— Лия, — сказал, сцепив зубы.

— Да? — я боялась моргнуть, чтобы он в ту же секунду не испарился. Ударь он или исчезни — будет одной мукой. Рот нещадно сушило собственное дыхание, участившееся от этой близости, и внутри все трепетало, лишь сделай он хоть какой-то намек, готова была отдаться во власть чувств без раздумий.

— Лия, — этот голос нельзя спутать ни с чем. Лишь на долю секунды я обернулась на зов, различая среди деревьев подругу, и поняла, что стою одна. Ему хватило и доли секунды, чтобы снова меня покинуть.

— Ты тут, прекрасно! — улыбнулась Тоннеля.

— Да, — развела я руками, нервно смеясь, — прекрасно, — повторила за ней.

— Что-то не так?

— Нет, что ты, — покачала я наигранно головой.

— Лия? — Юля взяла меня за плечо, заглядывая в глаза, и я, наконец, дала волю чувствам.

Она прижала меня к себе, давая возможность прореветься. Оказывается, Тоннеля может быть довольно милой и доброй, главное, дать почувствовать свою слабину, и тогда в ней просыпается спаситель.

— Влага — моя стихия, — щелкнула она меня по носу, приводя в чувства. — Что-то мне подсказывает, что у твоих слез есть причина, и, думаю, она начинается на М.

— Так очевидно? — усмехнулась я.

— Только слепой не заметит, — сказала Тоннеля, и мы обе расхохотались. — Но речь не про нашего Валеру, — сказала сквозь смех. — Уууу, — перевела дух, вытирая слезы. — Ладно, мы не на Лобном месте, лезть в ваши шуры-муры не хочу.

— В том-то и дело, что нет у нас ни шур, ни мур, и удивительно, что ты не хочешь в это лезть!

— Не могу бить лежачего, — усмехнулась она. — Одно дело, когда ты спокойна, и совсем другое, когда стоишь тут передо мной такая уязвленная и плачешь. У меня тоже есть сердце, Цветная.

— Неужели тут? — ткнула я ее в левую часть груди.

— Не нарывайся, — предупредила она меня шутливо.

— А что с Виталиком?

— Почему ты спрашиваешь?

Я видела, как она занервничала.

— Забудь, — решила не трогать ее. Придет время, если захочет — сама расскажет. Мне тоже не хотелось, чтобы лезли в душу.

Маркус больше не появлялся, Валера бродил где-то по лесу, и нам оставалось догадываться, что именно сказал ему помощник.

В эту ночь я спала как убитая, впрочем, как и все остальные. Валера лежал на своем месте, не знаю, когда вернулся, и все проявили уважение: не лезли с вопросами. Я поняла, как нещадно болят мышцы, а вот Тами выглядела хорошо.

— Удобно, — потянулась Тоннеля, скривившись. — Сама себя лечила, да?

— У кого какой дар, — заулыбалась та в ответ. — Лия, давай помогу?

— Я за нее, — уселась прямо перед ней Тоннеля, подставляя все тело.

— Может, хочу чтоб ты помучилась, — рассмеялась Тамуна.

— Давай-давай, врачуй, зря что ли Гиппократу клятву давала.

— Никому я ничего не давала, — покачала головой Тамуна, поглаживая Юлю.

— Нифига, — удивленно раскрыла глаза та. — Работает!

— Если она ребра смогла Лие склеить, — напомнил Валера, — то здесь все намного проще. — Он снова был с нами, такой же невозмутимый и спокойный.

После того, как Тами «спасла меня», мы сели завтракать.

— Давайте уйдем, пока блондина нет, — начала Тоннеля. — Сейчас опять припрется и в лес утащит.

— А мне понравилось, — пожала плечами Тамуна.

— Потому что вы с Цветной к нему неровно дышите!

Бутерброд застыл в паре сантиметров от моего лица. Я подняла глаза на Тоннелю. Удар под дых.

— Что? — спросила она с набитым ртом. — Вы плохо умеете скрывать свои чувства.

Или кто-то не умеет держать язык за зубами.

Я покосилась на Тами. Если за себя могла ответить с уверенностью, что это попадание в яблочко, то мои худшие подозрения по поводу подруги подтвердила вторая.

— Любовный треугольник, — нагнетала Тоннеля. — Возьмите Слепого к себе.

— Юлек, кончай, — вступился Виталик за Валеру.

