— Иди сюда.

Объятья крепкие, такие, что забываешь обо всём. Вдыхая аромат его одеколона, чувствуя упругость тела, я горела изнутри, он действовал на меня, как наркотик, и хотелось ещё больше. Вновь нашла его губы, и мне было всё равно, что он скажет на этот раз. Имей возможности Тамуны, я склеила бы его так, чтобы он не смог двигаться, но огонь никак мне не мог в этом помочь. Уверенно взяла его руки и положила на свои бедра, и он тут же сжал их, отчего завёл меня ещё больше. Переместившись губами на мою шею, он жадно ласкал её поцелуями, а я плавилась.

— Маркус, — шептала, и от его имени, произнесенного вслух, по коже бегали мурашки. Мечтала обладать им, так давно ждала его касаний, что до конца не могла поверить в происходящее.

Лёгкие покалывания заструились по предплечью, но я не обращала внимания на это, позволяя ему обладать мной, властвовать. Никогда прежде я не видела таким. Он мой, мой. Я ликовала, меж тем как боль усиливалась. Только не останавливайся, молила я его. Нет, ничего не помешает мне раствориться в любимом. От сказанного в мыслях распирало грудь. Любимый, почему мне хочется называть его так. Ведь я почти не знаю этого мужчину, только кажется, остановись он, и огонь сожжет меня изнутри. Боль стала ещё сильнее, но и её готова терпеть, лишь бы Маркус был рядом. Невольно ахнула, когда не смогла сдерживаться, и он остановился.

Тяжело дыша, словно бежал марафон, он посмотрел в глаза, а потом, схватив мою руку, резко поднял рукав. Лиса была какой-то блёклой. Может, мне показалось, наверное, свет так падал, только он почему-то отстранился.

— Ты готова к прыжку или нужно время?

— Что?!

Я не ослышалась? Он действительно собирается вернуть меня к остальным. Сейчас?

— Ты, — ткнула я пальцем в его сторону.

— Я знаю, ты вправе злиться.

— Злиться? Да я взбешена!

— Объясню всё, только немного позже.

— Это, — я не могла подобрать слова, — это просто….

— Лия, пожалуйста, ты должна поверить.

— Во что? Ты ничего не говоришь, в какие слова верить-то?

— Я не должен был этого делать, — сокрушённо покачал он головой. — Ты и так слаба после погружения в себя, теперь ещё и это.

— Да что это? Во мне столько энергии, сил, — я не врала.

— Лия, — он немного тряхнул меня, словно пытаясь поставить на место. — Ты слишком дорога мне, именно поэтому нам стоит держаться на расстоянии.

Моё лицо было озадаченным, пока я прокручивала слова в голове. Выходила какая-то чушь. Воспользовавшись моментом, он перенёс меня к остальным, и в который раз я осталась одна.

Маркус приходил каждый день, но теперь держался на расстоянии, никак не выделяя меня среди других. Мне даже не удавалось поговорить с ним, а потому я злилась и вымещала злобу на Тоннеле, с который мы продолжали тренироваться. Иногда пары менялись, чтобы отработать друг на друге все возможные комбинации, но мы так и не знали, что умеют тёмные.

Валера обнаружил то, о чём говорил Маркус. Это произошло совершенно неожиданно и напугало Тамуну до чёртиков, а потом он испробовал своё новое умение на каждом. И, когда я погрузилась во тьму, понимая, что мои глаза открыты, наросла паника. Чем дольше он держал предо мной завесу, тем сложнее было справиться с чувствами.

Валера не только прозрел, он мог ослепить любого на время. Ещё один бонус в нашу копилку. Человек был дезориентирован, вытягивал руки вперёд, пытаясь нашарить препятствия, и не мог сражаться. Виталик бесцельно размахивал кулаками, ориентируясь только на свой слух. У нас же было хоть какое-то преимущество: мы могли защитить себя стеной огня, льдом или куполом.

Маркус похлопал Валеру по плечу по-дружески, только я не увидела, что этот жест был воспринят им именно так. Он оставался наших общим другом, но тот разговор всё же не прошёл для него бесследно. Слепой предан делу, но методы «руководства», которое вело нас, его явно не устраивали.

