— И когда я вспомню о нём? — заинтересованно спросил Кади, сглотнув.

Его сердце от волнения ускорилось, ибо он понимал, что означало «до поры до времени» из уст своего непосредственного начальника.

— Когда я презентую тебя Императору. Тогда ты будешь волен в действиях, но не обольщайся. Люди по-прежнему будут испытывать неприязнь к тебе подобным, и даже мнение Императора не сможет повлиять на это.

Быстро поняв, что от него требуется, Кади одобрительно кивнул, после чего Сор открыл дверь.

Свежий и более теплый воздух мигом охватил тело Кади, заставляя его обомлеть. Минусовая температура в один миг сменилась на плюсовую, отчего в коридоре начал образовываться туман.

— Что за?! — сперва удивился Кади, но затем быстро подавил в себе это.

Контроль эмоций был одним из основополагающих направлений в его учёбе, отчего он начал использовать эту способность при любой сильной эмоции, благо маска скрывала его мимику.

Из-за большого количества тепла, что вырабатывали стены, внутри сердца столицы и империи постоянно была тёплая погода, неважно, шёл ли снаружи дождь или снег.

— Привыкай, эта температура тут постоянная, — сказал Сор, почувствовав, наконец, со стороны Кади оболочку.

Выйдя с другой стороны коридора, Кади начал быстро осматривать округу. Со стороны могло даже показаться, что его голова крутиться на все триста шестьдесят, но закончив оценку окружения, он успокоился.

Множество более мелких по сравнению с внешней стороной этих стен улочек образовывались далеко не самими постройками, а заборами, что возвели опасливые аристократы. Если приглядеться, то можно было заметить людей, что шли по своим делам. В основе своей это были слуги, и одеты они были соответствующе: безвкусные коричневые одежды, которые были предельно просты.

И над всеми этими заборами, богатыми усадьбами, особняками и просто домами, возвышался замок Императора. По размерам он занимал несколько кварталов, а три его шпиля тихо и мирно царапали низколетящие облака. Всё это великолепие прямо благоухало некой магией светской жизни и вполне действовало на общее восприятие города.

— Держи, — сказал Сор, отдавая Кади арбалет.

Послушно взяв его, Кади убрал оружие на законное место на спине.

— Сор, — окликнул Кади уходящего от него директора.

— Чего? — спросил он, постоянно оглядываясь по сторонам.

«Да что с ним такое?!» — подумал Каргадель, после чего подошёл к нему и шепнул.

— Вы ведь видели того человека, что следовал за нами?

Но ответом парню был удивлённый взгляд Сора, который мигом начал прочёсывать глазами окружение.

— Нет, он был по ту сторону стен.

Сор мигом расслабился.

— Потом расскажешь, — сказал он, разворачиваясь в сторону замка. — А пока пошли ко мне.

Прямые, как рельсы, улочки мягко светились различной зеленью, что росла вдоль заборов, показывая окружающим состоятельность своих хозяев. Обычаи местной аристократии вынуждали всех и каждого, кто жил внутри стен, высаживать вдоль своих заборов различные цветы и травы, чтобы те освежали воздух, который мог попросту застояться под куполом, что было бы не очень приятным событием. По сути, все дома были просто заставлены различной растительностью, и это придавало всему вокруг зелёный оттенок.

Оглядывая различную растительность, Каргадель подмечал у некоторых заборов лекарственные и ядовитые растения, что росли на самом верху, чтобы ещё не освоившаяся детвора не ела эти травы.

— Кстати, где твои клинки? — спросил Сор, идя по безлюдной улочке.

— Вроде все на месте, — с сомнением ответил Кади, ощупывая рукоятки, торчащие из некоторых ножен.

— Странно… Стражник их не заметил.

— Я тоже удивился, но видимо мои руки скрыли их, когда я держал чемодан вот так.

Показав ту позу, в которой держал чемодана, он полностью улетучил все сомнения Сора.

— Так, а тут направо, — сказал Сор, заметив посреди перекрёстка красный указатель.

— А это что за указатель? — спросил Кади, помня эти указатели во всех более-менее обжитых городах.