— Все дома? — Маркус вошел, предварительно постучав, и будто не было никакого вчера. Не было разговора с Валерой, близости со мной. Стоп, Лия, ты выдаёшь желаемое за действительное.

— Готовы к новому дню? — Сегодня он был полностью в черном, чёрт, как же он красив. Я поняла, что совершенно не хочу на него злиться.

— А я предупреждала, — обвела Тоннеля всех взглядом. — Учти, без лобстеров никуда с места не двинусь.

— Как скажешь, — пожал тот плечами. — Еще кто хочет дома остаться?

Мы промолчали.

— Подожду пока на улице.

— Пойдёшь на принцип, или проведёшь время с нами? — поинтересовалась Тами.

— Да куда вы без меня, — набивала себе цену Тоннеля.

Маркус переместил нас на поле, пояснив, что здесь у нас много пространства для маневров, и локации будут постоянно меняться в скором времени.

— Лия и Юля — вы вместе, — показал он нас,

— Они сошлись: вода и пламя, — перефразировал Валера знаменитые строки из Онегина.

— Тами и Валера у вас тоже тандем, ну, и мой дорогой друг, — улыбнулся он Виталику.

— Всегда к вашим услугам, — съязвил соперник.

— Но что мне делать? — вновь не мог понять Валера. Его вчерашнее состояние никак не отразилось на сегодняшнем дне. Неужели на блондина нельзя сердиться больше пары часов?

— Пробуй, может, Тами даст тебе толчок, которого не хватает.

Они переглянулись, казалось, Тами была озадачена. Если уж Маркус не смог, то что сделает она?

— Предупреждаю, — обратилась ко мне Тоннеля. — Будет больно.

И мне стало как-то не по себе. Но должна привыкнуть не только к осознанию, но и к самой боли, иначе всё напрасно.

— Готова? — зачем-то спросила Юля, и в ту же секунду мощный поток воды ударил меня в грудь так, что дыхание перехватило. Солнечное сплетение горело, а я силилась вдохнуть.

— Я не была готова, — просипела, пытаясь прийти в себя.

— Да? — вскинула брови Тоннеля. — Видимо послышалось, — пожала она плечами, но я прекрасно знала, что она играет со мной. Что ж, если не видит ни в ком достойных соперников, пришла пора проучить её и показать, что я тоже чего-то стою.

Виталик с Маркусом носились по полю, мутузя друг друга, а вот Валера с Тами не знали, что делать.

В руке Тоннели появился шип, и мне стало страшно. Она и впрямь не шутит. Какой-то звериный оскал проступил на лице, и она, замахнувшись, бросила в мою сторону оружие. Огонь, и шипа как не было. Я посмотрела на свои руки и улыбнулась. Да я крутая.

— Рано радуешься, — прервала мою похвальбу внутри себя Юля.

Она тут же заключила меня в ледяной кокон, но я расплавила и его. Вода, лёд, пар, кажется, она испробовала на мне всё, что умела, а я, уберегая себя, уворачивалась, плавила и воздвигала стены огня. Пробираясь к ней среди ледяных игл, нещадно коловших всё тело, я всё же смогла дотянуться, собираясь обжечь, когда она врезала мне по лицу. Это уже была другая боль. Я зарычала и бросилась на неё без магии, нанося удары, куда ни попадя. Даже не знаю, что из всего меня разозлило больше, но Тоннеля тоже от души молотила меня кулаками.

— Девочки, девочки, — подскочил Виталик, хватая одну из нас.

Маркус прижал меня к себе, но злость, родившаяся в момент спарринга, будто разрывала внутренности. Я даже не поняла, чьи руки сжимают меня так крепко.

— Что это было? — усмехнулся Виталик, всё еще держа Юлю.

— Пусти, — вырывалась она. — Я почти победила.

— Как бы ни так! — парировала, и моего лба вновь коснулся палец.

Я будто стала правильно соображать. Даже не знаю, откуда во мне родилась эта воинственность.

— Не давайте эмоциям брать верх над разумом, — сказал Маркус, когда мы обе успокоились. — Тотемы помогают, но их тоже нужно уметь контролировать, иначе они станут сильнее. Это может стоить вам жизней.

Я смотрела на Тоннелю другими глазами. Моя губа треснула, а из её носа показалась кровь.

— Мир, — протянула я руку.

Она вытерла ладонью кровь, и подала её. Усмехнувшись, мы пожали друг другу руки.

— Валера? — посмотрел Маркус на парня, но тот лишь покачал головой. — Ладно, у меня есть мысль.