** « Coveted Harbor» (англ.) – Желанная Гавань
Внезапное вдохновение снизошло на Графиню Анну. Удостоившись от Ричарда редкого подарка – нательного креста, заключённого в окружность, она словно расцвела, приободрилась и вернулась к отложенным в сторону занятиям живописью. Приближённые Короля с восторгом рассматривали собственные индивидуальные и групповые портреты, пейзажи Роял Стронгхолд и «открытых земель», изящные натюрморты, выполненные карандашом, пастелью, масляными красками. Лишь некоторые одиночные портреты Ричарда Анна не показывала никому. Не потому, что считала их слишком личными. Не потому, что в них заключались её противоречивые чувства к мужчине, называемым многими Белым Волком. Она считала эти портреты несовершенными, потому что не могла угадать глубинную сущность Короля, его загадочный внутренний мир, его тайну. Сколько бы ни упрекала Графиня Ричарда в отсутствии личного внимания к ней, прежде всего, она сомневалась в себе самой. Вероятно, её состояние нормализовалось бы, заходи Белый Волк к ней, как к своей рабыне. Приходил бы в любое время, но не слишком редко, брал бы всё, что хотел от неё, но... Чувствуя, что нравится Ричарду, зная об удивительном воздействии на него её взгляда, Анна сама старалась не попадаться Королю на глаза, а встречаясь с ним, не могла устоять от искушения и смотрела на него долго и пристально, пытаясь передать то, что запрещала себе произносить вслух.
Засыпая, Ричард поглаживал круглый животик своей жены. Эрике не спалось, она лежала на спине с открытыми глазами и вдруг начала всхлипывать.
- Что случилось, чудесная моя? – очнулся её муж.
- Как непросто, оказывается, быть Королевой... – снова всхлипнула Эрика. – Так много дел, беременность, и я постоянно должна выглядеть… взрослой женщиной!
- Чудо моё, я же не торопил тебя, готов был подождать, – Ричард с улыбкой принялся целовать тёмно-синие глазки своей Королевы. – Принцесса могла немного подрасти...
- И выйти замуж, а затем рожать от старенького Короля? – прыснула от смеха его жена. – Ну, уж нет!
- Хочешь, я совсем освобожу тебя ото всех дворцовых забот? – тихо рассмеялся он.
- Не надо, – вздохнула она. – Я волнуюсь совсем ни о том, и ты знаешь это. Меня беспокоит, что ты запретил мне горячие ласки. Теоретически, ты прав, но... Завтра же я подсуну Крисалиду тебе под бок, чтобы не приводил в королевскую спальню всех подряд...
- Спать мы будем вместе до самых родов, дурочка моя любимая! – фыркнул Ричард. – Я не побеспокою нашего ребёночка, а тебе будет теплее и уютнее.
- Правда?! – нежно поцеловала его Эрика. – А после родов, ты не перестанешь меня любить, Ричи?
- Я люблю и буду любить тебя больше всех на свете, – он ласково прижал жену к себе.
- Не обманешь? – она приблизила к нему широко распахнутые синие глаза. – А ну-ка покажи, как ты будешь ласкать мать своего первенца?.. Ну, немножко... Пожалуйста, мой родной! Совсем чуть-чуть...
- Учитывая, с какой лёгкостью ты диктуешь мне свои условия, можно сделать вывод... – с улыбкой целуя Королеву, констатировал монарх: – Дипломат из меня никудышный. Впрочем, время покажет.
Глава 17. Дети
Глава 17. Дети
«Нет на свете таинства важнее и выше чуда рождения человеческого ребёнка, – всматриваясь в звёздное небо, задумался Ричард, недавно отметивший своё тридцатилетие. – Животные воспроизводят потомство инстинктивно, а человек... Бог знает, о чём, желая близости, задумываются разумные, по общепринятому мнению, и очень разные люди. Возможно, многие вообще ни о чём не думают, а просто получают удовольствие, побочным эффектом от которого случается зачатье. А меж тем, с каждым младенцем на землю приходит живая душа! Желанное дитя или не очень, долгожданное или случайное, плод минутного увлечения, большой любви или страсти – в любом случае ребёнок привносит в мир душу. Зачав, выносив и родив малыша, родители сознательно или неосознанно одухотворяют свою планету... Что станется с миром, если люди перестанут рожать детей? Да ничего... Проблемы случатся у человечества, но не у мира во всём его многообразии. Отец что-нибудь придумает, всецело одухотворит волков, тигров, оленей, косуль и львов, а может быть – птиц и высокоорганизованных обитателей моря. А люди одумаются, конечно, но будет поздно. Постепенно вырождаясь в неких человекоподобных существ, они и не заметят, сколь пустой и бесцельной стала их жизнь... Может быть, я сгущаю краски? В любом случае, для того чтобы не случился апокалипсис человечества, необходимо любить и оберегать каждого ребёнка, каждую живую душу... В моих словах излишне много пафоса? Мои пожелания трудновыполнимы?.. Согласен. Но иначе нельзя. Иначе нарушится хрупкое равновесие, и в постоянном противоборстве между жизнью и смертью победит смерть».