— Ты не знаешь? — в голосе Сора промелькнуло удивление. — Это указание перекрёстков, дабы было удобнее ориентироваться в городах. — И на минуту замолчал, после чего с ещё более удивленным тоном спросил: — Так тогда ты двигался без знания знаков?!

— Ну, я запомнил примерный маршрут и дви-гал-ся по нему. — С каждым словом Кади замедлял свою речь, смотря на реакцию Сора, который погружался всё глубже и глубже в своё потрясение.

Но буквально через пару мгновений он пришёл в себя и, прокашлявшись, тихо пробормотал:

— Говорил я им, дабы сказали об ориентирах в городах…

В этот момент Кади почувствовал на себе чей-то взгляд. Он не был подобен тем городским взглядам, а скорее был наполнен любопытством. Это вынудило его, не замедляя ходьбы, начать оглядываться, но ничего кроме парочки служанок, обсуждающих хлеб из какой-то недавно открывшейся пекарни, он не обнаружил.

«Что за…» — подумал он, после чего обернулся к Сору.

— Взгляды? — спросил директор, почувствовав волнение своего ученика.

Всё же не важно, сколько человеку лет, если он долго не появлялся на публике, то подобное беспокойство ему было свойственно. Это понимал как сам Кади, стараясь побыстрее адаптироваться к обществу, так и Сор, для которого Каргадель был простым парнем, которому общество было вообще не привычно, отчего он не умел общаться с людьми и правильно реагировать на своё окружение.

— Да нет, показалось, — ответил Кади, не найдя источник своей тревоги.

— Кстати, мы почти пришли. — Эта фраза мигом оживила Кади, и он вновь стал вертеть головой, запоминая максимум информации из окружения.

— Чего ты так взбудоражился? Как будто к себе домой возвращаешься, — усмехнулся Сор.

— Просто интересно, — коротко ответил Кади, продолжая осматривать окрестности.

Спустя пару минут они таки дошли до последнего пункта назначения — фамильного особняка Сора. Он достаточно сильно выделялся из множества других построек тем, что большинство цветов у его ограды и внутри двора были не привычно зелёного цвета, а жёлтого. Причём, в основном это были довольно функциональные травы — своей пыльцой они были способны в два счёта усилить концентрацию эфира человека, главное, правильно рассчитать дозировку.

— Ну, как тебе?

— Это… Разве жёлтый цвет не давит на настроение? — спросил Кади, вспоминая как в прошлом, в Российской империи, жёлтым отмечали здания для душевнобольных.

— Это любимый цвет моей матери, поэтому она просто украсила весь двор травами этого цвета, — вздохнувши, ответил Сор. — Кстати, может ты помнишь что-нибудь о жизни до приюта?

— Я помню только огонь, — честно и без особых эмоций сказал Кади. — Ну, а ещё странных лошадей… Возможно, это был сон, но огонь я точно помню.

— Понятно. Подожди пока здесь, я пока пойду в разведку.

«В разведку? Он же к себе домой вернулся», — удивился про себя Кади, но виду не подал, лишь упёрся о чистый участок ограды.

«Огонь и странные лошади. Я точно помню, что был в сознании, но не помню деталей. Не помню лица матери и отца, но знаю наверняка, что я в то время всё осознавал. Очень странное чувство…» — размышлял он, не замечая окружения, что стало ошибкой.

Р-р-р-р…

Рычание нескольких волкоподобных собак, что в холке достигали больше полуметра, прервало его раздумья. Инстинкты, отточенные во тьме подземелья, не дали осечку, и Кади прекрасно понимал, что скопившиеся вокруг него трое хищников пришли явно не с миром.

— О, собачки, — улыбнулся Кади, осмотрев окруживших его волкодавов. — А где ваш хозяин?

На что он услышал лишь рычание и клацанье зубов. Быстро посмотрев по сторонам и не заметив ни одного свидетеля, парень лёгким движением своей руки отщёлкнул одну застёжку чемодана.

— Собачки, лучше не надо, — пытался договориться Кади, но волкодавы не слушались.

Один даже попытался напасть на него, но удар ещё закрытым чемоданом заставил вернуться их на изначальную позицию.