— Аргон, кушать, — сказал Кади, отщёлкивая вторую застёжку чемодана.

***

— Ну что, вроде бы входить можно, — сказал Сор, выходя обратно к Кади. — Что-то случилось?

Вокруг в воздухе тут и там летали небольшие частицы шерсти, а сам Каргадель защёлкивал чемодан.

— Да ничего, просто случайно отпустил чемодан и решил посмотреть целостность.

— И чего же ты там взял такого? Хрупкое?

— Очень хрупкое. Прямо одно неаккуратное движение — и мне может не поздоровиться.

— Надеюсь, там не твои «гранаты», — с сарказмом сказал Сор.

За время своей учёбы Кади составил несколько чертежей взрывчатых устройств, что не были похожи на обычные круглые гранаты.

— Я, что, по-вашему, самоубийца?! — воскликнул Кади. — Я же ещё не решил проблему с самопроизвольным подрывом.

Да, хоть он и был подкован в физике и химии, но не настолько, чтобы его взрывчатка кустарного производства была стабильна в долгой перспективе.

— Ладно, во всяком случае, заходи. Внутри только слуги, поэтому можешь спокойно разговаривать.

— Хорошо.

***

Десятком минут ранее.

— Горнора, как думаешь, это платье подойдёт мне на балу? — спросила молодая девушка у стоящей рядом служанки.

— Да, Ваша Светлость. Это платье стройнит вас и оставляет несколько пространства для фантазии. Взгляды мужчин будут только на вас, — ответила Горнора, осматривая свою госпожу с пят до макушки.

— Вот и хорошо. — Лучезарная улыбка осветила лицо её госпожи.

Это была единственная дочь барона Сахрейна — Юли Сахрейн. И в столь раннее время для аристократии она готовилась к предстоящему балу в честь дня рождения дочери Его Величества.

— Какое сегодня красивое небо! — изумилась она, выйдя на балкон своей комнаты в трёхэтажном особняке.

— Да, Ваша Светлость. Сегодняшнее небо и вправду прекрасное, — сказала Горнора, стараясь ублажить свою госпожу.

— Надеюсь, завтрашний день будет таким же, ведь только в подобные дни можно найти достойного моей руки! — сказала она, вспомнив о разговорах других, более опытных дам, в салонах. — Горнора, можешь сходить, налить мне попить? Я хочу вдоволь насладиться этим утром!

— Сию же минуту, Ваша Светлость, — ответила служанка, уже выходя из комнаты.

— Там-та-ра-ра-ра-там… — А пока Юли ждала напитков, она стала напевать себе под нос бальную музыку.

Тут её взгляд упал на двоих путников, что были одеты явно не по столичной моде, но и слугами их назвать было нельзя.

— А это ещё кто? — удивилась она, осматривая их.

Один был стариком с ярко-белой сединой, что спускалась ровно до плеч, но Юли он не заинтересовал, ибо был слишком зауряден. А вот рядом идущему более молодому человеку удалось привлечь её внимание. Молодёжь сейчас стремилась к пестроте нарядов, а этот парень таскал на себе монотонные чёрные одежды и белую, словно крем на чашке кофе, маску. Оружие на спине подразумевало род его занятий, но даже подобные люди, как правило, стремились выглядеть заметно.

Пройдя до соседского особняка, старик ушёл внутрь, оставив свой эскорт снаружи в ожидании.

«Если так подумать, то все эти одежды имеют свою изюминку, хотя и мало чем выделяются», — думала она, осматривая мирно ждущего парня.

Неожиданно к нему подлетели три пса и начали достаточно громко рычать.

«Это же охотничьи харверы мистера Голано! — удивилась Юли, увидев знакомых псов. — Опять он гоняет слуг по улицам… Бедный парень, будь у него хотя бы щит, то он бы смог защититься, но так…»

Но произошедшее следом заставило её побледнеть. Словно распустившийся бутон чёрной астры множество кольев заполонили улицу, пробивая насквозь несчастных псов.

— А?! — было удивилась Юли, но мигом приложила руку ко рту, чтобы остаться незамеченной.

В одно мгновение ещё скулящие и дрыгающиеся на колышках собаки издали еле слышный хруст и прекратили свою предсмертную агонию. Буквально через секунду все тела собак исчезли в глубине черного «бутона», после чего тот исчез точно так же, как и появился.