Княгиня Ольга рожала в родительском доме – родовом поместье Шейди Хиллс. Помимо её мужа, матери и отца в важнейший момент жизни Оли здесь собрались люди, сопереживающие, готовые помочь морально и физически. Не хватало только младших – сестры и брата. Леонардо продолжал свою секретную миссию в Урамбии. Эрике Ричард строго-настрого запретил поездки в завершающие недели беременности. Но сам он приехал в Шейди Хиллс и переживал за Олю и её первенца не меньше Князя Андрея и родителей роженицы. Король буквально не отходил от неё в последние часы перед родами.
После начала схваток Ольга отослала от себя всех родственников, включая не на шутку разволновавшегося мужа, но вместе с опытными повитухами оставила Ричарда. В ключевые, самые тяжёлые для женщины моменты он держал её за руку и вкачивал силы, положительную энергию, уверенность и в сознание, и в подсознание Оли. Роды прошли без особых сложностей. Новорождённый мальчик огласил баском комнату, превращённую в родильную палату. «Вот ты какой, маленький Рик!» – улыбнулась Ольга. Ричард облегчённо вздохнул, нежно обтёр лицо роженицы влажной салфеткой и поцеловал её пересохшие губы. «Спасибо, мой любимый… Король! – тихо произнесла она. – Теперь я справлюсь. Отдохни, и я посплю немного».
Вместо отдыха Его Величество поздравлял родителей Ольги с внуком, делил общую радость с собравшимися людьми, отпаивал своего беспокойного, счастливого друга заокеанским коньяком. Сбежав от весёлого гомона хозяев и гостей, он привёл Андрея к жене, но Оля спала после пережитого испытания, и будить её никто не решился. В соседней комнате лежал окружённый няньками, кареглазый мальчонка. Сфокусировав свой нетвёрдый младенческий взгляд на склонившемся к нему Андрее, малыш замер, словно изучая своего отца. Ричарду показалось, что стоит немного подождать, и сын протянет к папе ручки. Но Андрей был слишком нетерпелив и взволнован...
- А парень-то на тебя похож, – улыбался Король, уединившись в тенистой беседке с Князем и початой бутылкой коньяка.
- Ты так считаешь? – не мог прийти в себя новоиспечённый отец семейства. – Я думал о дочке, похожей на Олю...
- Дело наживное... – хмыкнул Ричард, обновляя содержимое рюмок.
- С ума сошёл? – немедленно выпил Андрей. – Второй раз я такое не переживу.
- Не смеши меня, – хохотнул Король. – Все через это проходят, и всё у тебя нормально, всё хорошо, все здоровы...
- Сбежим в Залив Поцелуев? – неожиданно предложил Князь.
- Нет-нет, – Ричард поймал на столе и сжал руку друга. – Без наших девчонок там будет пусто и тоскливо... Ты нужен здесь, Эндрю! Сейчас ты жизненно необходим Ольге.
- Не знаю, – покачал головой Андрей. – По-моему, ей больше нужен ты.
- Извини, дружище, но я уже сделал всё, что мог, – не согласился Король.
- Ричи, ты же понимаешь, о чём я, – вздохнул Князь. – Оля любит тебя.
- Опять ты... Что же плохого в любви? – с неудовольствием взглянув на друга, Ричард раскрыл ладони небу. – И я искренне люблю Олю! Мне радостно помогать ей, а если от меня понадобится жертва, я принесу её, не задумываясь... Если же под словом любовь ты подразумеваешь страсть и интимную близость, то она нам без надобности.