Снег давно стал частью природы, а зима кусала морозами. Мне и Тоннеле было проще остальных, потому в доме за обогрев отвечала я. Маркус так мне ничего и не сказал, отношения зашли в тупик, а вот у Виталика с Тоннелей, наоборот, слишком далеко. Когда застала их в бане, совершенно случайно, наверное, больше них смутилась именно я. Покраснела, извинилась, вылетев стрелой, а они даже не подумали прерываться, будто моё появление зажгло их ещё больше. Теперь они не скрывались, но и не демонстрировали свои чувства, а я даже была рада: и тому, что они вместе, и тому, что не жалят своим счастьем остальных.

— Откуда ты знаешь, когда Малика начнёт открывать ворота? — как-то спросила Тоннеля у Маркуса, когда после тренировки мы решили немного перевести дух. Поле, покрытое снегом, было утоптано нашими ботинками и местами выжжено.

— У вас там камеры повсюду или сторож сидит? — продолжила она.

— Это случится весной, — спокойно ответил Маркус.

— Она прислала график нападения? С чего такая уверенность, блондин?

— Существуют циклы. Нельзя так просто открыть врата. А потому лишь раз в пятьсот есть способ снять заклятье, наложенное Аароном.

— То есть, последняя битва была полвека назад? — присвистнул Виталик.

— А где вообще находится это место? — подала голос Тами.

Я видела её тихую любовь, и как она смотрела на Маркуса, но никогда не позволяла себе чего-то большего. Не знаю, как ей удавалось тушить чувства, когда во мне он вызывал бурю эмоций.

— Между мирами. Когда придёт время, мы отправимся туда.

— Почему именно весной? — не понимала я.

Он перевёл взгляд, и в который раз моё сердце ёкнуло.

— Возрождение, — односложно отозвался помощник. — Так было всегда.

— Интересно, а как выглядит Малика? — задалась Тоннеля вопросом.

— Могу удовлетворить твоё любопытство, — послышался голос, и мы резко обернулись.

— Что ты тут делаешь? — Маркус мгновенно оказался прямо перед ней, пытаясь закрыть нас собой. От леса, расположенного примерно в двухстах метрах, отделились тёмные фигуры и направились в нашу сторону.

— Пришла повидать старого друга.

Она была прекрасна, я поймала себя на мысли, что откровенно пялюсь, поначалу из интереса, а потом потому, что ее красота не могла не завораживать, и, если бы она не была врагом, я бы обязательно призналась в этом. Сказать о том, сколько ей лет, трудно, но выглядела Малика примерно на тридцать пять. Длинные красные волосы развевались на ветру, черное платье оттеняющее белоснежную кожу, с глубоким вырезом, где красовался черный амулет на верёвке. И голос, способный расположить. Но не стоило забывать, кто передо мной.

— Ты не изменился, — разглядывала она Маркуса. — Все так же красив, — она провела по его лицу острием длинного черного ногтя, пока их взгляды врезались друг в друга.

— Не трогай его! — громко сказала я, почувствовав, как все повернулись в мою сторону, кроме Маркуса, который продолжил стоять спиной, ощущая на своей щеке ямку от ногтя.

— Ооо, да никак у тебя опять отношения со смертной, — она посмотрела прямо в глаза парня, в голосе Малики появились нотки смеха.

— Это тебя не касается! — так же спокойно ответил Маркус.

Я ловила каждое ее слово. Маркус предупреждал, что ведьма пойдет на все, чтобы запутать нас. Сосредоточившись, готова была в любую минуту применить силу. Но не мне решать, когда именно настанет момент.

— Она не знает? — переводила взгляд Малика с меня на помощника. — Ты не сказал ей, — казалось, она нащупала слабое место, и ехидная улыбка расползлась на красивом лице.

— О чем она, Маркус? — не выдержала я, задав вопрос, выдавая себя с потрохами.

— Ты никогда не умел выбирать, — насмешливо сказала она, и, наконец, убрав руку от его лица, с интересом уставилась на меня. — Что ж, давай расскажу, — буравила она меня взглядом.

— Не вмешивайся! — попытался остановить он ее, и ведьма расхохоталась.

— Не надоест ставить тебя в неудобное положение. Сколько мы знакомы? — она будто пыталась припомнить. — Неважно, — наконец, махнула она рукой с длинными ногтями. — Но, если она не станет слушать, — указала она на меня, — что ж.