Американский народ никогда не требовал правдивого, подробного отчёта о прибытии Первого Марсианина. И всё же это событие, каким бы неожиданным и беспрецедентным оно ни было, стало одним из самых важных в истории человечества. Его появление стало настоящим потрясением для всего мира, несмотря на удивительные достижения науки с момента её зарождения в 1896 году и по сей день. Немыслимое расстояние, которое необходимо преодолеть, огромная энергия, необходимая для транспортировки тяжёлой машины с планеты на планету, и всемогущая сила тяжести казались непреодолимыми препятствиями даже самым широкомыслящим и оптимистичным мыслителям. Ещё в 1931 году предпринимались слабые попытки покинуть этот уголок Вселенной и воспарить к другим мирам, но постоянные неудачи притупляли пыл тех, кто хотел соединить наш мир с другими, вращающимся вокруг того же центрального солнца. Надежда расцвела после практически успешной (возможно, действительно успешной) попытки четырёх немецких учёных оторваться от бренной Земли, в 1938 году отправившихся на своей знаменитой ракете к Луне. Мир уверен, что они никогда не возвращались, если только не приземлились в каком-нибудь очень отдалённом месте, невидимом человеческому глазу; и невозможно сказать, где они находятся: затеряны ли в бескрайнем космосе, живы ли на Луне или мертвы, или, возможно, рассеяны мельчайшими частицами в бесконечности. И снова, пять лет спустя, шарообразный корабль двух отважных американцев покинул Землю, и его больше никогда никто не видел, и ничего о нём не слышал; и в период, последовавший за марсианскими сигналами, несколько других кораблей были потеряны и ещё больше разбилось. Несмотря на то, что число погибших намного превысило вероятные успехи, мы всё ещё надеялись на межпланетные путешествия. Теперь мы знаем, что наша неудача могла быть объяснена досадной нехваткой радиоактивных элементов, а не недостатком изобретательности. Как заявил профессор Биллингс в 1945 году, было совершенно ясно, что единственным типом двигателя, который мог бы доставить тяжёлую машину с нашей Земли на какую-нибудь планету, должен был бы быть двигатель на атомной энергии, который при минимуме топлива из очень особенных радиоактивных элементов мог бы вырабатывать неограниченное количество энергии.

Он даже нарисовал схему основных принципов работы такого двигателя, оценил количество необходимого радиоактивного материала и разработал двигательную установку корабля. Теория, которую он представил научному миру, стала непосредственной причиной замечательного открытия профессора Рима в области трансмутации элементов, поскольку в результате исследования было установлено, что для отправки корабля на Луну потребовалось бы по меньшей мере в двадцать пять раз больше актиния, чем существует в мире. Профессор Рим, понимая, что вероятность обнаружения богатой актинием руды слишком мала, чтобы на неё можно было положиться, решил, что только трансмутация является ключом к решению этой сложной проблемы.

Его первой замечательной работой стало преобразование обычной платины в изо-платину 192! Другими словами, он создал разновидность платины с удельным весом 21,021! Следовательно, у неё была более низкая температура плавления, более низкая теплоёмкость и более высокий атомный объём. Чтобы полностью понять это, нужно обратиться к прошлому науки, к удивительной лестнице фактов и истин, ведущей к Истине, возведённой на престол.

Ещё на заре науки Праут выдвинул теорию, согласно которой элементы представляют собой агрегаты атома водорода, и, следовательно, каждый атомный вес должен быть точным и без дробей, или почти точным. Его современники, все талантливые люди, тщательно изучили существовавший на тот момент список элементов, и, хотя, как ни странно, их атомный вес оказался очень близким к целым числам, многие из них находились на полпути между ними.