Дрожь мигом пробила тело сквозь невинный разум девушки, которая никогда не видела чужой крови. И в эту секунду ей показалось, что и парень, и то, что было в чемодане, посмотрели на неё.

Сердце пропустило удар, и, побледнев ещё больше, она упала в обморок. Последнее, что она слышала этим «прекрасным» ранним утром, была открывающаяся дверь.

Глава 47.Праздник лунного затмения

На протяжении всего пути к входной двери особняка казалось, что Сор вёл себя очень взвинчено и постоянно озирался по сторонам, видимо, боясь лишних глаз. Зайдя в пустой на первый взгляд особняк, Кади вопросительно посмотрел на своего начальника, но ответом на его взгляд стал вопрос.

— Тебя кто-нибудь видел?

— Нет. Во всяком случае, я никого не заметил, — честно ответил Кади, осматривая холл особняка.

Небольшая лестница справа возле стенки, что начиналась с середины холла, вела на второй этаж, где виднелись две резные двери. На первом же висело несколько обрамлённых золотыми рамками портретов неких личностей, чьи груди были увешаны различными наградами, а на застеклённых стойках подле этих портретов висели те самые медали, правда, немного потерявшие в цветах.

— Тогда давай за мной, — сказал Сор, быстро поднимаясь по лестнице. — У нас мало времени.

— Времени до чего? — спросил Кади, следуя по пятам за директором.

— Нам нужно успеть до начала объявления празднеств. Будет очень, о-о-очень плохо, если мы не успеем, — запыхаясь, ответил директор, открывая ближайшую к лестнице дверь. — Давай быстрее.

Поняв, что сейчас не время для вопросов, Каргадель «влетел» в открытую дверь и оказался в достаточно большом помещении, усеянным различными засохшими цветами. Пыль, поднявшаяся от свежего воздуха, резко ворвавшегося в комнату, рассеяла лучи солнца, окрашивая пространство соломенно-жёлтым цветом. Парочка особенно засохших лепестков от потока воздуха поднялись в воздух и начали кружить вместе с пылью, привлекая внимание вошедшего парнишки.

— Не стой, проходи, — сказал Сор, подгоняя застывшего Кади, любующегося танцем сухих лепестков.

Вернувшись в реальность, Кади увидел, как Сор отпирал ключом дальнюю комнату, дверь которой была усеяна блестящей на солнце паутиной.

— Кха-кха!

Из-за запылённости помещения Кади рефлекторно начал закашливаться, что заставило его за пару мгновений перемахнуть всю засохшую комнату, при этом двигался он столь плавно, что не потревожил ни один засохший цветок.

Следующая комната отличалась от прошлой только наличием обилия паутины и отсутствием цветов. Она была тупиковой, а в углу располагалась двуспальная кровать, бельё на которой было похоронено под сантиметровым слоем пыли. Как и всё остальное в комнате.

— Закрой дверь, — сказал Сор, быстрым хромым шагом приблизившись к задёрнутому шторами окну.

Послушно заперев за собой дверь, Кади встал возле неё, стараясь в полной мере понять, что происходит вокруг.

— Alemro, — сказал директор, направив руку в окно.

В один момент вся пыль в комнате сорвалась со своих мест и понеслась в сторону окна, формируя собой тёмный вихрь грязи, сочившийся наружу. Через минуту в комнате осталось куда меньше пыли, а оставшаяся была явно приклеена к поверхностям из-за влаги.

— Пчхи! — чихнул Кади в маску, не успев снять её.

— Будь здоров, — сказал Сор, подходя к рабочему столу возле окна. — Можешь бросить сумку на кровать, пока она тебе не понадобится.

Каргадель послушно сложил весь свой багаж на кровать, которая мигом прогнулась под грузом большого чемодана.

— Что ты там такое взял? — задумчиво спросил Сор, отвлекаясь от смачивания засохших чернил в бутыльке.

— Ничего особого, — невинно ответил Кади, накрыв чемодан другой поклажей.

— Ладно, сейчас кое-что поправлю и можно будет идти. И оставь ты арбалет тут — негоже в императорский дворец идти с оружием.

«Само собой», — подумал Кади, завершая свой «торт» из багажа «вишенкой» в виде арбалета и трёх кинжалов.