвестным лицом. По словам примерно двадцати очевидцев, он приземлился в 16:10 (в день, который так хорошо запомнится народам двух миров). У нас нет возможности проникнуть на корабль и спасти пилота, потому что там, во-первых, слишком жарко, чтобы приблизиться к нему, а во-вторых, единственная дверь ведущая внутрь, судя по всему, заперта изнутри. Я советую немедленно отправить сюда бригаду коммунальных служб с водородным резаком, чтобы прорезать вход.

Полицейский отключил удобный маленький передатчик и вступил в спокойный разговор с мистером Чавесом, мистером Рэмсоном и мистером Болдтом, хотя все знали, что в зелёной стеклянной сфере, странно неуместной на коричневой земле, может находиться человек с тяжёлыми ушибами, возможно, умирающий, а возможно, и мёртвый. И пока бригада коммунальщиков мчится со всей возможной скоростью на универсальном электромобиле к месту приземления Пионера, не подозревая о своей роли в мировой истории, давайте обратим наше внимание на человека, тесно связанного со всем этим, но о котором мало что известно.

Ещё в начале 1960 года люди сообщали о странных, похожих на разумные сигналах, поступающих на длинных волнах, чаще всего на волнах длиной около 10 000 метров. Сигналы постепенно становились всё более продолжительными, и люди стали жаловаться на усиливающиеся помехи, сравнимые с некогда страшными статическими разрядами. Правительство, как обычно, не спешило действовать и ничего не предпринимало до тех пор, пока у них не осталось другого выхода. Постепенно стало известно, что какой-то фанатик, затаивший злобу на весь мир, вознамерился испортить радиотрансляции, которые были и остаются величайшим средством объединения и просвещения людей. Телевидение не затронуло, но при прослушивании какой-нибудь зарубежной радиостанции на длинных волнах возникало ощущение, что на фоне пения и разговоров периодически пробиваются точечные помехи.

Большой ажиотаж вызвал тот факт, что всемирно известный радиолюбитель, экспериментируя с новыми устройствами, изобрёл аппарат, способный принимать волны длиной до 20 000 метров, что в два раза больше, чем было доступно обычным пользователям. Он сообщил, что тревожные сигналы были очень сильными на частоте в 20 000 метров, и сказал, что планирует проследить волны до их источника и, возможно, поймать создающего их дьявола. В результате несколько радиоэкспертов собрались вместе «для всеобщего блага и во имя радионауки» и, используя принцип схемы великого радиолюбителя, построили эффективный приёмник, способный принимать сигнал на частотах близких к 30 000 метрам!