Затем немец Стас приступил к повторному определению атомного веса и пришёл к выводу, что Праут ошибался, поскольку, с какой бы тщательностью не проводились измерения, вес хлора всегда составлял 35,5, и некоторые другие вещества также имели нецелый атомный вес, и это с полным учётом экспериментальных ошибок. Это ознаменовало крах гипотезы Праута, и он умер с убеждением, что ему не удалось открыть миру великую истину из-за фанатичных убеждений и ошибок в работе Стаса. Как оказалось, оба были правы. Стас проделал свою работу на удивление хорошо, и всё же теория Праута не была пустой фантазией. Ибо в начале этого столетия серия блестящих спектроскопических экспериментов доказала, что многие, фактически большинство, элементов представляют собой смеси веществ, химически сходных, но с разным атомным весом, причём КАЖДОЕ ИЗ НИХ ИМЕЕТ АТОМНЫЙ ВЕС В ЦЕЛЫХ ЧИСЛАХ!

Например, исследователь Эстон обнаружил, что олово состоит не менее чем из восьми изотопов, атомные веса которых следующие: 116, 117, 118, 119, 120, 121, 122, 124. Каждый из этих изо-элементов химически идентичен всем остальным, но обладает разным удельным весом. Следует отметить, что два изотопа на самом деле имеют больший атомный вес, чем сурьма (121,77), элемент, следующий за оловом. Несомненно, один или два изотопа сурьмы (они ещё не были тщательно исследованы) идентичны по атомному весу одному или двум изотопам олова!

Среднее значение веса всех изотопов любого элемента с учётом их относительного соотношения даёт текущее значение атомного веса. Поскольку до сих пор (за исключением очень ограниченного количества) нам не удавалось разделить изотопы многих элементов.

Теперь, после этого небольшого отступления, мы сможем лучше понять замечательный эксперимент профессора Рима, в ходе которого он создал изо-платину 192. Давайте прочитаем его рассказ о трансмутации:

— …было обнаружено, что платина состоит из следующих изотопов: 192, 194, 195 и 198. Изотоп 192 содержит протон 48He (гелий), 194 — протон 48He—2H (водород), 195 — протон 48He-3H и 198 — протон 49He-2H. Теперь проблема сводится к следующему: достаточно мощным агентом удалить избыток протонов водорода из изотопов 194, 195 и 198, оставив изотопы 192 и 196.

Обычные химические реакции, конечно, не оказывали никакого влияния на протон, поэтому требовалось какое-то более мощное вещество. Мы попробовали радий, но безрезультатно, и даже радон, газ радия, который трудно выделить и с которым трудно обращаться, но который чрезвычайно радиоактивен. Наконец, мы успешно применили актиний 89.

Наш аппарат представлял собой всего лишь толстостенный свинцовый цилиндр длиной 4 метра, сужающийся к концам, с отверстиями на каждом конце — большим на одном конце и маленьким на другом. На большом конце, во встроенной ёмкости, был помещён образец платины, подлежащий изменению. На другом конце мы разместили миллиграмм актиния, довольно мощного вещества. Во время подготовки я и мои ассистенты были одеты в костюмы со свинцовой подкладкой и шлемы с защитными очками из свинцового стекла. Актиний гораздо более мощный, чем радий, и миллиграмм его определённо смертелен для человека, если он работает с ним в течение длительного времени без защиты от его проникающих гамма-лучей.

Сначала мы использовали кубик платины, но безуспешно. Мы погружали его в различные эфирные лучи, в то время как гамма-лучи актиния воздействовали на него. Безрезультатно — в ход пошла порошкообразная платина, известная как платиновая чернь. По истечении часа мы удалили платиновую чернь без видимых физических изменений, но, к нашей великой радости, при взвешивании потеря веса показала, что мы увеличили содержание изотопа 192 примерно на 25 %. Последующие испытания с использованием усовершенствованного оборудования и более точных методов позволили получить образцы почти чистой изо-платины 192 и 196, которые легко отделяются друг от друга из-за разницы температур их плавления. (Сам по себе актиний не производит никакого излучения, но он подвергается постоянной межпротонной перегруппировке, постоянно образуя актиний А (изотоп полония), который немедленно распадается на титан В (изотоп свинца), испускающий очень мощное гамма-излучение.)